— Он прямо заявил мне, что может сделать с тобой что угодно, а я не смогу этого предотвратить, — руки со скрипом сжались в кулаки, стоило вспомнить… — Удавил бы, да дотянуться было никак. Эта тварь чувствовала любое эмоциональное колебание, и твое, и мое. Не подобраться. Клянусь, любимая, ни за что бы не подверг тебя подобному испытанию, если бы не…
— Как ты прикажешь мне теперь жить с этим? — не позволив мне закончить, перебила она.
Пустой уставший взгляд заставил сердце ныть от невозможности сейчас сжать ее в объятиях. Вопрос же обдал душу прохладой неверия. Нет, Ая, нет!
— Девочка моя, поверь мне! — в порыве приблизился резко, и она отступила. Стиснув зубы, пришлось остановиться. Успокоиться. — Раньше я глупил, допускал ошибки, но теперь знаю, что ты значишь для меня! Ая, ты — моя часть: сердце мое, душа. Разве смогу я жить без сердца или души? Разве буду собой?
— Я просила тебя, Фалькониэль, делись со мной, — взгляд заострился, выдавая закончившееся терпение, но больше на ее лице прочесть было нечего. — Мы бы вместе нашли решение. Ты предпочел поступить так, как посчитал правильным. Один. Я тоже сделала выводы.
Не в силах больше сдерживать себя, вместо слов, порывисто сократил расстояние между нами, прижав ее, растерявшуюся, к себе. Глаза ее широко распахнулись, а эмоции на лице оживились под слетевшей маской отчуждения.
— Не прикасайся ко мне! — попыталась упираться, но сжал ее лишь сильнее. — Отпусти, говорю! Фалькониэль, ты слышишь вообще?
Поняв, что словами до меня не достучаться, малышка вновь постаралась высвободиться. Извивалась, как маленькая змея, но пришло время, и она выдохлась, а я триумфально улыбнулся. Наклонился, дабы поймать ее затрудненное дыхание губами, но она увернулась.
Я заслужил твою обиду, родная, но и без любви твоей жить больше не могу.
Дождавшись момента, когда затихнет, объятия ослабил. Утвердившись, что попыток вырваться больше не предпринимает, ладонями вдоль рук ее скользнул. Ая не подняла глаз, но и не шелохнулась, и я посчитал это своим шансом. Возжелал взгляда, как прежде наполненного любовью.
Склонился снова, ее лицо обнимая нежно ладонями. Пальцами лаская скулы, губы, глаз не в силах оторвать от любимых очей, бисером в которых отразились звезды. К устам потянулся, мечтая вкусить их опьяняющую сласть.
— Я люблю тебя, — почти прикоснулся. — Mo are, ma arani.
Что-то случилось, отчего малышка дернулась. Проморгалась и увернулась в последний момент. Сдерживать больше не стал… Промелькнуло смятение в ее душе, которое она молниеносно скрыла щитом. Отступила на пару шагов, отдышалась. Глаза в неловкости на меня подняла.
— Ты-ы… как твои раны, кстати? — спросила для меня совершенно неожиданно. Я и забыл о них.
Выпрямившись, даже замер на некоторое время. Кажется, она смущена. Неужели…? Собственных губ коснулась неуверенная, но все же рожденная надеждой улыбка.
— Эльфенок, это просто царапины, — мурлыкнул, не сводя с нее взгляд и медленно приближаясь.
— Покажи! — выдвинула ультиматум задиристо, отступив и неожиданно спиной впечатавшись в дерево.
Вид ее округлившихся глаз в этот момент бесценен. Что это, робкая попытка меня отвлечь? М-м-м.
Руки о ствол оперев с двух сторон от нее, подступил поближе, чтобы шепнуть на ушко:
— Если я разденусь, любимая, тебе тоже придется это сделать.
Зажав в ловушке, пресек попытку сбежать, выскользнув у меня под рукой. Девочка сердито вздохнула, а после насупилась, скрестив руки на груди.
— Я пошлю тебя только один раз, — фыркнула. — Будь добр, запомни дорогу и ходи туда самостоятельно всякий раз, как тебя теперь посетит эта мысль.
От одного вида сердце трепещет — такая маленькая и действительно моя. Борется с внутренним желанием сдаться мне на расправу и обиженно закрыться. Это нежное чудо вызывает в моей душе трепет. Рука невольно тянется к ее лицу вновь — неужели настоящая?
Отодвинулась. Нагнулась, чтобы вынырнуть у меня из-под руки и отойти. На этот раз отпустил. По телу пронеслись мурашки предвкушения. Память тактильная услужливо подсказала, как нежна ее кожа под пальцами, когда ее гладишь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Развернулся, ловко подцепив свою девочку со спины. Даже вздохнуть не успела, как привлек к себе вплотную, с удовольствием прижимаясь к соблазнительным изгибам женского тела. Дернуться ей не дал. Руками оплел тонкий стан, чтобы носом зарыться в шелковые волосы. Не сдержался, опускаясь ниже.
— Что, и поцеловать себя не дашь? — поинтересовался лукаво, не дожидаясь позволения, а с наслаждением губами прижимаясь к гладкому плечику, сладкой шее.
— Забудь об этом, — голос дрогнул, но выкрутиться все же попыталась, чему я не стал препятствовать. — Нас ждут, надо поторопиться.
И, едва ли не припрыжку, не оборачиваясь, поскакала в сторону нашей стоянки.
Изначально догнать ее не стал ставить себе цели. Только в улыбке расплылся, ведь точно теперь знал: лед тронулся. Однако пробудившееся внутри желание уничтожило самоконтроль, и я уже подле нее, рядом, держу запястье тонкой руки и тону в глубине вишневых глаз:
— Я могу только любить тебя и пытаться убедить, что никуда не исчезну, — пальцем вены ее нежно огладил. — Поэтому просто знай: я никогда не предам тебя, Ая. Никогда.
95. Лунные слезы
95. Лунные слезы
— Ну-с, как успехи?
— Не ожидал, что она будет злиться так долго.
— Кажется, ты о ней чего-то не знаешь.
* * *
Дом Марло оказался небольшим, но уютным, а сам хозяин — очень гостеприимным, внимательным и открытым. Все, что имел, предложил гостям. Даже отчего-то предложил мне ночевать вместе с Лилой, а не названным мужем. Фаль ничего не сказал против, промолчал, хотя точно довольством не сверкал.
Сложно. Дико сложно придерживаться плана, когда этот хитрец оплетает меня своим обаянием сильнее самых надежных пут. И ведь люблю заразу… Как тут проучишь? Хоть чуть-чуть бы продержаться, хоть немного дать ему понять, что то, как он со мной поступил… нельзя так.
Выслушав его, я и сама начала склоняться к мысли, что он принял наилучшее решение — идеально сыграл и уничтожил врага, но сердце-то… сердце-то поверило. По-настоящему разбилось и сейчас так болит, что не могу уснуть. Как верить-то теперь?
Лила уже давно сопит у стеночки, а я разглядываю потолок и очертания нечастой мебели в комнате. Вздыхаю тяжело и, в итоге, все же сажусь в кровати. Стараясь не разбудить девочку, неслышно поднимаюсь с постели и приближаюсь к окну. Чудо этого мира — еженощная луна — светит так ярко, что я без труда могу рассмотреть небольшой дворик снаружи, небольшой частокол и тьму за ним раскинувшегося леса.
Что делать-то теперь? Забыть все, как страшный сон, или вынести урок и не позволять никому больше меня ранить? Если придется защищаться еще и от Фаля…
Тихий царапающий звук не привлек моего внимания по началу. Лишь тогда, когда он стал чуть громче, я задержала дыхание, прислушиваясь. Мышь? Арра? Откуда исходит?
Звук повторился, когда я уже его ждала. С удивлением отметила, что источник как раз у двери. Может быть, действительно арра? Вдруг Лила ночует со зверем под боком, а тут гости все планы поменяли? Здесь придется выбирать, взрослая арра размером с приличную рысь. Не считая Лилу, на этой кровати из нас останется кто-то один.
Открыла дверь осторожно, чтобы не разбудить малышку скрипом. Взгляд опустила, ожидая пушистого нарушителя спокойствия, но его там не оказалось.
— Ая, ты просто ищешь причину от меня оградиться, — раздалось откуда-то сбоку, заставив меня почти подпрыгнуть от испуга. — Не выйдет.
Слева от двери, в темном углу мой эльф отлично сливался с обстановкой, спиной опираясь о стену и скрестив руки на груди. Вид его был хмурый, очень угрожающе впечатляющий алым взглядом сверху вниз.
Не доволен? Серьезно?
— Вот чего ты глазюками своими красными рассверкался? — зашептала, дабы Лилу не разбудить. — Это я злиться должна! Ты офигел, так прикидываться? Сложно было рассказать обо всем? Хотя бы намекнуть, подсказку дать? Хорошо, что до меня дошло, что что-то не так…