ли выживут и матка погибнет, но это не главное. Главное для боевого насекомого — не увидеть, как погибает матка. Иначе, согласно правилам, придётся самому отгрызть себе лапы и умереть с голоду. Позорная смерть лентяя. Не то, что смерть в бою. Вот что главное.
Их всего трое, но он готов поклясться Сладкими Сотами, куда он попадёт после смерти, что так не сражался ещё никто! Эта битва войдёт в легенды! И её будут передавать из поколения в поколение певцы, потирая о тонко настроенные брюшки смычковыми лапами. Но что это? Кажется, его ранили. Да. Определенно. Что ж, исход был ясен с самого начала. Стоит ли расстраиваться? Он убил ранившего его, но место убитого заняли двое. Ещё одного он отправил в Кислые Соты, но другой успел дотянуться. Ещё одно ранение. Одним больше, одним меньше — уже не имеет значения. Бой продолжается.
Вплоть до того момента, когда сразу трое нападающих, тела двоих из которых он успел пронзить длиннейшими, специально выращенными когтями, не пробивают ему своими когтями шейное сочленение. Но ещё двоих успел. Он заслужил Сладкие Соты. И он отправляется туда. Прямо сейчас. Прежде, чем тьма окончательно опустилась на него, он успел прокусить голову последнему, убившему его. Бой закончен…
Мутанты, справившиеся с Охотником, радостно взвыли, но оставались ещё Псы, остервенело защищающие истекающее кровью тело. Именно Псы и не давали им пока возможности заняться Сарой и Хаимом. Но Хаим всё же подошёл вплотную к Саре, а она закрыла глаза и попросила: «Давай!» Он прислонил лезвие к её нежной и такой белой, вчера оттёртой снегом шее, из глаз Хаима брызнули слёзы, недостойные мужчины, но которых она уже не увидит, глубоко вздохнул и… вздрогнул, когда над полем боя оглушительно загрохотало. Хаим резко развернулся.
На ближайшем каменном гребне стоял закутанный в шкуры человек и с видимым усилием удерживал на весу изрыгающее огонь металлическое чудовище, от острых зубов которого не спасал никакой хитин. От мутантов только клочки разлетались. Некоторые твари пробовали кинуться на человека, но тот только слегка поводил стволом в их сторону и ярость стального зверя разрывала их пополам, и человек снова переключался на основную их массу.
Мало их ушло. Считанные единицы. Просто не успели. Последний из увернувшихся от неминуемой гибели мутантов с диким воем сорвался в пропасть и там и сгинул. И только тогда изрыгающее пламя прирученное чудовище замолкло, немного поворчав напоследок. А Хаим смотрел на человека во все глаза и затруднялся понять: кого ему следовало бы больше бояться — перебитых в несколько мгновений мутантов или того, кто их перебил?
С трудом совладав с собой, он прочистил горло и обратился к неизвестному:
— По здорову ли, добрый человек?
— Ага. — Ответил тот. — Здорово было.
Затем спрыгнул с гребня и первым делом кинулся к Охотнику. Странно, но Псы его пропустили. Наклонился над поверженным, бегло осмотрел и облегчённо выдохнул:
— Жив, курилка. Шрамов, правда, будет немеряно, но как-нибудь стерпится. Да и такое рыло ими не испортишь, только выразительней будет. А теперь, — человек повернулся в сторону Хаима и Сары и из-под откинутого капюшона на них глянуло лицо, покрытое частой сеточкой морщин, — быстро освободили сани и давайте их сюда. Дури в вашем друге много, но как бы она из него вся не вышла. А то ещё умным станет, так вообще хоть вешайся тогда.
Хаим и Сара не заставили себя долго упрашивать, просто перевернули сани, вытряхнув из них всё остававшееся содержимое, и подогнали их вплотную к распростёршемуся Охотнику. После чего замерли и вопросительно уставились на, как они уже поняли, Старика.
— Ну чё буркалы повыкатывали? Хрусталики заморозите. Я человек старый, немощный, ноги еле носят, радикулит крючит… А вы молодые и здоровые, так что давайте, грузите тело.
Они сорвались с места и попытались поднять Охотника.
— Только без пердежа давайте. — Прокомментировал Старик. — Просто закатите его в сани и всё — ему сейчас по золочёной арфе, как его грузить будут, он со святым Петром сейчас препирается.
Хаим и Сара с трудом перекатили Охотника в сани, при этом обильно перепачкавшись его кровью. Для Сары это оказалось слишком. Она потеряла сознание и упала прямо на неподвижного Охотника.
— Ну что за молодёжь пошла. — Укоризненно произнёс Старик. — Никакого стыда и совести. Нам только этого Траха Ярославны не хватало. Слышь, хлопец, — обратился он к Хаиму, — оклемай деваху-то. Мы их двоих не утянем, а вот вы с подружкой молодые — с ним одним как-нибудь справитесь.
Хаим наклонился, зачерпнул снега и стал растирать им Саре лицо. Постепенно оно порозовело, и она пришла в себя. Поднялась, смущённая, но взгляд на Старика бросила вызывающий. Тот улыбался во все уцелевшие зубы.
— Давайте, впрягайтесь, и потопали-ка до дому…
— А далеко до дому-то? — Спросил его Хаим.
— Метров стопятьдесят, если по прямой. — Ответил Старик, закидывая «Гром» на плечо.
— А если по дороге?
— Тогда раз в десять больше. Но если ты умеешь летать…
Хаим судорожно вздохнул.
Глава 2. Долгие вечера (день первый)
Потолок старательно окрашен в нежно-бежевый цвет… Но угадывалось, что краска положена прямо по скальной поверхности. Было тепло, а под толстым шерстяным одеялом даже жарковато. Полумрак пещеры освещался горевшим в вырубленном прямо в скале камине огнём.
Охотник приподнялся, пытаясь принять полусидячее положение. И обнаружил, что почти весь крепко стянут пахнущими мазями и притирками бинтами. Даже голова. Но боли не ощущалось. Единственное, что было неприятного, так это зуд под бинтами.
Он лежал на довольно широкой кровати, стоящей у одной из «стен» пещеры. Рядом с ним, прямо на полу, на шкурах, спали Хаим и Сара. Возле дальней стены свалены в кучу плиты и блоки белого цвета, которые он опознал, как «БВ». Рядом с этой кучей элементов грозного боевого костюма стоял пластиковый стол, на котором валялась «Кара», пара «Гром-С», какие-то ещё неизвестные устройства и невероятное количество разнородной электронной требухи.
Хозяин этих каменных «палат» — Старик — сидел возле самодельного камина в кресле-качалке, накинув на ноги клетчатый плед. Охотник подумал, что тот дремлет, но раздался шелест переворачиваемой страницы.
— Что, старый хрен, книжки читаем, пока я тут от ран кончаюсь? — Произнёс Охотник. Тихо, но у пещеры оказалась та ещё акустика.
Старик вздрогнул, а потом захлопнул книжку и развернулся вместе с креслом. Оглядел Охотника поверх очков, к которым был приделан маленький фонарик, предназначенный видимо именно для чтения, и ответил:
— Если бы не я, ты бы уже с чертями кулинарные опыты ставил. Да если бы не Псы,