Но об одном только очень прошу - узнай, не в каморе ли для рабов обретается Гарольдус по гнусной ошибке Таррвы? И если недоразумение сие свершилось, то пускай отдадут ему опочивальню матери твоейи усопшей, и без того ныне пустующую, лишь место последнее занимающую богатым, но, увы, уже невостребованным убранством своим роскошным, насколько видел я..
- В опочивальню матери, всё ещё убранную шелками её любимых расцветок, пустить вчерашнего раба, да, как сам говоришь ты, ещё в душе своей оставшимся рабом посторонних варваров низких? Да ты глумишься ли надо мною, брат мой и Господин?!
- Ты позабыл титуловать меня, как полагается - «высокорожденным», - холодно отрезал Снейп. Считай, что не просьба сие, а прямой приказ тебе, брат - бастард мой, о Квотриус возлюбленный...
- И после приказа такового имеешь ты, не знаю, слабость, что ли, называть меня «братом возлюбленным»?!.
- Хорошо, шелка можно и снять, всё равно нет уж нынче той, чьи глаза радовало их великолепие и цвета их.
Но можно и оставить. Да, лучше оставить всё, как есть. Ибо Гарольдус - всего лишь гость в моём доме и, полагаю, уповаю на сие, недолгий. Скоро уж отмытый и накормленный Поттер выдаст, как всегда, сверхъестественную схему возвращения. Очень надеюсь, что и меня он прихватит с собою.
- Ты… Вы так скоро уйдёте? Ты нашёл способ?
- Нет, но у меня есть время, дабы проверить одно подозрение моё о вероятной возможности перемещаться во времени. А потом, всегда есть надежда на Гарр...Гарольдуса, что он возьмёт и придумает что-то новенькое, в корне отличающееся от моих скромных предположений насчёт... Впрочем, сие неинтересно.
Но… Устал я премного. И надо позвать раба моего, дабы принёс он мне мяса тельца.
Не бойся за меня больше. Теперь я должен жить - у меня появилась надежда.
- Надежда покинуть меня с нелюбимою женщиною в Союзе? Ответь правлу, о Северус, прекрасный брат мой, в возрасте своём всё приближающийся к моему! Ибо тебе, и только тебе даровано будет Союз, раз ... она из столь славного рода, как сказал высокорожденный отец мой! И не лги мне о возможности Союза между ничтожн... Нет, дай мне договорить - между ничтожным полукровкою и благородною, высокорожденною девицею. Не по мне счастье таковое!
- Но я передаю её тебе, как вещь бессловесную, поверь!Я и спрашивать не стану её, а просто сварю Амотренцию - Любовный напиток, и она тотчас забудет обо мне и переведёт всё своё внимание на тебя, тебя одного!
- Хорошо, пускай ты и не поступишь с Адрианою Ферликциею, как положено жениху с невестою в первую ночь их посту пать, но... Ты же не не видел себя, желая всё помереть поскорее. Ты попросту не зрел себя со стороны уже давно. Всё лежишь пластом и делаешь вид, что помираешь потихоньку. А как же саксусы, Северус? Ты ведь говорил о путешествии на восточную окраину Альбиона, да и я, ежели ты упомнишь, ещё до всего, что с тобою приключилось, вызвался с тобою, ежели, конечно, не побрезгуешь прибыть к саксам с таким уродом, как я. Боюсь, сие подорвёт твой авторитет среди того варварского народца иноплеменников, к коему так стремишься ты попасть.
- О, Квотриус, уморишь ты меня разговорами. Всё потом, потом.
Ступай же да не забудь о Гарольдусе! Ежели в помещении для взрослых рабов он еси, надобно предоставить ему отдельную опочивальню да поскорее! Ежели питался он с рабами... - но Снейп не успел договорить.
Силы покинули Северуса на полуслове - он уже некоторое время держался по инерции от любовной энегетики, но чувствовал всё меньше положительных эмоций и ауры любви Квотриуса, что витала в спальне поначалу, а потом аура сия стала потихоньку развеиваться и растворяться ещё во время разговора о предстоящей женитьбе Квотриуса, которого даже не поинтересовало, как примет молодая жена в постели такого уродливого, отталкивающего, ужасающего даже рабов своею наружностью и телосложением мужа.А после - во время разговора о Гарри, соки любви и совсем иссякли, без какого-либо остатка.
Осталась только неприкрытая никакими условными завесами откровенная, даже смертоносная ненависть Квотриуса к несчастному Гарри. Он, наверняка, чувствовало сердце Снейпа, находится в каморе для рабов, покинутый своим единственным покоровителем «прекрасным Сх`-вэ-ру-у-с-сэ - про-х`э-с-с-о-ро-м Сней-пх`", коему Гарри обещал, глупыш, ждать много пальцев раз времени, покуда тот полюбит его.
И это показалось засыпающему Снейпу странным - ведь Квотриус, по его словам, практически не покидал опочивальни, видимо, только по ночам выходя по нужде, но до времени сего терпящего позывы мочевого пузыря и кишечника.. Так сильно он стеснялся всех многочисленных обитателей дома Снепиусов, что впервые в жизни обратил внимание на отношение к нему унтерменшей - рабов. Ему почудилось, как Нывх`э поджаривают на громадной сковороде без масла в обществе таких же грешников и грешниц, кои замышляли против хозяев, Господ своих дурное при жизни и довели их до смертоубийства.
Окончательно же развеялся в ничто розовый, или, лучше и точнее сказать, голубой флёр любовного очарования Квотриуса, его надежды и оплота, его веры в эти странные и страшные времена, когда Северус заговорил о Поттере.
Я жив! Нывх`э не соделала мне ничего дурного, хотя и собиралась. Но я жив, а её больше нет!Она же мертва, и её за грехи жарят черти на сковороде!
… Первой моей мыслью, когда я окончательно вырвался из сна со вкусно жарящейся Нывх`э в собственном соку и жире, которого у неё было многовато, без противного масла, а проснулся я от действительно вкусного, животного запаха, было что-то запоздалое, изкакого-то глубочайшего сна:
- Опять этот, Мордред поцелуй его в анал, Поттер!
Нет, целовать - должность Дементора. Но ведь и Мордред может не только забрать, разодрать, но и поцеловать тоже!
Да еда же пришла! Есть! Вкусно жрать!
Но порция мяса была хоть и восхитительной на вкус, но, зараза, расстаяла на языке за три минуты, не больше.
Есть хочется ещё больше - когда долго не ешь, впадая в голодовку, то уже и есть не хочется совсем. Выйти же из голодовки - вещь крайне сложная и - ко всем Дементорам грёбанных извращенцев - стоиков! - действительно воспитывающая характер. Вот уж на что никогда не жаловался, так это на злоебучий свой характер, позволявший мне держать поодаль всех, кто этого заслуживал - весь преподавательский состав, Попечительский Совет, кроме Ремуса. Кстати, как же он без моего зелья барахтается?! Видимо, ему профессор - эксцессор Слагхорн варит, поднаучиля у меня, вот и варит, только вот какое дерьмо у него на выходе получается? Вот то-то и оно! Знай наших!
Ладно, если бы с Ремом случилось что-то непоправимое, я бы сердцем почувствовал. А так, значит, шкондыбается наш профессор Люпин помаленьку…