Читать интересную книгу "Общие вопросы этнографии русского народа. Традиция. Этнос. Религия - Олег Викторович Кириченко"

традиционным религиям!), поскольку не он формировал ее государственность, культуру и социум, но делало это православие. Светскость не должна выступать синонимом атеистичности. Светскость, переставшая быть атеистической, а ориентирующаяся на православную религиозность, всё равно останется светкостью (какова она и сейчас, находясь во власти псевдорелигиозного атеизма), поэтому бояться «клерикализма» здесь не стоит. Но для страны и для русских этот шаг государства будет принципиально важен. России не стать стабильно сильной и национально независимой в условиях нарастающего глобализма, если не будет решена проблема всемерной и всесторонней государственной поддержки процесса воцерковления всего русского народа, а не какой‐то его малой части, которая сумела вырваться из‐под бдительного ока атеистических массмедиа. Выполнение этих двух условий позволит войти процессу этнизации русских в нормальное, цивилизованное и правовое русло.

Тезис 2. Об отсутствии у русского народа законодательно закрепленных понятий «Родина» и «Отечество»

Этнизация требует «замкнутого пространства», внутри которого есть этнически определенный центр власти и есть границы «своей» этнической территории. Заметим, что таковые есть и у Дагестана и дагестанцев, и у Татарстана и его жителей и т. д. Подобных этнических границ нет у русских. При этом, если в Татарстане наряду с татарами живут русские, они вынуждены как «меньшинство» подчиняться титульной нации на всех уровнях жизни республики. Подчиняться тому, что администрация — преимущественно татарская, в образовательных и научных сферах также наблюдается абсолютное преимущество татар. В этом смысл самой Татарской республики для татарского народа. Такая же ситуация наблюдается и в Чечне, и в Дагестане и т. д. Вполне логично было бы считать, что русский народ, основными усилиями которого было создано государство в его нынешних границах, должен считать макрограницы страны своими этническими границами (отечество русского народа — это Россия в ее границах), а центр страны — город Москву — не только столицей России, но и своим этническим центром (родина русского народа — это столица России — Москва). Задачи этнического равенства требуют, чтобы не только малые народы, получившие свои законно оформленные территории «замкнутого пространства», но и русский народ законодательно оформил это право.

Предложения по второму тезису. Русскому народу необходимо вернуть одну из важнейших основ его этнической идентичности — право на обозначение в Конституции его этнической территории и собственного этнического центра. Пусть эта территория будет совпадать с границами России, а центр с Москвой, такая двойная идентичность — российско‐русская — оправдана. Это право никоем образом не сопрягается с экстремистским лозунгом «Россия для русских», но оно лишь создает этнический паритет, который сегодня нарушен.

Тезис 3. О коллективной этнической ответственности

«Малые народы» России, обладая сегодня развитым, а порой и обостренным этническим самосознанием как данностью, которая определяет поведение их представителей как внутри автономий, так и за их пределами, должны оцениваться законом «как коллективный ответчик». Если народ имеет высокую степень этнического единства, он должен отвечать в целом за поступки своих представителей. Речь, конечно, не об уголовной ответственности, а о чисто нравственной. И она на деле существует, иначе тот же самый руководитель Чечни Рамзан Кадыров не смог бы просто своей властью приказать чеченским юношам «не конфликтовать», но это было сделано именно через обращение (негласное) к своему народу как к коллективному субъекту. Сегодня российский закон не апеллирует к тому или иному малому народу как к своего рода личностному субъекту. Представители автономий, совершившие правонарушения вне пределов своей автономии, отвечают перед законом только лично, здесь (в судебной сфере) боязнь национальных конфликтов доходит до абсурда. Все это указывает на необходимость возвращения в живое поле этничности обычного права, которое сегодня сохранилось у многих «малых народов», но практически отсутствует у русского. Наличие обычного права (а эту культуру можно вернуть и в русскую среду) в дореволюционной России позволяло многие вопросы, имеющие отношение к нетяжким преступлениям, решать, исходя из нравственных приоритетов, народно‐правовых норм, выросших на религиозности, нравственности и обычае. В этом и сила коллективной этнической ответственности, что она более бдительно, чем государственный закон, на местном уровне охраняла и веру и нравственность, как некие основополагающие устои общества.

Сегодня возможно апеллировать к коллективной ответственности, где это возможно, и подобная практика позволит создать условия для возвращения этой почти утерянной, но такой важной культуры, регулирующей в том числе и межнациональные, межэтнические отношения.

Предложения по третьему тезису. Пока русский народ не введен в правовое поле фактического (а не декларируемого) этнического равенства с малыми народами России, пока ему не возвращено государством фундаментальное право пользоваться всеми ресурсами своей этничности, пока этническое самосознание русских не получило правовой защиты, пока оно не возвратилось к русским в полной мере (как культура) — необходимо учитывать эту разницу правовой ответственности: русских, не имеющих сегодня актуализированного этнического самосознания, и отдельных малых народов, этническое самосознание которых и актуализировано, и не сбалансировано этническими противовесами.

Тезис 4. О дифференцированном понимании равенства народов России между собой

Существует советский миф о «дружбе народов», основой которого стало положение о русском народе — «большом брате». Тезис о братских отношениях народов СССР с «большим братом» во главе появился в пору трансформации советской национальной политики, в 1930‐е годы, но лишь после войны он получил свое широкое распространение. Можем ли мы сегодня им воспользоваться в общегражданских целях? Мне думается, что нет, не можем. В современной национальной политике мы не должны пользоваться не только советской терминологией, но и в целом не имеем права проводить мифически‐утопическую мысль о братстве народов, если речь идет о столь сложной общей истории, нас объединяющей, но и нас же разъединяющей. Прагматически добрососедские отношения должны определять стратегию нашего взаимодействия. Эти отношения имеют многоуровневый характер.

Правовое равенство народов России, зафиксированное в законе, в реальности включает в себя нравственное, политическое и культурное равенство. Но закон не прописывает эту дифференциацию. В результате, как только дело касается «национальных отношений», речь большей часть идет о нарушении нравственной составляющей («возбуждение вражды и ненависти»), а политическая и культурная всякий раз незаметно выпадают из контекста обсуждения. В будущем документе, где будут определены каноны межэтнических отношений, важно будет отметить не идеальное равенство народов, недостижимое на практике (поскольку оно подразумевает только нравственный аспект, а другие не учитывает), а реальное равенство. Народы не равны ни численностью, ни политическими возможностями, ни культурным потенциалом. Сегодня русский народ находится в неравном положении по отношению к «малым народам», которые, в отличие от него, имеют определенную и защищенную законом свою политическую территорию и свою этническую культуру. При оформлении реального правового статуса всех этносов России русский народ должен по праву быть оценен как народ, внесший выдающийся, первостепенный вклад в сокровищницу российской цивилизации,