как только я демонстративно поболтал перед ним кошельком с деньгами, он тут же изменил свой настрой, стал называть нас сэром и мисс, торопливо пустил в свою лавку и с большим почтением обслужил Нику.
Она выбрала себе довольно милого вида сиреневые туфельки без каблука, и мастер всего за полчаса, пока мы угощались кофе и песочными пирожными в его прихожей, подогнал их точно под ногу Нике. Она хотела расплатиться сама, но я настоял на том, что просто обязан купить ей эти туфли, взамен тех, что по моей вине остались в доме Мориса Картера, и заплатил за них «убийственную» цену в два с половиной эливана.
События в доме Мориса, видимо, настолько утомили Яркого, что он, без споров забравшись в сумку, когда мы покидали трактир, уснул там и не просыпался все то время, пока мы с Никой покупали туфли и спускались вниз по Виоленту, в бедные районы к дому, где жил ее нелегальный мастер-хаосит. Ну, хоть кому-то из нас в тот день удалось выспаться.
– Сейчас сколько, шесть утра? Может, полседьмого? – спросил я, глядя на хмурое серое небо, явно собирающееся вот-вот разразиться очередным дождем. – Уверена, что твой хаосит не спит в этот час?
– Может, и спит, – пожала плечами Ника. – Если так, то мы его разбудим.
– Очень вежливо с нашей стороны.
– Будить обувного мастера ты не побоялся.
– От его настроения не зависела моя жизнь.
– Не волнуйся, Клиф. Поверь, эти люди деньги любят больше, чем сон.
Ника шагнула на порог обветшалого двухэтажного домика, стоявшего чуть в стороне от остальных, в конце узкой улочки, одной из тех, на которых все друг друга знают, от дома к дому тянутся бельевые веревки, и бегают дети. Правда, здесь ничего этого как раз и не было: детей по причинам раннего часа, а белья – в виду погодных условий. И все же эта улочка выглядела именно так, как выглядят и многие другие тупиковые улочки больших городов, в районах ниже среднего класса (но еще не трущоб), лишенные яркой красоты и шарма, зато наполненные своим особым домашним уютом.
Журналистка постучала в дверь, и к моему удивлению нам довольно быстро открыли. На пороге появился рыжеволосый парнишка с веснушчатым лицом, совсем еще подросток, и Ника, улыбнувшись ему, сказала:
– Мы из Клуба путешественников.
– Добро пожаловать, – добродушно ответил он и впустил нас в дом.
– Это было что-то вроде пароля? Как у шпионов? – спросила я у Ники, когда мы шли за парнишкой куда-то вглубь дома, который оказался куда больше, чем мне показался снаружи.
– Ну да, – кивнула Ника. – Но я не советую тебе им пользоваться без меня. Одного пароля тут будет мало. Эти люди, по вполне понятным причинам, очень осторожны и предусмотрительны.
– Учту на случай, если вдруг мне взбредет в голову пуститься в удивительное странствие по просторам Хаоса, – ответил я, как можно ярче стараясь выразить свой сарказм, за которым скрывал волнение и недоверие ко всему происходящему.
Я ощутил, как в своей сумке зашевелился Яркий, и когда мы вышли в большую комнату, похожую на обеденный зал, освященный одним только канделябром, установленным ровно по центру длинного стола, зверек высунул голову из сумки и стал с интересом оглядываться по сторонам.
– Вы оба являетесь членами Клуба путешественников? – спросил паренек.
– Нет, только я, – ответила Ника. – А это мой хороший друг. Я за него ручаюсь.
– И все же, дядя будет обсуждать дела только с членом Клуба.
– Кончено, я понимаю.
– Пусть господин присядет здесь, – мальчик указал на один из стульев, и я опустился на него.
– Это не займет много времени, – пообещала Ника.
К моему удивлению ее не отвели в другою комнату, а только к противоположной части стола, но, прежде чем я успел посмеяться над этим абсурдом, по коже снова побежали мурашки, и я быстро понял, в чем тут дело. Присев на стул всего в пяти-шести хвостах от меня, Ника вдруг стала недосягаемой для моих органов чувств. Нет, она не исчезла полностью, я все еще видел ее силуэт в полумраке, но как только попытался сфокусировать на нем свой взгляд, воздух сразу поплыл перед моими глазами, заполнившись уже знакомым мне маревом.
«Действительно, тут же хаоситы», – ухмыльнулся я над собственной глупостью. – «Зачем им уходить в другую комнату, если можно просто исчезнуть и обсудить все важные дела, не сходя с места?».
Яркий выбрался из сумки мне на колени и, оглядевшись по сторонам, потянулся было к столу, но я тут же пресек это действие.
– Ну, нет, дружище. По столам мы не ходим, помнишь?
Яркий взглянул на меня с непониманием, но смирился и продолжил изучать комнату глазами. Прятать его от этих людей не было смысла, хаосит в любом случае должен будет увидеть всех, кто пойдет за ним в Хаос, это скажется на его расчетах. Но даже если эти люди и узнают меня, и им известно, что за мной и Ярким ведется охота, едва ли они сдадут нас, ведь в таком случае придется раскрыть и тот факт, что они занимаются проводом людей по Хаосу нелегально, а это серьезное преступление, которое клан Стриксов не оставит без внимания.
Как и обещала Ника, ее переговоры не заняли много времени, и уже минут десять спустя марево пропало.
– Договорилась, – сказала она, подходя. – Можем отправляться в путь, если ты, конечно, не решил остаться в Виоленте.
– Как раз над этим и раздумывал, – я взял на руки Ярого и поднялся. – Но все-таки, погода не по мне.
– Понимаю, – Ника наклонилась к Яркому и погладила его по голове. – Как наш соня?
– Бодр и полон сил.
– Вот бы и мне так же быстро возвращаться в строй.
– Да уж, – согласился я.
Прямо из этой комнаты мы спустились по витой лестнице в каменный, сырой подвал, освященный, однако, куда лучше всего дома. Подвал представлял собой одно единственное круглое помещение, довольно большое и, пожалуй, способное вместить в себя десятка три