пока моя киска пульсирует, превращаясь в дрожащее месиво вокруг него. Я сжимаю его, наслаждаясь своим кайфом, каждое нервное окончание оживает от чистого удовлетворения.
Он продолжает двигаться, пока я сотрясаюсь в экстазе, а затем с низким гортанным стоном жестко кончает, изливая горячие струи спермы глубоко в мое влагалище, замедляя свои движения до ленивой ласки. Он опускается на меня, его член все еще погружен глубоко в мою киску.
— Этого тебе было достаточно?
Я оглядываюсь через плечо и ловлю его губы своими, одновременно отталкиваясь от него и кружа бедрами.
— Ты чертовски прав, этого достаточно, — бормочу я, когда он обвивает меня рукой и снова начинает медленно кружить по моему клитору, посылая знакомое электричество, пульсирующее по моим венам. — Но теперь мне интересно, на что способен этот язык.
Он рычит глубоко в груди и захватывает мои губы своими.
— Приготовься, что тебя унесет к чертовой матери.
32
Все еще ощущая вкус Романа во рту, мы рука об руку выходим в огромную гостиную, которую за то короткое время, что мы здесь жили, уже успели сделать своей. В углу стоят барабаны Леви, а в примыкающем баре все еще стоят любимые напитки мальчиков. Не буду врать, я была уверена, что Джованни избавится от всего этого дерьма, но, полагаю, у будущего бывшего мужа не было времени на это между попытками восстановить свою империю и избежать расправы со стороны сыновей.
Никаких признаков Леви или Маркуса, и я не удивлена. Маркус, вероятно, погружен в сексуально-убийственный сон, а Леви… вообще-то, я понятия не имею, где он может быть, но уверена, что недалеко.
Роман отпускает мою руку и направляется через комнату к полностью укомплектованному бару.
— Мы празднуем, — говорит он мне. — Что я могу тебе предложить?
Я изумленно смотрю на него.
— Празднуем? — Я смеюсь. — Больше похоже на подготовку к битве. Я больше боюсь сказать Маркусу, что мы собираемся пожениться, чем когда Джованни появился здесь со всеми своими солдатами.
Роман пожимает плечами.
— Неважно, как ты на это смотришь, мы все равно празднуем. Ты освободишься от моего отца и больше не будешь носить его имя. Плюс ко всему прочему — Джиа мертва, и ты теперь лидер империи Моретти, и мы на миллион шагов ближе к тому, чтобы перерезать горло моему отцу. Не говоря уже о том, что тебя только что трахнули до полусмерти, и я думаю, это стоит отпраздновать.
Я закатываю глаза и качаю головой, пытаясь скрыть ухмылку, расползающуюся по моему лицу. Этот парень прав — действительно чертовски прав.
— Просто налей мне то, что сочтешь нужным, — говорю я ему, направляясь к барабанам в углу комнаты. Я пробегаюсь пальцами по высоким тарелкам, прежде чем опуститься к барабанам.
— Что ты делаешь? — Осторожно спрашивает Роман, наблюдая за мной краешком глаза.
Я отвожу глаза, и обхожу вокруг, замечая маленькое сиденье.
— Ничего.
— Не делай этого, — предупреждает он, наблюдая, как я тянусь за палочками. — Оно того не стоит.
Ухмылка появляется на моем лице, когда я кручу палочки в руках. Что я могу сказать? Сегодня я иду на всевозможные риски.
— Разве не ты только что сказал мне, что я новый лидер империи Моретти? — Задаю я вопрос. — И разве это не делает меня самой могущественной женщиной в стране?
Роман качает головой.
— Может, ты и самая могущественная женщина в стране, но, если ты коснешься его барабанов, он обрушит на твои плечи целую гребаную войну.
Моя ухмылка становится шире, глаза сверкают, и он медленно качает головой в знак предупреждения, а его руки замирают, пока он наливает нам напитки.
— Ини, мини, мини, мо, — говорю я, продолжая дурацкую игру их отца. — И как далеко я зайду?
И мгновением позже я воплощаю в жизнь мечты каждого ребенка о рок-звезде. Ударяя палочками по барабанам, я играю изо всех сил, позволяя звуку эхом разноситься по особняку. Я бью по высоким тарелкам, одновременно играя на басу, и не собираюсь лгать, у меня это неплохо получается.
На моем лице появляется злая ухмылка, и как только я поднимаю глаза, чтобы встретиться взглядом с Романом, Леви врывается в гостиную, а его пальцы сжимаются на дверном косяке, чтобы быстрее протолкнуться в комнату.
Гнев горит в его взгляде, когда он бросается к ударной установке, готовый разорвать меня надвое.
— КАКОГО ХРЕНА ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО ТЫ… — его голос затихает, и он останавливается, глядя на меня широко раскрытыми глазами. — Это всего лишь ты.
Леви останавливается, сгибается пополам, чтобы отдышаться, и что-то подсказывает мне, что он, возможно, был на противоположной стороне особняка, но у меня нет возможности спросить об этом, потому что Маркус влетает следом за ним, и на его лице написана паника.
— РОМАН, ОСТАНОВИСЬ. НЕ ЕБИ…
Его слова затихают так же, как и у Леви, когда он видит Романа на другом конце комнаты. Он поворачивается ко мне, а глаза его и Леви встречаются с моими.
— Что, блядь, здесь происходит? — Маркус ворчит, направляясь к бару, в то время как Леви неторопливо приближается ко мне, а его глаза горят, когда он видит меня за своими барабанами.
Роман усмехается.
— Что еще важнее, почему, блядь, он еще не надрал ей задницу, как сделал это с тобой?
Леви оглядывается на своих братьев, и в его глазах пляшут искорки смеха.
— Потому что, в отличие от Маркуса, она выглядит чертовски сексуально, делая это. Кроме того, пока она позволяет мне продолжать трахать эту маленькую тугую киску, я позволю ей играть. Черт возьми, если бы она захотела спустить штаны и насрать на них, я бы отошел в сторону, поаплодировал и дал ей понять, какой шедевр она только что создала.
У меня отвисает челюсть, и я смотрю на него с отвращением.
— Ладно, — говорю я, кладя палочки обратно. — Почему вы, ребята, всегда заходите слишком далеко?
Леви ухмыляется, как будто он только что выиграл в какую-то игру, о которой я и не подозревала.
— Но это ведь отвлекло тебя от моих барабанов, не так ли?
Вот ублюдок.
Он берет меня за руку и поднимает наши соединенные пальцы у меня над головой, помогая мне встать, прежде чем подвести меня к бару и взять наши напитки. Он усаживает меня к себе на колени, и я морщусь, все еще чувствуя Романа у себя между ног.
— Мне любопытно, — говорю я, поднимая взгляд на Маркуса. — Что Роман имел в виду, когда сказал, что Леви надрал тебе задницу? Что именно произошло? Я имею в виду,