накаркайте, — останавливает их Салим.
— Нет, я понимаю, почему это место так нравится всяким бандюганам вроде… нас. — Рид делает пространный, подернутый пеленой поэтического вдохновения пасс рукой. — Атмосфера здесь такая прям располагающая… да все-все, Салим, не смотри на меня так. Молчок.
Как и любой уважающий себя молчок, этот длится недолго.
Они медленно въезжают на пустую парковку, залитую потрескавшимся асфальтом. Парковочная разметка стерта временем, сквозь трещины пробивается сухая трава. Телефон Рида заходится короткой трелью, и при виде имени контакта на дисплее плохое предчувствие появляется и у него.
— Напомните, — без приветствий, коротко говорит Боргес тем самым голосом, который он использует, когда не хочет шутить, — с каких пор эти ваши «Тигры» ездят на кортеже из БМВ? Восточный заезд, семь машин.
Черт. Черт!
— Здесь Картель, — коротко сообщает Рид остальным.
Салим бы мог воскликнуть: «А я же говорил!» — но вместо этого он гаркает:
— Твою мать! Сваливаем отсюда!
Нирмане дважды говорить не нужно: она резко сдает назад.
Далеко уехать они все равно не успевают: на следующем повороте их лоб в лоб встречает картелевская тачка.
— Тарань его, Нирмана, тарань его к чертям собачьим! — восклицает Рид.
— Ты в своем уме? — орет на него Салим. — Нирмана, направо давай, направо! Сквозной проезд!
Авторитета у Салима больше. Нирмана заходит на крутой разворот, Рида бросает в дверцу, шины скрежещут по асфальту. Салим прав: склады правда сквозные, но такими они остаются недолго — через секунду и там появляется пара больших машин. Они загораживают проезд.
— Нас зажали! — кричит Боргес в микрофон.
Голос его звучит как из-под матраса, сквозь динамик барабанит дождь из пуль. Такие же осадки выпадают и у них. Сначала Рид слышит только дробь, потом — как пули влетают в корпус автомобиля. Салим, прихватив Андрея, падает. Нирмана выдает лихой вираж. Нужды в джакартском дрифте нет — если только не окажется, что где-то все время прятался еще третий выезд. Рид вжимает голову в плечи.
Лихой вираж Нирманы все не кончается и не кончается, пока они не начинают таранить монструозный складской стеллаж. Рид влетает плечом в Нирману, Нирмана влетает плечом в корпус машины, они дружно ругаются.
— Цела? — кряхтит Рид. Оборачивается на заднее сиденье. — Вы как?
Видимо, им простреливают колесо.
Салим распрямляется.
Рид оборачивается, чтобы посмотреть в окно, и видит траурно-мрачного Сурью в парадно-выходном: черный низ, белый верх. Автомат в руках придает ему особый стиль, эдакий мафиозный душок — «Вольто» и не снилось.
— Выходим, дамы и господа, — говорит Сурья, дергая дверную ручку машины снаружи. — Пожалуйста, держите руки так, чтобы я видел.
За его спиной вырастают картелевские солдатики с пистолетиками. Пистолетики находят цель в виде головы Рида. Рид справляется:
— Нам стоит переживать за «Тигров» или крыть их нехорошими словами?
— Вам стоит завалить рты, — погано ухмыляется один из амбалов позади Сурьи, пока тот интеллигентно молчит.
В бардачке, он знает точно, лежит еще один пистолет.
— Вылезай давай, без фокусов, — бросает Сурья, перехватывая его взгляд. Рид не может выбрать, с кем ему поддерживать зрительный контакт: с самим Сурьей или с дулом его автомата.
Впрочем, тот сам разрешает эту дилемму:
— Смотрим на меня, пожалуйста, — опасно покачивает он оружием. — На меня, — повторяет он, косясь в сторону Андрея, и выпускает очередь из автомата в потолок. — И руки подняли. Спасибо.
Рид покорно поднимает руки, экстренно обдумывая, есть ли способ отделаться малой кровью. Ситуация получается паршивая. У Картеля много причин, чтобы перестрелять их всех, ноль выгоды, если перестрелять сейчас, но после Хамаймы Басир наверняка мечется, как в задницу ужаленный, и логику искать в его приказах не имеет смысла.
Судя по напряженному лицу Салима, которого тоже подталкивают дулом в спину, он явно придумывает стратегию.
Если вдруг так случается, что они с Салимом оказываются в одной тонущей лодке, то Рид обычно отвлекает на себя море, пока Салим заделывает дыры в борту. Так и сейчас: Рид пытается занять Сурью.
— А если у кого-то не руки, а рука? — уточняет Рид, выпрямляясь рядом с машиной. — Я для друга спрашиваю. Очень не хочется, чтобы он пострадал по недоразумению…
— Помолчи, Рид.
Сурья демонстративно направляет автомат прямо ему в лоб. Как-то сразу не хочется занимать Сурью собой. Рид бросает взгляд в сторону других вооруженных ребят, пытаясь хоть как-то оценить обстановку, но Сурья тут же повторяет:
— Давайте договоримся смотреть на меня. И слушать внимательно.
О, об этом он может даже не переживать: Рид всегда отдавал должное людям, которые тычут в него оружием.
Их всех выводят на бетон пустого цеха и строят в ряд. Ну да, молодцы, схватили монашку, ребенка, инвалида и Эйдана Рида — вам есть чем гордиться. Судя по отдаленным выстрелам и ругательствам в чьей-то рации, Боргеса так легко взять не получается, думает Рид про себя горделиво.
Правда, оказывается, что Сурья довольно умен, чтобы всерьез рассчитывать, что у него получится схватить Боргеса:
— Ребята задержат его у периметра, — сообщает ему один из его людей, и Сурья удовлетворенно кивает:
— Хорошо. Тогда у нас с вами, — он очерчивает их автоматным дулом, — есть время поговорить.
— Ну так давай, — опасно низким голосом говорит ему Салим, — поговорим.
Он держит одну руку непоколебимо вверх, другая все еще замотана в гипс, и на месте Сурьи Рид бы не расслаблялся. В руках Салима гипс скорее не ограничение, а оружие.
Сурья щурится, глядя на него внимательнее:
— Я вот чего не понимаю. Даже учитывая сложившуюся ситуацию, вы ведете себя так, будто вам все еще мало проблем.
— Зачем вы здесь? — спрашивает Салим.
Существует вероятность, что Картель обижается на них, но тогда они бы все-таки ловили Боргеса, а не держали его отсюда на расстоянии, выигрывая себе время.
Может, Картель все-таки не знает, что оттиски поддельные?
— Я вот тоже не всекаю, — влезает Рид. — Если вы не собираетесь мстить нам за Хамайму — мы, кстати, не имеем к этому никакого отношения, слухи все врут, — то… Чего вам тут надо? Разве вы не должны отпаивать старика