Фен шикнул на них, заставив хор орущих котов замолчать. Еще раз сверился с табличкой. К счастью, котенок считался за поселенца, хоть и представлялся Фену чем-то средним между лошадью и быком, на котором можно пахать.
— «Завтра нас может ожидать нападение врагов. Нужно поторопиться и построить главное здание в деревне. Раз уж мы не спим, начать можно прямо сейчас» — сказал он своим собратьям. Это прозвучало примерно как «Миу-мяу-фырк-фырк».
В едином порыве коты ответили. — Урмяу! (Так и сделаем!).
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Хилберт приоткрыл дверь и заглянул в палату. Все тихо. Ни один из особых пациентов не решил внезапно прийти в себя. Медбрат испытал некоторое облегчение. Да, это было довольно несправедливо по отношению к коматозникам, но ему совсем не хотелось, чтобы они начали просыпаться в его смену.
В своих высоких овальных шлемах пациенты напоминали пришельцев, или даже грибных богов, восседавших на белых, накрытых простынями тронах.
Индикаторы горели в темноте словно злые, осуждающие глаза.
Эти люди стали первыми, кому посчастливилось участвовать в новой программе. Программы глубокого погружения стимулировали их разум, облегчая процесс восстановления.
Деталей Хилберт не знал — он не разбирался в этих технологиях. Парню даже казалось, что в области виртуальной реальности произошел слишком быстрый, неправдоподобный скачок. Еще буквально вчера, игроки могли лишь расталкивать предметы с полок и лапать угловатых дев.
Сколько же времени прошло? Два года? Или даже меньше? Капсулы и шлемы теперь везде. В том числе и здесь, в отделении нейрохирургии.
Маленький прибор с экраном, подключенный к одному из шлемов пискнул и загорелся. Медбрат на цыпочках вошел в палату, а затем вспомнил, что они его все равно не слышат. Можно было бегать, кричать и громко целоваться с Хильдой.
Эти экраны периодически выдавали картинки из цифровых снов пациентов. Состояние мозга и временные искажения не позволяли вести прямую трансляцию. Взгляд в разум лежавших в коме ограничивался вырванными из контекста образами и видениями, нужными скорее психологам из центра реабилитации, чем местным врачам.
Иногда, Хилберт пересылал себе эти картинки и постил их в медицинском паблике, за что получал немного плюсиков и восторженные комментарии пары медсестер из соседних корпусов. Хоть он и попал в список популярных авторов сообщества, особой известности не постиг, да и не стремился к ней.
Медбрат разблокировал устройство. По экрану понеслись рваные полосы. Вскоре изображение прояснилось. Хилберт увидел зеленый луг, заросший цветами. Среди ромашек и васильков сидело существо вроде здоровой кошки, а может быть совы. У него был длинный хвост и крылья, сложенные на спине. Хилберт подумал, что это грифон.
Сейчас пациент, мужчина тридцати лет попавший в автокатастрофу, катается на грифонах. Невольно, медбрат ему позавидовал, хоть обстоятельства у мужика вырисовывались совсем не радужные.
Зато, он не бродит по пустынным коридорам с фонариком, потому что работа обязывает. Вроде на охрану не поскупились и не происходит ничего, но спать все равно нельзя. Камеры в каждом кабинете бдят. Ходи, осматривайся, веди журнал. Главное — не засыпай.
Изображение дернулось, покрылось рябью помех. Когда все пришло в норму, Хилберт не поверил своим глазам. Голова необычного животного будто бы повернулась. Раньше такого не было. Статичные изображения обновлялись очень редко.
Он перезагрузил прибор. Возможно, какой-то дурацкий сбой. Черт, ну почему именно сейчас? Появятся вопросы, много вопросов. Даже если он ни в чем не виноват, заведующий отделением с него не слезет.
Вновь помехи. Большая кошка исчезла. На картинке остался только мирный цветной пейзаж под синим небом.
— Что за хрень? — вслух сказал Хилберт. Нет, эта фиговина точно глючит. Надо срочно положить ее на место, и сделать вид, что все так и было. Пусть завтрашняя смена разбирается. Он поборол желание обернуться и посмотреть на камеру. Естественно, она сейчас направлена прямо ему в затылок, как же иначе-то? Обернется — в комнате охраны сразу поймут, что-то не так.
Хилберт осторожно положил прибор обратно на тумбочку, старательно изображая что провел все нужные манипуляции, и теперь готов пройти в следующую палату. Он уже был в шаге от двери, когда за спиной раздался громкий треск. Медбрат обернулся.
Прямо на этом приборе, экране с парой кнопок, умещавшимся в ладони, танцевали голубые искры.
Сразу же, Хилберт бросился к нему. Вот же поганый аппарат! Если там вдруг что-то замкнуло, пациенту может напрочь зажарить мозги. И тогда… даже думать не охота, что тогда. Изготовитель шлемов будет срать кирпичами. Самого медбрата, естественно, выгонят в шею, чтобы не отсвечивал.
А то ведь могут и всю вину свалить на него. У этих гадов в «Вортексе» наверняка целая армия адвокатов.
Хилберт выдернул шнур из прибора, и на всякий случай отсоединил его от шлема. Нажал кнопки, запуская диагностику. Сразу запустил вызов бригады техников и дежурного врача. Такое уже точно не замнешь.
Экран в его руках продолжал искрить. Каким-то образом, прибор включился без источника энергии. Снова появился цветочный луг. Вернулась кошка с крыльями. Теперь она смотрела прямо «в камеру», своими большими человеческими глазами. У кошки было хитрое лицо молодой женщины.
Хилберту показалось, что она смотрит ему прямо в душу. Скованный этим взглядом, медбрат не сразу заметил, что экран показывает видео. Мягко перебирая лапами, чудовище приближалось к нему. А когда заметил, было уже поздно. Он бросил прибор на пол, и тот раскололся на несколько частей, разлетевшихся по палате.
Синие искры остались на ладони Хилберта. Он закричал, начал махать рукой пытаясь их стряхнуть. Заряд энергии, словно комок светящихся помех с экрана пробежал по его плечу, шее и остановился в глазах.
Хилберт спокойно встал, вышел из палаты. Не обращая никакого внимания на крики дежурного, уже бежавшего к нему с другой стороны коридора, подошел к пожарному щиту и снял с него большой красный топор.
Через тридцать секунд медбрат перерубил им кабель.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
К восходу солнца закончили каркас. Но все же, до окончания строительства было слишком далеко. На все возмущения Фена, главный и единственный строитель отвечал строгим, непоколебимым «Урмяу».
Котенок яглиона с интересом наблюдал за таскавшими доски грималкинами. Он оказался довольно послушным, хоть и постоянно норовил уйти с места, где его оставил предводитель.
С большим удовольствием Фен оставил бы этого зверя на Баунти, но кажется, животноводческий талант белой кошки распространялся только на кур. Она оказалось единственной, на кого котенок шипел и огрызался. Продолжать общение не рискнули: даже будучи маленьким, он вполне мог загрызть любого из грималкинов. Может быть, только Марс бы выстоял. На данном этапе, Фен не мог допустить, чтобы кого-то загрызли.
Поэтому, он одним глазом следил за котенком, а другим за стройкой. Ну и сам тоже помогал. Вот когда поселенцев станет больше, тогда и появится возможность лениться. А до тех пор, предводитель должен работать со всеми, демонстрируя своим кото-примером идеалы коллектива.
Он лично водрузил череп большой птицы над дверью. Оставалось только доделать все остальное. Декоративный элемент воодушевил котов, работа пошла быстрее.
С первыми лучами, на холме появилась сгорбленная фигурка. Фен ждал собак, но его ожидания в этой игре очень редко оправдывались. Даже издалека было видно, что это еще один кот. Он шел медленно, опираясь на палку с перьями.
Кивнув своим, Фен двинулся ему навстречу.
…
Мяугическое явление.
Из далеких стран, через теплые пески в ваши земли прибыл грималкин-шаман. Он несет с собой невиданные чудеса, и готов расстаться с ними, если получит немного золота, еды или погреется у костра.