Читать интересную книгу "Общие вопросы этнографии русского народа. Традиция. Этнос. Религия - Олег Викторович Кириченко"

как и его вера — православие. Все граждане России равны перед законом, но ответственность у всех разная: от президента до дворника. Так и в этнической среде: все народы равны перед законом, но у русского народа — должна быть закрепленная правом одна ответственность, а у чеченского народа — другая. В неравенстве ответственности и будет зафиксировано особое положение русского народа среди других народов России.

Предложения по четвертому тезису. При создании документа о правовом статусе русского народа в РФ необходимо учесть дифференцированное понимание правового равенства народов России (нравственное, политическое и культурное). Русский народ как этнос, ответственный за судьбы всех народов страны, наделяется не только особыми полномочиями, но и защитой государства, вместе с другими народами, от умаления его этнических прав. Сделать это будет гораздо сложнее, чем защитить малый народ, так как потребуются специальные усилия (как и при защите президента) для этого.

Тезис 5. Как развести «цивилизационное» и «имперское», отказавшись от последнего

Объективной реальностью в современной России является то, что начиная с 1917 г. страна перестала быть империей, а значит и государственная идеология перестала быть религиозной. Советский Союз продолжал делать вид, что является империей, делал ставку на псевдорелигиозную идеологию (марксизм‐ленинизм, в основе которого лежал воинствующий атеизм), которая должна скрепить (как это прежде делало православие) единое пространство страны и мир многих народов в одно целое. Империя нивелирует этничность, ее задачей является создание единого для всех народов страны общего политического и религиозного пространства. То есть из этнических идентичностей (пространственно‐территориальной, временной, вечной) империя напрямую обращается только к территориальной, но и то — специфическим образом. Ее интересует главным образом имперское пограничье. Здесь она выстраивает цивилизационный пояс. В доимперский период, во времена Московской Руси русская цивилизация вся была сконцентрирована в обширном центре страны. Петр I перенес акцент на окраины. Цивилизационный пояс империи должен был быть русским, поэтому здесь присутствовали и традиция (культура), и православие, как скрепляющие этническую территориальность факторы. Здесь находился нерв русской этничности в имперский период. Традиционный русский центр был мотивирован на добровольное, церковно‐миссионерски оправданное освоение окраин. Окраин не в смысле территориально‐узкой полосы пограничья, а — цивилизационных окраин России. Такова была модель существования русской этничности внутри Российской империи. Большевистская «красная империя» (термин А. А. Проханова) также создавала цивилизационный пояс на пограничье (центр России выполнял роль добровольно‐принудительного донора с мотивацией для русских «братской помощи» малым народам), с той существенной разницей, что цивилизационный пояс представлял из себя территорию национальных автономий и республик, создаваемую в интересах только этих народов.

Выйдя из СССР, Россия отказалась от монополии на идеологию (чтобы не быть империей), но не отказалась от статуса быть «многонациональным» государством, народы которого объединяет «общая история», «общая культура». Иными словами, Россия отказалась быть империей, но не отказалась быть цивилизацией. Такова была идея в начале 1990‐х годов, но когда цивилизационный подход потребовал от государственной власти адекватных перемен, связанных с приоритетами религии и традиции, стало быстро нарастать сопротивление цивилизационному процессу. Россия же ничего другого в своей истории не знала, кроме империи и цивилизации. Уже в конце XIV в., заплатив за негативный опыт междоусобиц и раздробленности, она стала цивилизацией. Возвращение ко времени мелкотравчатого феодализма, где город и село живут как два врага, где всё поделено между всеми, а единственным местом единения всех является городской монастырь, означает отказ от многонациональной России, соединяющей Европу и Азию, от страны единого духовного и культурного пространства, т. е. от того что уже есть, накоплено, завоевано. Тем не менее некоторые из реформаторов 1990‐х годов пытались повернуть в эту сторону. Последние полтора десятилетия показывают, что положение стало выравниваться, поскольку был преодолен самый худший из вариантов — возвращение к опыту домонгольской Руси — времени прагматичной этничности, отсутствия единого этнического поля, т. е. единого этнического сознания и единой веры (речь идет о внутри-русском этническом сепаратизме — «сибиряки», «поморы», «казаки» и т. д.). Но, тем не менее, на верную дорогу Россия все еще не вышла. Ей не дают войти в цивилизационное лоно, а настойчиво принуждают вернуться к псевдоимперскому проекту, конечно, в новом его оформлении. Почему это так? Мы видим, как все активнее начинает выстраиваться новый цивилизационный пояс на пограничье. Но это пограничье стало гораздо уже, чем оно было при советской власти и тем более при Российской империи. Во‐первых, этот цивилизационный пояс сегодня узко технологичен, узко социален, не почвенен, не рассчитан на полномасштабное цивилизационное освоение края. На Дальнем Востоке устраивается грандиозный мост, соединяющий материк и остров Русский, но нет полномасштабной программы цивилизационного освоения края. На Севере, в том числе сибирском вся цивилизация ограничивается газовыми трубопроводами или добывающей платформой на арктическом шельфе и узкой инфраструктурой вокруг них; на юге — олимпийскими объектами в Сочи. Везде только видимость имперского присутствия. Для России сегодня нет смысла развивать имперский проект, поскольку нет необходимых демографических ресурсов, которые всегда отправлял центр на окраины, но есть смысл проводить планомерную долгосрочную политику оцивилизовывания центра страны и тем самым возвращения русскому народу возможностей для восстановления сил.

Предложения по пятому тезису. Цивилизационная деятельность должна быть перемещена в центр России, причем характер ее восстановления должен соответствовать масштабу задач по этнизации русского народа. Именно фактор цивилизационности позволит избежать, при разворачивании процесса этнизации русского народа, той формы эгоистичной этнизации, которая зачастую проводится сегодня на Северном Кавказе, поскольку цивилизационная деятельность предполагает мягкое утверждение этнического приоритета, опосредованное религиозной духовностью и национальной культурой.

Тезис 6. Об отказе от постмодернистского взгляда на национальные вопросы

Сегодня этничность рассматривается как некое терпимое зло (терпимое у малых народов России и нетерпимое у русского), между тем как этот постмодернистский взгляд (а не просто либеральный) лишает эту силу права на включение ее в действительное, а не виртуальное нациестроительство, на использование ее огромных потенциальных возможностей во всех областях бытия. Такой взгляд на этничность сложился в силу указанной выше асимметрии — приоритета для малых народов и ущемления этнических прав русского народа. В случае же создания общеравного этнического пространства на территории России будет создан такой баланс этнических сил, который позволит использовать этническую «энергию» — самую мощную из всех социальных энергий — с пользой для всей России. Европе не хватает сил объединиться в европейскую цивилизацию не потому, что не хватает денег, а потому, что нет необходимых этнических сил, которые бы работали на формирование общегражданского самосознания, и нет такой духовности (католичество и протестантизм стали настолько секулярны, что перестали играть роль объединителя), которая бы выступила духовным локомотивом процесса объединения. В России пока еще есть и огромный этнический ресурс в лице русского