– Мы не питаем друг к другу нежных чувств, – подтвердил Айвен с легкой насмешкой, – но это не значит, что мы не можем посмотреть замок. Он отреставрирован, в него туристов пускают – к вящему неудовольствию герцогини. Есть и другие любопытные вещи. Можем съездить в Барнстэпл, это старинный город. Саму деревушку Уинкли тоже стоит посмотреть, ну и мой дом представляет интерес. Стиль королевы Анны.
– Хорошо, – согласилась Этери. – Давай заглянем сюда. – Она указала на еще открытый маленький магазинчик.
Они зашли. Магазинчик назывался «Чистый хлопок», здесь торговали трикотажем из Египта. Этери начала осматриваться, а Айвен приветливо заговорил с хозяйкой, и та охотно рассказала, что родом она из Александрии, в Англии живет уже двадцать лет, торговля идет неплохо, но приходится работать допоздна и открываться в выходные, чтобы выдержать конкуренцию.
– Мне такие магазинчики нравятся куда больше, чем большие универмаги, – улыбнулась ей Этери. – Здесь всегда можно отыскать что-то нестандартное.
Она нашла прекрасный подарок сыновьям: два трикотажных свитера – один побольше, другой поменьше – с рельефными спортивными номерами на спине.
– Других размеров нету? – спросила она у хозяйки. – Это им как раз на сейчас, но они же растут.
Хозяйка ответила, что эти два свитера – последние в серии.
– Значит, возьму на сейчас. Как раз по сезону.
– Ты уверена насчет размеров? – встревожился Айвен. – А то окажутся малы, и будет рев.
– Уверена. Матери знают такие вещи. Я ж их из себя рожала, всем телом прочувствовала. И растут у меня на глазах.
Этери подобрала хорошенькое трикотажное платьице, все в оборках, для Анечки. Хозяйка поглядывала на них по-матерински. Она ловко упаковала вещички – каждую по отдельности – в нарядную подарочную бумагу и предложила нанести на обертку имена детей самоклеящимися буквами.
– Это входит в стоимость. Напишите мне имена, я сама наклею.
Этери написала на разлинованном, чтобы удобнее было писать печатными буквами, листке «ALEXANDER», «NICKOLAS» и «ANNA», а хозяйка налепила эти имена на свертки большими, прихотливо разбросанными разноцветными буквами.
– Позволь мне, – шепнул Айвен и расплатился за вещи.
Они вышли из магазинчика. Этери на прощанье пообещала, что будет рекомендовать эту лавочку всем своим друзьям. На нее напало мучительное смущение. Хозяйка приняла их за мужа и жену, это же ясно. Айвен тоже это почувствовал, потому и расплатился, а она ему позволила. Да что там, пока они были в магазине, выбирали вещи и обсуждали размеры, ей самой показалось, что они муж и жена. И это было классное ощущение. Этери даже испугалась, настолько ей понравилось. Что же теперь делать? Отказаться от поездки? Неудобно. Нельзя же просто так, надо придумать причину…
– Кто такая Анна? – прервал молчание Айвен.
Рассказывать ему всю эпопею Анечкиного появления в доме? Нет, не стоит.
– Дочка моей горничной, – кратко ответила Этери.
– Ее нет на фото у тебя дома.
Они уже подошли к домику на Манчестер-сквер.
– Она появилась совсем недавно…
Айвен взял ее за плечи и заглянул в лицо.
– Что случилось, Этери? У тебя вдруг испортилось настроение. Я что-то не так сказал? Не так сделал?
– Ты все всегда делаешь правильно. Просто я устала. Позвони мне завтра после консультации.
– А ты что будешь делать с утра?
– Соберу вещи… Мы же едем с ночевкой, правильно я понимаю?
– Правильно. Возьми вещей дня на три. Чтоб подробно, со вкусом все осмотреть. Возьми что-нибудь потеплее, в замке нет парового отопления. И возьми обувь без каблука. У тебя есть?
– Конечно, есть! У меня есть кроссовки. И джинсы.
– Взглянуть на тебя в джинсах, – улыбнулся Айвен, чувствуя, что ее настроение смягчилось, – мечта. Я позвоню, когда закончу. Спокойной ночи.
* * *
На следующий день Айвен заехал за Этери на настоящей машине.
– «Астон Мартин»?
– А что тебя удивляет? – Он поцеловал ее в щеку и отнял саквояж.
– Я как-то не представляю тебя богатым человеком, – призналась Этери. – Богатство не вяжется с твоим обликом.
– Ну и слава богу. Тем не менее я богат. По-настоящему богат, спасибо папе. Он создал отличную фирму, и я стараюсь держать марку. – Айвен положил сумку в багажник. Этери заметила, что за спинкой сиденья стоит большая клетка с котом. – Поехали.
– Как прошла консультация?
– Картина оказалась подделкой. Стаббз[60]. Многие в Англии писали лошадей, но никто их не писал, как Стаббз, потому и подделывают. Пришла богатая дамочка – желает приобрести престижное полотно. Хорошо хоть только задаток потеряла. Я, как глянул на подпись… Раньше мошенники были попроще, малевали подпись прямо поверх кракелюра, краска затекала в трещины, простым глазом было видно. Теперь стали поумней: размывают краешек полотна, наносят подпись и заново лакируют. Но тонировать они не умеют… Что с тобой? – встревожился Айвен, заметив побледневшее, разом осунувшееся лицо Этери.
– Ничего. – Она улыбнулась через силу. – Вспомнила неприятную историю.
– Расскажешь? – спросил Айвен.
– Да нет, не стоит. Все… все уже кончилось. – Этери заговорила о другом. – Я вижу, слухи о лондонских пробках сильно преувеличены. Мы ни минуты не стояли.
– Мы едем со скоростью восемь миль в час. Ползем улиткой. – Айвен глянул на спидометр и вновь перевел нахмуренный взгляд на Этери. – Я не знаю, о чем тебя можно спрашивать, о чем нельзя.
– Кто бы говорил! – Этери уже овладела собой и успокоилась. – Я тоже не знаю, о чем тебя можно, о чем нельзя.
– Меня можно обо всем.
– Меня тоже.
– Тогда расскажи, что за история.
Стремительно проведя в уме редактуру, Этери выдала сокращенную версию:
– Я помогла одной знакомой сбежать от мужа. Он ее бил, измывался, настоящий садист. Но он записал на нее денежные счета, она была ему нужна – живая и всегда под рукой. Он… узнал, что это я помогла ей бежать, похитил одного моего друга, посадил на наркотики, хотел заманить меня в ловушку. Там тоже фигурировала картина… якобы Рейсдаля. Меня просили определить подлинность. В ловушку я не попалась, но этот мой друг… его убили.
– Ты винишь себя в его смерти? – спросил Айвен в точности, как Софья Михайловна.
– Нет, я… Это ведь из-за меня случилось, – смешалась Этери.
– Нет, не из-за тебя. Ты жалеешь, что помогла той женщине бежать?
– Ни секунды! – страстно выпалила Этери.
– А что стало с этим… с ее мужем?
– Он чеченец, его свои убили, когда не смог деньги вернуть.
– Тебе его жаль?
– Ни секунды! – повторила Этери. – Давай поговорим о чем-нибудь другом. – «Если уж решительно не о чем поговорить, можно о погоде», – подумала она. – Смотри, какой день хороший! Мне повезло с погодой.