399. ПИСЬМО ИЗ-ЗА ГРАНИЦЫ
Гой, измайловцы лихие,Скоро ль вас увижу я?Стосковалась по РоссииИ по вас душа моя.Надоело за границейКиснуть по чужим краям;Обернуться бы мне птицейДа лететь скорее к вам!Но на родину покудаНе пускают доктора:Всё проклятая простуда!..
Скоро в лагерь вам пора:Выступит, блестя штыками,Полк наш в Красное Село;Офицеры со шнурами,В скатках[121], шашки наголо,Люди в стареньких мундирах,В ранце каждый молодец,—И на лагерных квартирахРазместитесь наконец.
И приеду я… ЗабьетсяСердце радостней, быстрей;Живо рота соберется,Поздороваюсь я с ней;Грянет; «Здравия желаем!»На приветствие в ответ,И опять мы загуляемПо примеру прежних лет.
Я фельдфебеля рассказыСтану слушать по утрамПро солдатские проказыПо соседним кабакам,Про артельную лошадку,Про количество больных,
Про гимнастику, прикладкуИ успехи молодых.Будет, как в былые годы,Мой артельщик приходитьНа текущие расходыДенег у меня просить.Писарь с денежною книжкой,С кипой рапортов, бумагИ со счетами под мышкойПрибежит ко мне в барак.
Ротные пойдут ученья,Захождения плечом,Будем строить отделеньяМы и шагом, и бегом;Рано будет начинатьсяЕжедневная стрельбаИ над полем раздаватьсяБесконечная пальба.Пули будем мы лениво,Лежа на траве, считать,Сласти, ягоды и сливыУ разносчика скупать.
Станет рядовым патроныКаптенармус выдавать,И во взводные колонныЯ построю вас опять.Снова, помоляся богу,За линейку мы пойдемИ знакомою дорогойНа участок[122] побредем.«Тверже ногу!» — «Где равненье!»— «На весь след!» — «На нас глядят!»— «Не сбиваться в отделенье!»— «Смирно!» — «Подтяни приклад!»
Мы резерва не забудем,В цепь два взвода отошлемИ сражаться лихо будемС «обозначенным» врагом.Зазвучат команды хором,И свистков раздастся свист,А за мною с жалонёромБарабанщик и горнист.Мы в штыки ударим смело,Грянет дружное «ура», —Глядь, а солнышко уж село,И домой идти пора.
После долгого гуляньяЖдет нас скромная еда:В офицерское собраньеПовалили господа…Субалтерны нам в буфетеПодают благой пример,И играет на корнетеЖалонёрный офицер.………………………Офицеры посмелееВодят в качестве друзейПо березовой аллееГенеральрких дочерей.И, усталые порядком,
Только позднею поройПо баракам и палаткамРазбредутся на покой.
Утром, лишь заря займется,Горн побудку протрубит,Мигом лагерь встрепенется,Снова жизнью закипит:Жизнью бойкою, привольной,Жизнью дельной, трудовойИ веселой, и раздольнойЖизнью силы молодой.Те же лица дорогие,Те ж товарищи, друзья,Сослуживцы удалые,Та ж единая семья.
Та же дружная работа,Труд и честный, и лихой,Та же доблестная рота,Батальон и полк родной.
Гой ты матушка Россия,Гой ты родина моя!Гой, измайловцы лихие,Скоро ль вас увижу я?
19 мая 1885 Альтенбург
400. «Распустилась черемуха в нашем саду…»
Распустилась черемуха в нашем саду, На сирени цветы благовонные;Задремали деревья… Листы, как в бреду, С ветром шепчутся, словно влюбленные.
А отливы заката, алея, горя, Синеву уж румянят небесную:На весну наглядеться не может заря, Жаль покинуть ей землю чудесную.
Напоенный душистым дыханьем берез, Воздух в юную грудь так и просится, —И волшебных, чарующих полная грез Далеко моя песня разносится!
21 мая 1885 Альтенбург
401. «Вчера мы ландышей нарвали…»
Вчера мы ландышей нарвали,Их много на поле цвело;Лучи заката догорали,И было так тепло, тепло!
Обыкновенная картина:Кой-где березовый лесок,Необозримая равнина,Болото, глина и песок.
Пускай всё это и уныло,И некрасиво, и бедно́,Пусть хорошо всё это былоЗнакомо нам давным-давно,—
Налюбоваться не могли мыНа эти ровные поля…О, север, север мой родимый,О, север, родина моя!
16 июня 1885
402. УМЕР
Умер, бедняга! В больнице военной Долго родимый лежал;Эту солдатскую жизнь постепенно Тяжкий недуг доконал…Рано его от семьи оторвали,— Горько заплакала мать.Всю глубину материнской печали Трудно пером описать!С невыразимой тоскою во взоре Мужа жена обняла;Полную чашу великого горя Рано она испила.И протянул к нему с плачем ручонки Мальчик-малютка грудной……Из виду скрылись родные избенки, Край он покинул родной.В гвардию был он назначен, в пехоту, В полк наш по долгом пути;Сдали его в государеву роту Царскую службу нести.С виду пригожий он был новобранец, Стройный и рослый такой,Кровь с молоком, во всю щеку румянец, Бойкий, смышленый, живой;С еле заметным пушком над губами, С честным открытым лицом,Волосом рус, с голубыми глазами, Ну, молодец молодцом.Был у ефрейтора он на поруке, К участи новой привык,Приноровился к военной науке, Сметливый был ученик.Старым его уж считали солдатом, Стал он любимцем полка;В этом измайловце щеголеватом Кто бы узнал мужика!Он безупречно во всяком наряде Службу свою отбывал,А по стрельбе скоро в первом разряде Ротный его записал.Мы бы в учебной команде зимою Стали его обучать,И, подготовленный, он бы весною В роту вернулся опять;Славным со временем был бы он взводным… Но не сбылись те мечты!…Кончились лагери; ветром холодным Желтые сдуло листы,Серый спустился туман на столицу, Льются дожди без конца…В осень ненастную сдали в больницу Нашего мы молодца.Таял он, словно свеча, понемногу В нашем суровом краю;Кротко, безропотно господу богу Отдал он душу свою.Умер вдали от родного селенья, Умер в разлуке с семьей,Без материнского благословенья Этот солдат молодой.Ласковой, нежной рукою закрыты Не были эти глаза,И ни одна о той жизни прожитой Не пролилася слеза!Полк о кончине его известили, — Хлопоты с мертвым пошли:В старый одели мундир, положили В гроб и в часовню снесли.К выносу тела к военной больнице Взвод был от нас наряжен…По небу тучи неслись вереницей В утро его похорон;Выла и плакала снежная вьюга С жалобным воплем таким,Плача об участи нашего друга, Словно рыдая над ним!Вынесли гроб, привязали на дроги, И по худой мостовойСтарая кляча знакомой дорогой Их потащила рысцой.Сзади и мы побрели за ворота, Чтоб до угла хоть дойти:Взводу до первого лишь поворота Надо за гробом идти.Дрогам вослед мы глядели, глядели Долго с печалью немой…Перекрестилися, шапки надели И воротились домой…Люди чужие солдата зароют В мерзлой земле глубоко,Там за заставой, где ветры лишь воют, Где-то в глуши далеко,Спи же, товарищ ты наш, одиноко! Спи же, покойся себеВ этой могилке сырой и глубокой! Вечная память тебе!
22 августа 1885 Мыза Смерди
403. «Мне снилось, что солнце всходило…»