но, как и в прошлый раз, когда грянул выстрел, волки исчезли, будто их и не было вовсе.
Волки-призраки! Эта страшная догадка словно огнем опалила и без того измученный мозг Кери. Но тут другая, более приятная мысль осенила уголовника: раз они призраки, то должны быть на его стороне!
Внезапно серая тень взметнулась рядом с Кери и, сбив того с ног, раз и навсегда вышибла эту дурацкую мысль из его головы. Кери распростерся на гравиевой дороге. Падая, он выронил винтовку, и теперь вся стая разом накинулась на него. Хрипя и подвывая, волки мгновенно растерзали уголовника, оставив на гравии кровавые следы.
Когда жизнь уже покидала его, Кери успел заметить на боках и груди волков многочисленные шрамы от охотничьих пуль. У многих зверей были перебиты конечности, и они неуклюже волочили лапы: это сказывались плоды чудовищного изобретения человека — стальных капканов.
И вот Кери Эллис погрузился в вечную тьму. Внезапно он заметил, как рядом мелькнуло безобразное лицо какого-то чудища. Лицо это скорее напоминало жуткую маску. «Что бы это ни было, — успел подумать Кери, — но создание это воплощает в себе истинное зло».
Потом пасть чудовища приоткрылась и, извергая зловонный, гнилостный смрад, оно забасило, злобно похохатывая:
— Как тебе и обещано, ты будешь жить вечно! — Тут чудище выбросило вперед лапу, и пламя с головы до ног охватило Кери. Заклубился черный дым. — Но жить ты будешь в огне! — прогремел голос Сатаны.
Кери Эллис издал душераздирающий вопль, пока пламя пожирало его мертвую и одновременно чувствительную плоть. И этот вопль будет длиться целую вечность.
Дьявол сдержал свое слово.
* * *
Вскоре была обнаружена еще одна группа детей. Они кричали, визжали и сопротивлялись, отчаянно упираясь, когда люди пытались выволочь их из подвала на улицу. При этом глазенки их яростно сверкали ненавистью. Ребятишки плевались, пытаясь укусить полицейских и священников за руки.
Дейли выполнял свое обещание — если ему попадался взрослый сатанист, оказывающий хоть малейшее сопротивление, он тут же, без дальнейших проволочек, пристреливал его на месте. Над трупами этих негодяев не произносились молитвы, ибо души их были уже потеряны навсегда. И, когда Дейли расправлялся с очередным сатанистом, на лице его проступала улыбка удовлетворения.
— А мне уже наплевать, что подумает начальство, — признался он. — Если не нравится, я в любой момент могу подать и в отставку.
В городе набралась небольшая группа добровольцев— мужчин и женщин, — которые вызвались помочь Карлу. Сейчас эти отважные люди, прихватив с собой длинные деревянные стремянки, с обеих сторон заколачивали окна в здании школы, чтобы впоследствии можно было бы использовать его под тюремные камеры для пойманных сатанистов и их детей.
Джим по телефону, установленному в «ягуаре», попробовал связаться с губернатором, но снова нарвался на его помощника.
— Джим! — обрадовался тот. — Ну как у вас там дела в Батлере? — В его прямо-таки залихватской интонации звучали покровительственные нотки.
— Ентот придурок, видимо, считает, что у нас здесь развеселенький пикничок? — фыркнул Джим, а в трубку проговорил — А, просто великолепно! Давненько я так не развлекался. Шериф уже на том свете. Мэр города — тоже. Ну, и их благоверные, разумеется. Кроме того, погиб полицейский из штата — сержант Толсон. А повсюду на улицах красуются трупы убитых сектантов. С полдюжины крупных административных зданий сгорело дотла, ну и жилых домов не меньше. Электричество вырублено, телефонной связи нет… И вы еще осмеливаетесь спрашивать меня, как идут дела? — взор- вался Джим под конец.
— Ну-ну, Джим, успокойтесь, — елейным голоском отозвался помощник губернатора. — Попробуйте взглянуть на это дело с другой стороны, — посоветовал он. — Ведь губернатор вправе назначить новым шерифом именно вас. Вы не забыли? Честно говоря, я лично могу проследить, чтобы это назначение состоялось в течение ближайшего часа. Око за око, Джим. Вы славно потрудились, и мы это помним.
— Послушайте, как вас зовут?
— Байрон Винстон, шериф Хант.
— Так вот, Байрон, вы имеете хоть малейшее представление о то-м, что у нас тут сейчас творится?
— По всей вероятности, да. Я же входил в группу расследования событий в Раджере, ну, когда там произошел этот… несчастный случай.
— А как вам спится по ночам?
— Просто замечательно, Джим. — Тут помощник посерьезнел. — Это должно называться несчастным случаем. Неужели вы не понимаете, что губернатор вынужден так поступить, ибо на него давят… ну те, кто находится к северу от нас.
— Да что ж вы и слово-то боитесь произнести? Уж выкладывайте начистоту: давление из Вашингтона.
— Это ваши слова, Джим. Я ничего не говорил. Кстати, все наши разговоры тщательно прослушиваются и записываются на пленку, если вы не забыли. Специальными агентствами, поверьте мне.
— Здорово они устроились)
— Джим, это уже нешуточное дело. Мы, кстати, разработали легенду о том, что случилось у вас в Батлере. Нам стало известно, что из вашей тюрьмы сбежала дюжина отпетых негодяев, которых приговорили к длительным срокам. И, разумеется, такая банда вполне могла захватить город и терроризировать его. Особенно такой, как Батлер. Ведь он практически изолирован.
— Не пройдет енто у вас, — отрезал Джим.
— Ну, почему же, шериф Хант? — удивился Байрон, ставя особое ударение на слове «шериф».
— И не пытайтесь меня купить.
— Ну что вы, шериф, я никогда не посмел бы сделать нечто подобное! Ни в коем случае! — Тут он прищелкнул языком, будто вспомнив что-то очень важное. — Да, если не ошибаюсь, ваш старший сын служит сейчас в армии? Наверное, он сделает блестящую карьеру. Если, конечно, не дай Бог, не провинится случайно. Вот тогда вся его потрясающая карьера полетит коту под хвост. Но мы ведь с вами этого не допустим, верно? Да, опять-таки, если не ошибаюсь, ваша дочка ведь служит в ФБР? И имеет дело с такими серьезными документами. Я представляю, какой это соблазн… А младшенький поехал учиться в колледж? Чудесный мальчуган! Тут у меня на столе как раз папка с его документами. Да. Ого, вы только посмотрите! Какие он получает стипендии от правительства! Ну, вы меня хорошо слышите, шериф Хант?
— Вонючий сукин сын!
Но Байрон, казалось, ничуть не обиделся. Он захихикал в трубку:
— Шериф, не мы с вами первые, не мы и последние. Так уж устроен мир. И все-таки, смею надеяться, вы меня прекрасно поняли.
— Енто уж точно. Но правда все равно рано или поздно выплывает на поверхность. Могу держать пари.
— Ну, кто же в этом сомневается, шериф! Когда- нибудь, это уж точно. Но ведь до этого «когда-нибудь» надо еще дожить… А годы летят быстро.
— У нас здесь журналисты, не забывайте.
— И они спят и