Они и так меня недолюбливают, а теперь я должна предстать перед ними и предложить работать бок о бок с семьей, которая бессчетное количество раз обрушивала ад на их мир.
Отлично. Звучит весело.
Леви идет с пожилым джентльменом, провожая его, пока Маркус бормочет что-то о проверке чего-то в своей спальне наверху. Я наблюдаю, как он отходит от меня и направляется к двери, мои брови озабоченно нахмурены.
— Что ему могло понадобиться в его комнате? — Спрашиваю я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Романа.
Он качает головой, в его обсидиановых глазах искрится смех.
— Его кровать, — бормочет он, как будто это очевидный ответ, до которого я должна была догадаться сама.
— Он спал? — Спрашиваю я, с интересом приподнимая брови, так как усталость последних нескольких дней наваливается на меня еще сильнее, чем раньше. — Ну и черт. Я могла бы просто присоединиться к нему.
Я двигаюсь к двери, но он останавливает меня.
— Шейн, подожди, — говорит Роман, удерживая меня. Я поворачиваюсь и встречаю его взгляд, чтобы обнаружить намек на нервозность, плавающую глубоко в этих темных глазах. Он отводит взгляд, его губы сжимаются в гримасу. — Я эм… я хотел с тобой кое о чем поговорить.
Я хмурюсь, и придвигаюсь ближе, ища в его взгляде хотя бы малейший намек на то, что это может быть.
— В чем дело? — Спрашиваю я, моя рука поднимается к его груди.
Роман обнимает меня за талию, а нервы, кажется, только крепчают.
— Пойдем. — Он ведет меня к большому столу, прежде чем поднять и усадить на него. Он встает между моими коленями, а его руки опускаются на мои бедра, пока я терпеливо жду, как он сформулирует все, что ему нужно сказать.
Его губы сжимаются в жесткую линию, прежде чем он делает глубокий вдох и медленно выдыхает. Он встречает мой выжидающий взгляд.
— Я когда-нибудь говорил тебе, что Роман — это не мое имя?
— Эээээм… нет? — Говорю я, и мое замешательство звучит как вопрос, не понимая, что могло заставить его так себя вести, особенно если учесть, что он начал с такой фразы. — В чем дело?
Его плечи расправляются, словно он набирается смелости, чтобы быть сильным и посмотреть в лицо своим демонам.
— Мое полное имя Джованни Роман ДеАнджелис второй, — говорит он мне, наблюдая, как мои брови удивленно взлетают вверх, а мое тело невольно вздрагивает при звуке этого имени, навевая воспоминания, о которых я не хочу думать. — С самого детства я отказывался от своего имени и вместо этого стал называть себя Романом. Я не хотел быть связанным с ним подобным образом, потому что… ну, я думаю, ты можешь это понять.
— Океееей, — медленно произношу я, прищурив глаза. — Думаю, я что-то упускаю.
Легкая улыбка появляется на лице Романа.
— Хорошо, — говорит он. — Я просто скажу прямо.
Я терпеливо жду в предвкушении.
— Имя в твоей свидетельстве о браке, в лицензии и во всех документах — "Джованни Роман ДеАнджелис". Я к чему клоню… что, если бы случайно нашелся какой-нибудь способ изменить документы, чтобы добавить “второй"?
Я пристально наблюдаю за ним, когда кусочки мозаики, наконец, начинают вставать на свои места.
— Тогда… я была бы замужем за тобой. А не за твоим отцом.
Он кивает, настороженно наблюдая за мной, ожидая момента, когда я либо рассмеюсь ему в лицо, либо скажу, что ни за что на свете не хотела бы этого, но я не поступлю так, потому что мысль о разрыве связи с его отцом значит для меня весь гребаный мир.
— Что ты думаешь? — Спрашивает он через мгновение, мое молчание, вероятно, вводит его в кому, вызванную тревогой.
— Я… ты вообще сможешь это сделать?
Он снова пожимает плечами.
— Да хрен его знает. Не то чтобы мне раньше приходилось манипулировать брачными документами, но я уверен, что где есть желание, там есть и способ.
— Но тогда мы были бы женаты…
Я позволила этой мысли повиснуть в воздухе, уверенная, что это не то, чего он действительно хочет. Если бы передо мной стоял Маркус и просил сделать эту грандиозную вещь, я бы поверила, но Роман… я не знаю, понимает ли он, во что ввязывается.
Тишина становится все тяжелее, и я наблюдаю за ним, как и он за мной. Нервная энергия снова начинает затуманивать его взгляд, и когда он качает головой и отводит глаза, я понимаю, что он готовится все прекратить. Взяв его за подбородок, я заставляю его разобраться с этим прямо здесь и сейчас так же, как он поступил бы, если бы мы поменялись местами.
— Почему у тебя такой вид, будто ты вот-вот обделаешься? Тебе не нужно нервничать из-за этого.
На его лице появляется недоверчивое выражение, и он смеется, прежде чем наклониться ко мне и упереться руками в стол по обе стороны от моих бедер.
— Есть так много гребаных причин опасаться того, о чем я тебя спрашиваю.
— О, да? — Я бросаю вызов. — Например?
— С чего бы мне начать? — спрашивает он, прежде чем обрушить на меня список, которым он, без сомнения, мучил себя с тех пор, как эта маленькая идея попала в его мозолистые руки. — Во-первых, я убийца, хладнокровный убийца. Я нахожусь во всех списках самых разыскиваемых преступников в стране, а ты… ты — невинность, завернутая в красивый бантик. Я не хочу быть причиной, по которой тебя утянут на дно, к тому же мы оба знаем, что ты заслуживаешь человека, чья репутация сама по себе не станет мишенью на твоей спине. Во-вторых, я, блядь, этого не заслуживаю. Хочу ли я быть женат на тебе? Черт возьми, да, но я думаю, что Маркусу это нужно больше. Леви, вероятно, было бы насрать. Он не настолько сентиментален, так что, пока между вами двумя и в ваших отношениях ничего не изменится, ему будет все равно, но Маркус воспримет это как то, что я что-то забираю у него, как предательство худшего рода, и я не уверен, что смог бы так поступить с ним… но ради тебя, черт возьми, я бы это сделал.
Я ласкаю его щеку и начинаю чувствовать всю тяжесть того, о чем он меня просит, что это действительно будет означать.
— Роман, — начинаю я, прежде чем меня снова обрывают.
— Не надо, — говорит он. — Не надо нести мне чушь, которую ты собиралась сказать. Мы с тобой оба знаем, что после Фелисити идея жениться — это не то, что я бы рассматривал снова, особенно учитывая наши… уникальные отношения. Но Маркус, блядь, точно бы