никаких обид. Просто, он довольно эксцентричный. И у нас… были… сложные отношения.
– К чему это ты?
– К тому, чтобы ты не обращал внимания, если он… ну там… скажет что-то.
– Что, например?
– Ну не знаю… что-нибудь.
– А что он мне может такого сказать?
– Я не знаю. Просто предупреждаю.
– А по сути, сбиваешь с толку. Я теперь не знаю, чего ждать.
– Все будет нормально, Клиф. Просто, если он вдруг решит… ну… что мы пара, он может стать язвительным.
– А с чего бы ему так решать?
– Да ни с чего, я согласна. Просто, если он… вдруг… решит так, то может начать говорить глупости.
– Какие, например?
– Да всякие. О нас с ним, о нашем прошлом. Ты, главное, не обращай на это внимание. Между нами давно уже ничего нет.
– А это имеет значение?
– Нет. Просто… хочу, чтоб ты знал. – Ника отвернулась и быстро добавила:
– Забудь.
«Как только ей это удалось – сказав столько слов, не донести ни капли полезной информации и оставить в полнейшем неведении о сути всего этого внезапно вспыхнувшего и так же внезапно угасшего разговора?!» – подумал я теперь после слов Ники, не зная, чего и ждать от предстоящего знакомства.
Кабина лифта снова дрогнула, свет мигнул трижды.
– Прибыли, – сообщил Лифтер, и распахнул двери.
Мы вышли в небольшой холл с двумя дверьми, расположенными с обеих сторон от лифта.
– Хорошего вам дня, – попрощался Лифтер и закрыл двери.
Послышался металлический рокот, с которым лифт снова пополз вниз.
– Куда ведут эти двери? – спросил я.
– На этом уровне, с южной стороны башни располагаются два причала, – сообщила Ника. – Нам нужен вот этот.
Она подошла к правой двери и, отперев ее все тем же ключом, распахнула. Неожиданный порыв ледяного ветра чуть не сбил меня с ног.
– Ох, прости, Клиф! – закричала Ника сквозь свист ветра. – Забыла предупредить об этом!
– Куда мы идем?!
– В его дирижабль, куда же еще?!
– В дирижабль?! – переспросил я.
– Да! Иди за мной!
Мы вышли на открытое пространство. Впереди действительно висел дирижабль. Не очень большой, по сравнению со многими другими, и все же его гондола была размером с меленький частный дом. К ней тянулся хиленький на вид помост, прикреплённый к стене здания несколькими стальными тросами и тонкими балками. При виде этой конструкции у меня перехватило дыхание, но Ника уверенно шагнула вперед и направилась к дирижаблю, закрываясь руками от ветра. Я не мог позволить себе отстать и пошел следом, стараясь не смотреть вниз.
Ветер нещадно трепал нашу одежду, а помост скрипел, лязгал и раскачивался с такой силой, что в какой-то момент я преисполнился уверенности, что вот сейчас он оторвется, ко всем чертям, и вместе с нами полетит вниз. Однако же не оторвался, и мы успешно добрались до массивной стальной двери. Ника рванула вниз тяжелый рычаг и потянула дверь на себя. Следом за журналисткой я зашел внутрь и помог закрыть дверь. Ветер, казалось, стал еще яростнее в этот момент, мешая нам сбежать от его неистовых порывов. Нам все же удалось захлопнуть дверь, после чего на уши резко навалилась тишина.
– Могла бы предупредить, что мы идем в дирижабль, – сказал я Нике.
– Мог бы к этому моменту уже и сам догадаться, – парировала Ника. – А вообще, мне хотелось сделать тебе сюрприз.
Яркий, который не успел забраться в сумку, когда мы вышли на помост, теперь свисал из нее подобно пьяному и озирался по сторонам ошалелыми глазами. Шерсть у него между рогами встала дыбом, и выглядел зверек весьма комично. Однако, потешаться над ним не возникало желания, ведь я выглядел точно так же.
– Поздравляю, у тебя получилось.
– Ниииика! – раздался позади нас высокий мужской голос. – Явилась, как гром с неба! Все так же прекрасна… о нет, еще прекраснее прежнего!
Обернувшись на голос, я увидел в дверях, ведущих вглубь гондолы, мужчину, примерно моего возраста или немного старше. Его черные волосы были уложены назад и блестели от чрезмерного количества лака, позволяющего им в таком положении оставаться. У него были: длинный острый нос, худое лицо и глубоко посаженные серые глаза. Над верхней губой росли ухоженные жиденькие усики, а под нижней – красовалась бородка. Мужчина был одет в белую рубашку с закатанными рукавами, серые брюки, и стоял на полу босиком.
– Всё цветешь, – подойдя к Нике, он крепко обнял ее и громко чмокнул в щеку. – Никак, пьяна или влюблена?
– Привет, Зак, – чуть отстранившись от него, сказала Ника. Ее щеки зарумянились.
– Не ожидал тебя увидеть, хоть и очень этого желал, признаюсь.
– Я к тебе по работе.
– А разве бывало иначе? О, да ты и друга привела.
– Клиффорд Марбэт, – я протянул ему руку.
– Заккари Видж. Ну, проходите, незваные гости. Только обувь оставьте там.
Сняв ботинки, я прошел за Никой в дверь и оказался в просторном, длинном зале, вся противоположная стена которого была окном, и из него открывался невероятной красоты вид на Драгос, от которого перехватывало дух. Мои ноги ступили на стелящийся по всему полу, мягкий серый ковер. По всей комнате, тут и там, располагались в совершенно хаотичном порядке разнообразные мягкие кресла, пуфики и подушки. У правой стены находился сервант, полки которого были уставлены различными бутылками алкоголя, сигарами и трубками. С противоположной стороны, в шкафу со стеклянными дверцами хранилось огнестрельное оружие в большом многообразии. Пахло здесь хентийскими благовониями и дорогим табаком.
Яркий выбрался из сумки и, спрыгнув на пол, стал с осторожность и интересом изучать помещение.
– Интересный у вас зверек, – сказал Заккари. – Годвинский?
– Не совсем.
– Нам нужна помощь, Зак, – вступила Ника, словно не желая, чтобы мы с этим парнем общались. – Нужны твои связи и смекалка.
– Они всегда пользовались у тебя популярностью. Но раньше ты ценила и другие мои… м-м-м… достоинства. Если ты понимаешь, о чем