Песнь двадцать девятая
Девятое, кристальное небо, или Перводвигатель (окончание) 1
Когда чету, рожденную Латоной,Здесь — знак Овна, там — знак Весов хранит,А горизонт связует общей зоной,
4
То миг, когда их выровнял зенит,И миг, в который связь меж ними палаИ каждый в новый небосвод спешит,
7
Разлучены не дольше, чем молчалаС улыбкой Беатриче,[1720] все тудаСмотря, где Точка взор мой побеждала.[1721]
10
Она промолвила: «Мне нет трудаТебе ответить, твой вопрос читая[1722]Там,[1723] где слились все «где» и все «когда».
13
Не чтобы стать блаженней, — цель такаяНемыслима, — но чтобы блеск лучей,Струимых ею, молвил «Есмь», блистая, —
16
Вне времени, в предвечности своей,Предвечная любовь сама раскрылась,Безгранная, несчетностью любвей.
19
Она и перед этим находиласьНе в косном сне, затем что божествоНи «до», ни «после» над водой носилось.
22
Врозь и совместно, суть и веществоВ мир совершенства[1724] свой полет помчали, —С тройного лука три стрелы его.[1725]
25
Как в янтаре, стекле или кристаллеСияет луч, причем его приходИ заполненье целого совпали,
28
Так и Творца троеобразный плодИзлился, как внезапное сиянье,Где никакой неразличим черед.
31
Одновременны были и созданье,И строй существ; над миром быть даноВершиной тем, в ком — чистое деянье,
34
А чистую возможность держит дно;В средине — связью навсегда нетленнойС возможностью деянье сплетено.[1726]
37
Хоть вам писал Иероним[1727] блаженный,Что ангелы за долгий ряд вековСотворены до остальной вселенной,
40
Но истину на множестве листовПисцы святого духа[1728] возвестили,Как ты поймешь, вникая в смысл их слов,
43
И разум видит сам, поскольку в силе,Что движители вряд ли долго такБез подлинного совершенства были.[1729]
46
Теперь ты знаешь, где, когда и какСотворены любови их собора,[1730]И трех желаний жар в тебе иссяк.
49
До двадцати не сосчитать так скоро,Как часть бесплотных духов привелаВ смятенье то, в чем для стихий опора.[1731]
52
Другая часть, оставшись, началаТак страстно здесь кружиться, что начатыйКруговорот прервать бы не могла.
55
Причиною паденья был в проклятойГордыне тот, кто пред тобой предстал,Всем гнетом мира отовсюду сжатый.[1732]
58
Сонм, зримый здесь, смиренно признавалСебя возникшим в Благости бездонной,Чей свет ему познанье даровал.
61
За это, по заслугам вознесенныйЧрез озаряющую благодать,Он преисполнен воли непреклонной.
64
И ты, не сомневаясь, должен знать,Что благодать нисходит по заслугеК любви, раскрытой, чтоб ее принять.
67
Теперь ты сам об этом мудром круге,Раз мой урок тобою восприят,Немалое домыслишь на досуге.
70
Но так как вам ученые твердят,Природу ангелов изображая,Что те, мол, мыслят, помнят и хотят,
73
Скажу еще, чтобы тебе прямаяОткрылась правда, на земле у васДвусмысленным ученьем повитая.
76
Бесплотные, возрадовавшись разЛицу Творца, пред кем без утаеньяРаскрыто все, с него не сводят глаз;
79
И так как им не пресекает зреньяНичто извне, они и не должныПрипоминать отъятые виденья.[1733]
82
У вас же и не спят, а видят сны,Кто веря, а кто нет — своим рассказам;В одном — и срама больше, и вины.[1734]
85
Там, на земле, не направляют разумОдной тропой: настолько вас влекутСтрасть к внешности и жажда жить показом.
88
Все ж, это с меньшим гневом терпят тут,Чем если слово божье суесловьюПриносят в жертву или вкривь берут.
91
Не думают, какою куплен кровьюЕго посев и как тому, кто чтитЕго смиренно, воздают любовью.[1735]
94
Для славы, каждый что-то норовитИзмыслить, чтобы выдумка блеснулаС амвона, а Евангелье молчит.
97
Иной гласит, что вспять луна шагнулаВ час мук Христовых и сплошную сеньМеж солнцем и землею протянула, —
100
И лжет, затем что сам затмился день:Как лег на иудеев сумрак чудный,Так индов и испанцев скрыла тень.
103
Нет стольких Лапо во Фьоренце люднойИ стольких Биндо,[1736] сколько басен в годИной наскажет пастырь безрассудный;
106
И стадо глупых с пастбища бредет,Насытясь ветром; ни один не ведал,Какой тут вред, но это не спасет.
109
Христос наказа первым верным не дал:«Идите, суесловьте!», но своеУченье правды им он заповедал,
112
И те, провозглашая лишь ее,Во имя веры подымали в схваткеЕвангелье, как щит и как копье.
115
Теперь в церквах лишь на остроты падкиДа на ужимки; если громок смех,То куколь пыжится,[1737] и все в порядке.
118
А в нем сидит птенец, тайком от всех,Такой, что чернь, увидев, поняла бы,Какая власть ей отпускает грех;[1738]
121
Все до того рассудком стали слабы,Что люди верят всякому вранью,И на любой посул толпа пришла бы.
124
Так кормит плут Антоньеву свиньюИ разных прочих, кто грязней намного,Платя деньгу поддельную свою.[1739]
127
Но это все — окольная дорога,И нам пора на прежний путь опять,Со временем сообразуясь строго.
130
Так далеко восходит эта ратьСвоим числом, что смертной речи силаИ смертный ум не могут не отстать.
133
И в самом откровенье ДаниилаЧисло не обозначено точней:В его тьмах тем оно себя укрыло.[1740]
136
Первоначальный Свет, разлитый в ней,Воспринят ею столь же разнородно,Сколь много сочетанных с ним огней.
139
А так как от познанья производноВлечение, то искони временЛюбовь горит и тлеет в ней несходно.
142
Суди же, сколь пространно вознесенПредвечный, если столькие зерцалаСебе он создал, где дробится он,
145
Единый сам в себе, как изначала».
Песнь тридцатая