411. «Ни звезд, ни луны. Небеса в облаках…»
Ни звезд, ни луны. Небеса в облаках. Ветер замер. В лесу тишина.Не дрогнет ни единый листок на ветвях. Эта ночь тайной неги полна!
Ни слез, ни борьбы, позабыт мир земной, И одна лишь в душе земной благодать.В упоеньи так сладостно с нежной тоской Этой ночи безмолвно внимать!
Она овладела таинственно мной… Ожидая чего-то, стою…Полновластная ночь, я один пред тобой! О, поведай мне тайну свою!
2 октября 1889 Близ станции Белой
412. У ОЗЕРА
М. Д. Давыдову
Усталый сын земли, в дни суетных забот,Средь мелочных обид и светского волненья,У озера в лесу ищу уединенья.Не налюбуешься прозрачной гладью вод:В ней словно тайная есть сила притяженья.Не оттого ль меня так к озеру влечет,Что отражается в струях его пороюВся глубина небес нетленною красою —И звезд полуночных лучистый хоровод,И утро ясное румяною зарею,И светлых облаков воздушная семья?Не оттого ль, что здесь, хоть и пленен землею,К далеким небесам как будто ближе я?
5 октября 1889 Близ станции Белой
413. ПРЕД УВОЛЬНЕНИЕМ
В его глазах прочел я скорбь немую,Лишь он предстал впервые предо мной:Семью, и дом, и сторону роднуюПокинул он для жизни боевой.
Прошли года. Всю силу молодую,Весь рьяный пыл он в долг влагает свой.Усердие и простоту святую —Как не любить в солдате всей душой?
И я люблю с отеческой заботой;Но сжиться он едва успеет с ротой,Как подойдет срок выслуженных лет.
Я с ним делил и радости и горе,А он печаль в моем прочтет ли взоре,Которым я взгляну ему вослед?
26 июля 1890 Красное Село
414. «Не вчера ли, о море, вечерней порой…»
Не вчера ли, о море, вечерней поройК берегам ты ласкалось лукавой волной? В алом блеске зари не вчера ли Небеса голубые сияли?
А сегодня косматой грядою валы,В грозном беге крутясь у прибрежной скалы, Бурно рвутся на приступ могучий, Обгоняя свинцовые тучи.
В битве жизни не так ли и ты, человек,Терпишь зол и гонений мятежный набег? Но не вечны страданья и беды: Ты дождешься над ними победы.
Верь, улягутся волны и завтра опятьБудут берег любовно и нежно ласкать, Просветлеют небесные дали, И рассеются сердца печали.
28 августа 1890 Вайвара
415. ЗИМОЙ
О, тишинаГлуши безмолвной, безмятежной! О, белизнаЛугов под пеленою снежной!
О, чистотаПрозрачных струй обледенелых! О, красотаРощ и лесов заиндевелых!
Как хорошаЗимы чарующая греза! Усни, душа,Как спят сугробы, пруд, береза…
Сумей понятьПрироды строгое бесстрастье: В нем — благодать,Земное истинное счастье.
Светлей снеговТвои да будут сновиденья И чище льдовПорывы сердца и стремленья.
У ней учись,У зимней скудости прелестной, И облекисьКрасою духа бестелесной.
18 марта 1906 Павловск
416–417. НА ИМАТРЕ
1. Ревет и клокочет стремнина седая
Ревет и клокочет стремнина седая И хлещет о звонкий гранит,И влагу мятежную, в бездны свергая, Алмазною пылью дробит.
На берег скалистый влечет меня снова, И любо, и страшно зараз:Душа замирает, не вымолвить слова, Не свесть очарованных глаз.
И блеск, и шипенье, и брызги, и грохот, Иная краса каждый миг,И бешеный вопль, и неистовый хохот В победный сливаются клик.
Весь ужаса полный, внимая, гляжу я, — И манит, и тянет к себеПучина, где воды, свирепо бушуя, Кипят в вековечной борьбе.
10 мая 1890
2. «Над пенистой, бурной пучиной…»
Над пенистой, бурной пучинойСтою на крутом берегу,Мятежной любуюсь стремнинойИ глаз оторвать не могу.
Нависшими стиснут скалами,Клокочет поток и бурлит;Сшибаются волны с волнами,Дробясь о недвижный гранит.
И рвутся, и мечутся водыИз камня гнетущих оков,И молит немолчно свободыИх вечный неистовый рев.
О, если б занять этой силыИ твердости здесь почерпнуть,Чтоб смело свершать до могилыНеведомый жизненный путь;
Чтоб с совестью чистой и ясной,С открытым и честным челомПробиться до цели прекраснойВ бореньи с неправдой и злом.
5 августа 1907 Иматра
П. Д. БУТУРЛИН
Судьба Петра Дмитриевича Бутурлина необычна как для эпохи, в которую он жил, так и для поэтической среды того времени. Потомок старинного графского рода, он родился во Флоренции 17 марта 1859 года. Детство свое провел в Италии, и итальянский язык был первым языком, на котором он начал говорить.
Его прадед, Дмитрий Петрович Бутурлин, вельможа екатерининских и александровских времен, камергер и сенатор, переселился в Италию в 1817 году. Он имел дом во Флоренции, который перешел по наследству к его внуку. В этом доме и родился будущий поэт.
Пятнадцать лет провел Бутурлин за границей, не видя России и не зная ее. Одиннадцати лет его отвезли в Англию, где он был помещен в колледж в Оскоте, близ Бирмингема (увлечение Англией и всем английским было в семье Бутурлиных традиционным.) Неудивительно, что первые свои стихи поэт начал писать по-английски. Когда ему исполнилось девятнадцать лет, он издал их во Флоренции отдельным сборником.
По окончании колледжа Бутурлин попадает наконец в Россию. Произошло это в 1874 году. Он был начитан, владел языками, интересовался европейским искусством. Отца в живых уже не было. Бутурлин поселился в своем родовом имении — селе Таганча Киевской губернии, которое славилось живописным расположением (некогда оно принадлежало семейству польских магнатов Понятовских, но в начале XIX века отошло по наследству к Бутурлиным).
В Киеве поэт окончил гимназию, самостоятельно пополняя свое русское образование. В нем проснулась страсть ко всему русскому — истории, культуре, быту, языку. Он продолжает писать стихи, но теперь пишет их только по-русски. Он решает стать русским поэтом. Особенно его привлекает форма сонета, которую Бутурлин всячески культивирует, желая привить сонет русской поэзии.
В 1880 году Бутурлин покидает Киев и приезжает в Петербург. Он сдал здесь установленный экзамен и поступил на службу в министерство иностранных дел. Через три года он снова в Италии, которую покинул десять лет назад. Но теперь он уже приехал сюда в качестве советника русского посольства. Несколько лет он проводит в Риме, а затем получает назначение в Париж. До 1892 года Париж становится основным местопребыванием Бутурлина. Службой он себя обременяет не слишком, но зато много пишет и пристально изучает историю и литературу. Он сомневался в том, что усилия его, направленные на создание в русской поэзии сонета, увенчаются успехом. Но дело он не бросает и пишет сонеты в таком количестве, в каком никто из русских поэтов до него не писал.
В 1892 году Бутурлин вступил в брак с дочерью русского посла в Париже Я. А. Моренгейм, покинул столицу Франции и прочно поселился в Таганче. Он целиком посвящает себя поэзии. Осуществиться этому в полной мере было не суждено: ровно через год он забелел туберкулезом легких и еще через два года (24 июля 1895 года) умер в своем поместье и там же похоронен.