муниципальных учреждений и организаций или, проще говоря, – планерку, которую в моменты своего присутствия в маленьком нефтяном городе всегда проводил Хамовский.
***
Последняя угроза
«Хорошее убеждение делает из любого грамотного человека бездумного идиота, а когда убежденные мозги собираются в кучку, то начинает плохо пахнуть».
После планерки то ли судьба, то ли воля Хамовского свела Алика с ним на лестничном спуске администрации маленького нефтяного города один на один.
– Что-то вы сильно стараетесь на телевидении и много говорите по моему уголовному делу, – пряча недовольство за приветливой улыбкой, сказал Хамовский.
– Нет, Семен Петрович, – внутренне помрачнел Алик. – Мы передаем только информацию следственного комитета. Своего расследования не ведем. Горилова, кстати, не ответила нам ни на один из трех информационных запросов, касающихся списка лиц, получивших премии, но мы не увеличиваем давление. Молчать по данному делу мы не
можем, поскольку дело публичное, и зритель потеряет к нам всякий интерес.
– Вы что, думаете на вас нельзя уголовное дело повесить? – неожиданно злобно спросил Хамовский.
– С вашими способностями и вашим окружением я не могу исключить никакие варианты, – мягко согласился Алик.
На этом они и расстались.
***
Уход секретарши
«Наказывая своих, можно умножить количество чужих».
На столе в кабинете Алика ждало заявление на увольнение от Бухрим, причем секретарша не стала использовать положенные две недели, а уволилась прямо с текущего числа и забрала трудовую книжку в придачу. Алик вздохнул с облечением.
– Немедленно печатаем приказ об увольнении и сейчас же на подпись, – скомандовал он Зябильник, боясь, что Бухрим может передумать. – Немедленно!
Бухрим действительно вернулась, но через неделю. Вернулась она заплаканная, испитая, перегарная и полная того несчастья, которое наступает, когда, легко бросившись своим счастьем, сиюминутно считая, что такое же можно обрести везде, осознаешь, что такого счастья больше никогда не будет. Алик не испытал к бывшей секретарше никаких чувств, кроме опасения, что она может каким-то образом восстановиться, и поэтому отделался от нее расплывчатой фразой:
– Ваше место уже занято. Но я подумаю о вашем трудоустройстве, подойдите через неделю…
В дальнейшем Алик узнал, что Бухрим нашла работу, затем – у нее умер муж, и последний раз он ее видел на похоронах главного бухгалтера телерадиокомпании Пупик. И тогда у него возникла крамольная мысль, что зло, созданное ими, слишком жестоко покарало их. Но Алик прогнал эту мысль, потому что сам был не безгрешен.
НЕОЖИДАННАЯ ПОДДЕРЖКА
«Почему, когда работают ноги, потеет голова, а когда работает голова, устает зад? Вечно кто-то за кого-то отдувается».
Выход телепрограммы об уголовных премиях Хамовского по второму федеральному телевизионному каналу опять наполнил маленький нефтяной город множеством слухов. Саму программу Алик не видел, но радовался, что информация вышла за пределы города. При этом оказалось, что информация, выходившая регулярно по местному телевидению, проигрывала в воздействии на население, той же информации, переданной по всероссийскому каналу, при том, что видело ее меньшее число людей. Дело довершали слухи:
– На всю Россию передали про нашего главу…
– Вы видели? Что же теперь будет?..
– Мои звонили из Татарстана и говорили, какой позор…
Павшин среди коллег хвастался, что передал журналисту второго канала архивное видео. Однако, кто действительно стал тайным противником Хамовского – Алик узнал немного позднее. Им оказался предприниматель Псевдокимов, у которого Хамовский в свое время отобрал муниципальные площади, на которых располагались магазины Псевдокимова: «Людмила» и «Березка». Но в момент выхода телепрограммы про Хамовского по всероссийскому телеканалу, Алика интересовал не источник, а результат.
«Неужели никто не записал этот сюжет?» – спрашивал сам себя Алик, пребывая на работе. Все решил опять-таки – случай.
Знакомая их семьи Ольга Хватыш была полна разных стремлений и походила на лист, гонимый по земле волей ветров, как исходящих со всех сторон света, так и возникающих в ней. Именно в ее современно отремонтированной квартире стоял простенький, но надежный пишущий плеер. И Хватыш, надо отдать ей должное записывала все, что могло стать интересным. В этот раз в программе «Честный детектив» должен был выйти репортаж про ее родной город. Хватыш поставила аппарат на запись на определенное время, и китайский аппарат записал всю программу полностью, включая и сюжет про Хамовского.
– Слушай, Алик, ты видел, что передали про Хамовского по второму каналу? – спросила Хватыш по телефону уже вечером следующего дня.
– Слышал, но не видел, – ответил Алик.
– Так у меня есть запись, хочешь – сделай копию, – предложила Хватыш.
– Спасибо, – поблагодарил Алик и получил нужную ему запись, которую немедля выдал в эфир маленького нефтяного города. Общественный резонанс был колоссальный. На этот раз люди звонили и благодарили.
***
«Еще один шаг к плахе, – оценивал Алик свою очередную выходку, – но таков я. Ни одна птица не может выполнять работу тяглова мула. Она либо выскользнет из ярма, либо мало толку будет от ее работы. Я рад своему соучастию в распространении чужой программы, но людские благодарности не защитят, когда с меня будут общипывать перья».
ПРОВОДЫ ВЕРЫ
«Продать можно все – важно найти покупателя».
Перед отъездом Пальчинковой в кабинете Хамовского произошел еще один разговор, о котором Алик никогда не узнал.
Пальчинкова пришла в администрацию маленького нефтяного города просить квартиру для своей дочери: начинающего зубного врача. Зашла она к Хамовскому вместе с Клизмовичем.
– Вот, Семен Петрович, лишаемся еще одного специалиста, – начал Клизмович прямо с порога, направляя вперед себя Пальчинкову и ее дочь: небольшую девчушку с кукольно-неподвижными чертами лица. – Пальчинкова уезжает.
– Что, насовсем? – пусто спросил Хамовский, понимая, что его будут просить об услуге, а раздавать ненужным людям он не любил.
– Насовсем, Семен Петрович, – выдохнула Пальчинкова, усаживаясь напротив главы. – Вот с дочкой к вам пришла. Она хороший специалист, пациенты ее любят. Семья есть, дети, но жилья нет. Пришла квартирку просить двухкомнатную.
– Она еще недостаточно поработала, – возразил Хамовский.
– Зато ее мама на Севере ого-го и ничего не получила, – напомнила Пальчинкова, имея в виду себя.
– Знаю, как работаете, то у вас на радио информация о моей зарплате звучит, то сейчас уголовное дело мое раскручиваете, – в свою очередь напомнил Хамовский.
– Не с моей подачи, – испугалась Пальчинкова. – По вашей зарплате Псевдокимов позвонил в прямой эфир, но депутаты, присутствовавшие вместе со мной в студии, ему хорошо ответили, и я заретушировала вопрос. А насчет уголовного дела – это инициатива Алика. При мне – ничего не было. Когда он уезжал, я все повторы снимала.
– Это все Алик мутит, – вмешался в разговор