— Ты чего? — спросил он.
Тимка обернулась — она была бледнее смерти. Это настолько поразило Яську, отчего он даже не сразу сообразил, что под сводами пещеры сделалось ощутимо светлее: проступили контуры неровных стен, а над головой навис низкий потолок.
— Чувствуешь? — Тимка брезгливо подставила под сквозняк собственный профиль.
Яська понаблюдал за тем, как дрогнули волосы девочки. Кивнул.
— Ага. Дует.
Тимка вновь глянула в его глаза.
— Холодный.
— И что?
Тимка сжалась в бесформенный комочек страха.
— Он не с поверхности дует.
— Как это, не с поверхности? Тогда откуда же?
— Да какая вам разница?! — вмешался подошедший Колька. — Идём.
— Куда?! — Тимка в отчаянии огляделась по сторонам. — Мне страшно. Ещё этот свет…
Яська вздрогнул — действительно, свет был необычным. Ни лампочек, ни факелов, ни иных светильников или фонарей видно не было. Как не было ни окон, ни отдушин, ни просто щелей, в которые мог бы проникать дневной свет с поверхности. Яська почесал затылок — странно, если не сказать страшно. Такое ощущение, что свет излучают сами стены.
Яська попытался припомнить, где он мог видеть нечто подобное раньше. Ну, конечно! Папины часы — и как он только сразу не догадался!
— Похоже на фосфор.
— На фосфор? — Тимка недоверчиво посмотрела на Яську: мол, не сочиняешь ведь, чтобы успокоить?
Яська отрицательно покрутил головой.
— У моего папы часы такие есть механические. А в механических ведь сложно подсветку сделать, верно?
Тимка молчала.
Колька кивнул.
— Ну…
— Баранки гну! — фыркнул Яська. — В них ведь батарейку не засунешь как, например, в электронные! Вот и придумали покрывать стрелки фосфором! Он на свету заряжается, вроде солнечных батарей, а в темноте, наоборот, разряжается и светится.
Тимка переборола страх и осторожно прикоснулась пальцами к ближайшей стене.
— Тут ничего нет, — сказала она, косясь на Яську. — Просто глина.
— Да не может быть! — Яська повторил Тимкин жест. — Ничего не понимаю…
— А чего тут понимать? — снова влез Колька. — Не нашего ума это дело. Нам выбираться надо. Пошли, — и он направился прежним курсом, уверенный в том, что друзья последуют за ним.
Те последовали.
— Знаешь, — прошептала Тимка, осознанно замедляя шаг, чтобы отстать от Кольки, — мне этот свет кажется каким-то мёртвым, как и сквозняк. И то и то, такое ощущение, рождено глубоко под землёй.
Яська сглотнул страх.
— Почему тебе так кажется?
Тимка пожала плечами.
— Предчувствие. Хотя… Я просто уверена, что нам не нужно было уходить от завала. Нужно было попытаться расчистить проход самим.
— Вряд ли бы это у нас получилось. Только ещё сильнее засыпало бы.
Тимка вздохнула.
— Может и так.
Яська немного помолчал, после чего набрался смелости и решительно спросил:
— Тимка, а ты ничего не почувствовала там, в овраге, когда лезла в пещеру?
Тимка вздрогнула.
— Я… Я не помню. Страшно было.
— И всё?
— Я когда чего-то очень сильно боюсь, неповоротливой становлюсь — голова кружится. Так и тогда было. Я чуть, как и ты, кубарем не покатилась — спасибо, Колька удержал, — Тимка глянула на шагающего рядом Яську. — А ты почему спрашиваешь? Ты что-то почувствовал?
Яська пожал плечами.
— Не могу толком объяснить… У меня было такое ощущение, будто я сквозь слоёный пирог пролез. Точнее как через мембрану в барабане. Только не насквозь, а именно — через.
— И что бы это может значить?
Яська развёл руками.
— Кто его знает… Наверное, тоже от страха.
— Эй, ну чего плетётесь как неживые! — Колька замер посереди прохода и размахивал руками. — Смотрите, что я нашёл!
Яська и Тимка устремились к другу.
Сделалось ещё светлее, и все по достоинству оценили Колькину находку.
— А откуда она здесь? — поинтересовалась Тимка, хлопая длинными ресницами.
— По рельсам прикатила, — ухмыльнулся Колька, ставя ногу на вагонетку, как на какой-нибудь боевой трофей.
— А рельсам-то тут откуда взяться? — спросил Яська, балансируя на скользком металле.
— Среди деревенских хаживали слухи, что ещё в царские времена здесь открыли рудник какого-то помещика. Злобный был тип и жадный до жути. От него даже собственные крестьяне, и те бежать пытались, но разве от такого убежишь… Потом случилась война, бунт, много народу погибло, а как всё закончилось, работать-то на руднике кому-то надо… Тем более, времена не лёгкие наступили, послевоенные. Решено было использовать в качестве рабочей силы военнопленных. А до последних разве есть кому дело? Так и трудились они под землёй неделями, ничего не получая взамен. Случалось даже, хлеба не видели с водой день, а то и два.
— Ужасно… — Тимка смотрела на вагонетку, как на элемент чего-то потустороннего, что на какой-то миг вынырнул из-под пластов слежавшегося времени.
— И что потом? — спросил Яська. — Этого помещика всё же наказали?
— Наказали, говоришь?.. — Колька постучал носком галоши по ржавому колесу. — В те времена за это не наказывали.
— Но ведь это неправильно, — развёл Руками Яська.
— Неправильно, — кивнул Колька. — Потому-то и воевали. А на счастье пленников, случилось несчастье — осенние ливни растопили глину, случился оползень, шахту завалило.
— А как же люди? — одними губами спросила Тимка.
— Никак, — сухо ответил Колька. — Шахту пытались откопать, чтобы хоть инструмент какой-никакой извлечь, но ничего не вышло. Очередные дожди, оползни, человеческие смерти. Решили ждать до следующего года, а там… А там рукой на всё махнули.
На какое-то время повисла гнетущая тишина.
— А почему ты раньше ничего об этом не рассказывал? — спросил Яська.
Колька пожал плечами.
— Так ты не спрашивал, вот я и не говорил. К тому же меньше знаешь — крепче спишь.
Яська надулся — тоже, друг ещё называется!
— Это что же получается… — Тимка испуганно смотрела по сторонам. — Мы сейчас именно в эту шахту попали, где людей засыпало заживо?
До Яськи это только что дошло — да так, будто молотом по темени шандарахнули!
— Ты куда нас завёл?! — бросил он в лицо Кольке, точно тот был вражеский диверсант. — Только не говори, что ты ничего не знал!
Колька отстранился. Спокойно сказал:
— Конечно же не знал.
— Но ведь ты сам эту историю рассказал! — наседал Яська.
— И чего теперь? Да, рассказал, когда понятно стало, что это один из уровней шахты. А когда нас только засыпало, почём мне было знать, куда ведёт ход?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});