– Ты Неру, верно?! – На меня снизошло озарение. – Тогда ты согласился на предложение Деи и стал Ренди? Даже имена похожи. А я в прошлой жизни был Филиппом?
– У меня нет и не может быть прошлого и будущего, – напомнил Ренди, – только настоящее.
Как всегда, я заснул первым. За все время нашего знакомства я ни разу не видел, чтобы Ренди спал, хотя он постоянно оставался у меня на ночь.
В назначенное время мне пришлось встретиться в суде с Вероникой. Мы, то есть я и газета, выиграли дело. После заседания потерпевшая свое Ватерлоо воительница подошла ко мне со своим любимым вопросом:
– Совесть не мучает?
– Нет, – без колебаний ответил я.
– И что же мне теперь делать? – неожиданно спросила Вероника.
– Увидеть не только свои проблемы. – Я ушел, не дожидаясь ее ответа.
В тот момент я совершенно ничего не чувствовал, ни радости победы, ни угрызений совести, а подробности прошедшего суда моментально забылись.
Через пару дней Владимир Петрович, наш шеф, предложил мне стать его заместителем. Вот так моему повышению поспособствовала готовность сделать то, чего все хотели, но никто не решался, а вовсе не трудолюбие или квалификация. Я согласился на новую должность, хотя повышение зарплаты было не таким уж большим. Новое положение так мне понравилось, что даже энтузиазм проснулся. Мне больше не нужно было отстаивать или проталкивать свои идеи, я мог спокойно давать указания.
В качестве направленности нашей газеты я выбрал развлечения для уставших путешественников, больных или узников очередей. Вместе с Эдиком и его подругой-дизайнером (весьма колоритной девушкой с радужными волосами) мы полностью переделали сайт газеты, сделали мобильное приложение и еще несколько электронных фишек. Для получения дополнительного материала я снова стал общаться с научным руководителем своей дипломной работы, благодаря чему у меня появился неисчерпаемый источник студенческих идей. (Поверьте, многие статьи обучающихся не хуже написанных профессиональными журналистами.)
Владимир Петрович к тому времени давно устал от своей работы и с удовольствием переложил всю творческую часть на мои плечи. В рамках бюджета я мог делать все, что захочу, ни перед кем не отчитываясь. Последний раз я чувствовал такой подъем сил, когда узнал о своем зачислении в институт на бюджет. Я сидел на работе до позднего вечера не по обязанности или принуждению, а потому что увлекся процессом.
* * *
– Георгий Константинович, насколько мне известно, «Общественная газета» сейчас принадлежит вам? – спросила София.
– Да, – подтвердил писатель. – С появлением свободы работа стала любимой, несмотря на большую ответственность. Когда представилась возможность, я выкупил газету у Владимира Петровича. Может, это и не ведущее издание Российской Федерации, но свою нишу она занимает. В аэропорту или в долгой очереди вы скорее предпочтете читать нашу газету, а не умный политический вестник.
– Признаться, я так и делала, – подтвердила девушка.
– Я рад. Кстати, еще одним важным преимуществом моей новой должности оказался действительно свободный график. Я сказал, что сидел до ночи, но это не означает, что я приходил к девяти утра. – Георгий хитро улыбнулся.
Глава 19
Белая полоса
– Как ваши дела, София? – спросил писатель.
– На работе сейчас затишье, звонков стало меньше, – бодро проговорила девушка. – Можно сказать, у меня началась белая полоса.
– Были у вас интересные мысли?
– Да, я думала о том, всегда ли нужно меняться. Недавно мама рассказала мне о своей подруге Розе. Ее роман с неким Викентием длился больше восьми лет, на протяжении которых они то сходились, то расходились. Все это время Викентий состоял в браке со своей первой женой, хотя они давно не жили вместе. После череды ссор и примирений он все же официально развелся, женился на Розе и через шесть месяцев умер.
– От чего?
– Сердечная недостаточность. Вроде только-только все наладилось, и тут случился приступ. Его смерть заставила меня задуматься. Казалось бы, все говорят, что одиночество плохо влияет на здоровье, но что делать, если ты уже привык к так называемому плохому? Согласитесь, если человек всю жизнь прожил в пустыне, а потом решил переехать, допустим, в Россию, ему будет сложно адаптироваться к холодной зиме и снегу.
– В ваших рассуждениях определенно есть здравое зерно, – согласился Георгий. – Изменение устоявшего образа жизни может оказаться для человека гораздо вреднее, чем «неправильность». – И спустя минуту писатель продолжил: – Во время белой полосы так и тянет философствовать, появляются время и средства для познания окружающего мира, начинаешь поднимать вечные темы.
– Какую из них подняли вы? – спросила София.
– Ту, над которой человечество размышляет тысячелетиями.
* * *
После вступления в новую должность начался один из самых счастливых периодов моей жизни. У меня было все, что только можно пожелать: интересная работа со свободным графиком, хорошее здоровье, внимательные родители и мужчина, по которому я сходил с ума. Бодрый, успешный, я стал чаще навещать папу и маму, несколько раз встретился с институтскими друзьями, ходил в тренажерный зал три раза в неделю.
В ноябре я с нетерпением ждал Дня народного единства. Этот праздник расположен на календаре очень грамотно, так как осенью количество работы увеличивается, а организм начинает «засыпать», чувствуя приближение холодов. Четвертое ноября дает краткую передышку, столь желанную в суровых осенних условиях. Идея у этого праздника, на мой взгляд, блестящая. Красная дата приурочена к победе русского ополчения над польскими захватчиками в Смутное время. Тогда люди сами объединились для защиты своих земель, не по приказу, не благодаря царю или генералу, а по доброй воле. Без сомнения, такое редкое массовое проявление ответственности заслуживает отдельного праздника.
Долгожданный ноябрьский выходной я решил посвятить только себе и своему любимому. С утра мы предавались праздному безделью: валялись в постели, пили кофе, ели праздничные бутерброды с беконом и колбасой. Включив телевизор, я случайно попал на новости, когда диктор рассказывала, что патриарх совершил то ли службу, то ли молебен. С ее подачи мне в голову неожиданно пришел вопрос, который я тут же задал своему любимому:
– Как думаешь, Бог существует?
– О каком Боге ты меня спрашиваешь? – переспросил Ренди. – О неком премудром старце, который сидит на небе в белоснежном кабинете за белоснежным компьютером и решает, кому жить, а кому умереть?
– Нет, – возмутился я. – Я спросил о мировом разуме, который объединяет все сущее.
– Частица Бога есть в каждом его творении, хотя порой ее упорно игнорируют. – Ренди говорил, как учитель, объясняющий второкласснику таблицу умножения. – Если тебе нужны доказательства существования Бога, загляни в собственную душу.
Я не нашел, что возразить, и продолжил задавать вопросы:
– Ты читал Библию? В ней столько противоречий.
– Назови хоть одно, – парировал Ренди.
– Допустим, Сотворение мира. Есть же эволюция, а в Библии сказано, что он был создан за семь дней.
– Еще Эйнштейн доказал, что время относительно. По божественным меркам прошло семь дней, а по человеческим – миллиарды лет. Мысли Бога отражались на земле в виде эволюции. Не вижу противоречия.
– А религии? Какая из них правильная?
– Бог многогранен. Разные конфессии на самом деле только попытки его понять. Сам решай, какая тебе ближе, но прежде чем начать следовать заповедям, их тоже нужно осмыслить.
– Ну, некоторые трудно соблюдать мирянам. – Я подмигнул своему любимому. – Например, «не прелюбодействуй».
– В чем же ее трудность? – удивился Ренди. – Эта заповедь говорит о том, что в любви нельзя обманывать, и о чувстве ответственности по отношению к другому человеку. Разве это трудно?
– Чаще всего ее трактуют как «не занимайся сексом до брака», – напомнил я.
– Вот уж настоящее извращение. Тело – храм Божий. Когда человек пренебрежительно относится к себе, это то же самое, как если бы он стал разрушать церкви. Тут можно вспомнить еще одну заповедь «возлюби ближнего, как самого себя». Ее вторую часть упорно игнорируют, хотя тот, кто не любит себя, не способен любить других. Я много раз видел, когда человек сознательно доводил себя до ручки, а потом под страхом проклятий принуждал своих близких таскаться вместе с ним по врачам и больницам.
– А Зло, Ренди? – Я нашел новую зацепку. – Зачем Бог создал Зло?
– Скажи, темнота существует? – неожиданно спросил мой любимый.
– Конечно, – сказал я, ни секунды не думая.
– А вот и нет. То, что мы называем темнотой, на самом деле отсутствие света. В физике не существует единицы для измерения темноты, но есть формулы для подсчета уровня освещенности. Холод существует?