– Какое желание вы загадали?
– Никакое. Я отказался от сделки. Тогда я считал себя полным неудачником, меня часто обманывали, бросали; я как будто не мог вписаться в окружающую действительность. Знаете, молодой человек, я вырос в очень любящей, благополучной семье. В детстве для меня были созданы поистине тепличные условия, но вне семьи мои наивные воззрения чаще всего вызывали смех. Ренди сказал, что я так и останусь неприкаянным романтиком, если не изменю свой характер.
– И что же вы сделали?
– Пошел туда, где моя наивность не казалась такой дикой. И вот я здесь, служу в храме, до сих пор верю в сострадание и считаю, что каждый заслуживает второй шанс.
– Как Илона? – поинтересовался я.
– Вижу, Ренди уже рассказал вам ее историю. Вы принадлежите ему, молодой человек, не так ли?
– Да, – честно ответил я.
– Осторожнее, – предупредил батюшка, – некоторые ошибки он не прощает.
Попрощавшись с любезным отцом Сергием (так звали священника), я вернулся к Ренди, перед уходом поставив последнюю свечку. «Спасибо за все!» – я мысленно поблагодарил Бога, так как в тот момент мне не о чем было просить.
– Домой? – спросил Ренди, заводя машину.
– Хочу знать о тебе все! – решительно заявил я. – Больше никаких загадок и двояких ответов! Кто ты?
– Смотри, как бы потом не пожалеть, – предупредил Ренди.
– Я не боюсь!
– Тогда поехали. Я как раз в настроении поохотиться. – В его голосе слышались злые нотки.
Мы вернулись в Москву, потом долго плутали по переулкам и, наконец, остановились возле парка, когда на улице уже совсем стемнело.
– Идем, – позвал Ренди, выходя из машины.
– По-моему, это не лучшее место для прогулок.
– Но подходящее для охоты. – Появившаяся на лице Ренди улыбка напоминала оскал хищника.
Несколько минут мы шли по темному парку, в котором не было ни души. Все это время я постоянно озирался, стараясь не отставать от любимого. Внезапно до нас стали доносится стоны, смешанные с матерными словами.
– О-о, – азартно протянул Ренди. – Нам повезло.
Метров через сто мы увидели компанию из трех бритых наголо молодых парней, увлеченно избивавших валявшегося на земле мужчину, который, видимо, решил срезать дорогу домой через парк.
– Приветствую! – окликнул их Ренди.
– Еще один богатенький! – Главарь компании повернулся в нашу сторону.
Бросив свою жертву, бандиты направились к нам. Испугавшись, я не знал, что делать, но Ренди не двинулся с места. В двух метрах от него трое парней застыли в неестественных позах, а на их лицах отобразился неподдельный страх. Ренди неспешно обошел всю компанию, а затем, повернувшись к пытающемуся встать мужчине, произнес:
– Иди к своей семье и впредь не испытывай судьбу.
Благодарный человек быстро поднял свой портфель и поспешил уйти.
– Приступим. – Ренди снова оглядел бандитов. – Изнасилования, побои со смертельным исходом и столько краж, что не перечесть. Совершая преступления такого калибра, люди становятся моими куклами, а я иногда люблю отрывать куклам головы.
Его глаза налились красным светом. В ту минуту я впервые испугался своего возлюбленного.
– Пришло время платить по счетам. – Голос Ренди звучал как из могилы. – Выбираю для вас высшую меру – паралич. – Трое бандитов побледнели от собственного бессилия, а их палач продолжил оглашать приговор: – Но я дам вам шанс, так как люблю играть в игры. Недалеко от парка находится отделение полиции. Я сосчитаю до десяти; кто успеет добежать туда и сдаться на милость человеческого правосудия, сохранит способность двигаться. Начинаем. Раз!
В мгновение ока преступники ожили и кинулись врассыпную. Они быстро скрылись из виду, но я ощущал все, что с ними происходило.
– Два! – безжалостно произнес Ренди.
Два бандита со всех ног бежали к отделению полиции, третий, надеясь скрыться, направился в другую сторону.
– Три! – Жестокий отсчет продолжался.
Двое несчастных преодолели добрую половину парка.
– Четыре!
Преступники начали ощущать боль в правом боку, но понимали, что останавливаться нельзя. Грубая сила, которой они так часто пользовались, теперь стала их единственным спасением.
– Пять! – раздалось в темноте.
Один из бежавших к отделению бандитов стал отставать, так как начали сказываться годы курения.
– Шесть! – Ренди улыбался.
Третий преступник выбежал с противоположной стороны парка в надежде оказаться как можно дальше от злосчастного места.
– Семь! – с наслаждением протянул Ренди.
Бандиты чувствовали, как силы постепенно начинают их покидать.
– Восемь! – Судья и палач предвкушал неизбежную развязку.
Двое первых уже метались по улице в поисках отделения полиции.
– Девять! – Ренди приготовился произнести последнюю цифру.
В это время один бандит ворвался в отделение полиции, крича, что хочет написать явку с повинной. Второй заплутал в переулках, но все же заметил нужную дверь. Спасение было так близко, но Ренди уже сказал:
– Десять!
Ноги и руки второго бандита отказали навсегда, и он рухнул в пяти метрах от входа в отделение, находясь в полном сознании, потеряв способность двигаться.
Третьего преступника парализовало в подворотне, где он напрасно пытался спрятаться.
– Быстро бегает. Успел. – Комментарий Ренди относился к первому бандиту. – После своего признания он сядет пожизненно, но это лучше, чем паралич. – Возмездие – моя обязанность. – Ренди смотрел на меня. – Приятная обязанность. – Его голос стал спокойнее, а глаза снова приобрели изумрудный оттенок.
– Тех парализованных могут найти дворовые собаки, и тогда… – Я представил себе их смерть.
– Тут уж как повезет, – непринужденно ответил Ренди, направляясь в сторону машины.
По возвращении домой я задал ему назревший вопрос:
– Если я когда-нибудь тебе изменю, что ты сделаешь?
– Я убью тебя, – без колебаний ответил Ренди.
Глава 20
Повелитель Лесов и Гор
Календари в один голос твердили о начале апреля, погода отвечала им обильными снегопадами; Интернет пестрил карикатурами вроде: «На новогоднем корпоративе весна набралась больше всех», – а незадачливые автомобилисты меняли летнюю резину обратно на зимнюю. Терпение уставших от грязного снега и перепадов температуры жителей Москвы было на исходе. Джерри Гарсиа предложил Софии согреться в японской бане, на что промерзшая и не слишком веселая девушка с радостью согласилась.
В офуро (японской бане) человека помещают в большую деревянную емкость с нагретой до пятидесяти градусов водой. После пяти – пятнадцати минут полагается сделать массаж при помощи жесткой рукавицы, потом рекомендуется завернуться в халат, выпить зеленого чаю и расслабиться под спокойную музыку.
– Только так и можно спастись от этой нескончаемой зимы. – София устроилась поудобнее в заполненной горячей водой кедровой бочке. – Ну и где, спрашивается, глобальное потепление?!
– Офуро не просто баня, а целый ритуал, – произнес сидящий в соседней бочке Джерри. – Здесь соединяются четыре стихии: огонь (тепло), вода, воздух и земля (дерево).
– Боюсь, привыкну! – София поправила завязку купальника на шее.
– Да, к хорошему быстро привыкаешь, – согласился писатель. – А нам еще предстоят лежание в ванне с теплыми опилками и массаж камнями.
– С такими банями вас тоже познакомил Ренди? – предположила девушка.
– Конечно. Он научил меня превращать привычки в наслаждения. Единственный совместный отпуск, не считая поездки в Грецию с Кирой, мы провели в Японии. Я полностью доверился моему любимому и получил незабываемые впечатления. Мы жили в Киото, столице исторической Японии, остановились в традиционной гостинице, или рейкане. Ренди показывал мне храмы, парки, сад камней; тогда же я обнаружил, что в японской кухне полно всевозможных вкусностей, помимо суши.
– У вас остались фотографии? – поинтересовалась София.
– Пара штук, но на них нет ни меня, ни Ренди, только красивые виды, которые я снял для порядка. Моя память сохранила каждую секунду отдыха вместе с любимым лучше любого цифрового устройства. Хотя на самом деле мы с тем же успехом могли десять дней куковать в аэропорту в ожидании самолета и ругать безответственных туроператоров, мне все равно было бы хорошо.
– Я чувствовала что-то подобное только раз, – призналась девушка. – Помните, я рассказывала вам о своей сильной, но безответной любви к коллеге на предыдущей работе? Однажды я напросилась пойти с ним в парк, где он собирался фотографировать. Чтобы выглядеть красиво, я надела не очень удобные туфли и сексуальную майку не по погоде, но мне не было холодно, туфли не натирали, ноги не уставали. Я узнала, что такое, когда любовь согревает, растворялась в каждом слове, хотя он говорил о весьма прозаичных вещах. Мне было абсолютно все равно, что он из другой страны, я не задумывалась, есть ли у него машина и какое у нас будущее.