откопает. Гарантирую!
Матвей задумался. У него тоже была своя правда. Он не был накуренным.
— Его отроют собаки.
— Они роют только мясо.
— А это и есть мясо.
— Ну и ну… Мясо? Тебя, наверное, преследует санинспекция?
— Ты хочешь пятьдесят левов?
— Тащи мясо!
— Приходи ко мне вечером.
Матвей дал цыгану лист бумаги. Тот посмотрел на написанное и вернул записку.
— Братан, я не умею читать! Не было возможности ходить в школу…
— Хорошо. Я заберу тебя отсюда в девять. Не исчезай!
— Дай немного денег.
— Вечером.
Это было просто. На первый взгляд.
Матвей вернулся и вытащил Павла из морозилки. Посмотрел на него и засунул обратно.
Он открыл шкаф. Там лежал чемодан. В чемодане — костюм, галстук, белая рубашка и пара лакированных ботинок.
Матвей тщательно оделся, побрился и сел на диванчик. Поставил перед собой телефон. Поднял телефонную трубку. Подержал ее и положил на рычаг.
Он не мог жить с мыслью, что убил Павла. Не мог отправиться в тюрьму. Не может быть, чтобы у этой задачи не было решения.
Мерзавец сидел в гостиной Джорджа Малкофа и пил чай. Шелковые обои, ковры ручной работы. В этой комнате все было для удобства и удовольствия.
Только разговор шел непросто.
Это был очень пожилой и очень богатый человек, история больной жены его не тронула, дети не произвели никакого впечатления.
Он хотел испытать что-нибудь старое, забытое, что бы его растрогало, дало новый импульс… Как любой старик, он хотел доказать, что все еще нужен, полезен. Мерзавец быстро сориентировался и сменил тактику. Он предложил старику написать книгу о его жизни. О годах эмиграции. Воспоминания. Не может быть, чтобы не было воспоминаний?
— Ваши воспоминания представляют собой настоящую ценность! Люди должны знать вашу историю. Она станет бестселлером. Мемуарная литература — это хит! А ваш патриотизм! Мы так в нем нуждаемся. Именно сейчас. Когда народ теряет веру. Вы можете служить примером!
— Как, вы сказали, вас зовут? — спросил Джордж Малкоф, который, в сущности, был обыкновенным Георгием Милковым.
Мерзавец с достоинством произнес свое имя.
— Подождите, пожалуйста. Я сейчас вернусь.
Пожилой человек вышел из гостиной. Мерзавец осматривался и желал. Желал того, что принадлежало ближнему, причем сразу все. Он представлял себя сидящим в огромных креслах, пьющим чай из мейсенского фарфора, стучащим по яичной скорлупе серебряной ложечкой, представлял, как служанка приносит его газету, как…
Именно в этот момент по каналу «Дискавери» показывали историю одного освобожденного в Риме раба. Господин был благосклонным, раб был верным и похотливым, он получил свободу и сумму денег. Деньги он сразу вложил в торговлю рабами. Быстро разбогател. И первое, что он устроил — это был пир. И второе — тоже был пир. На третьем пиру присутствовали только знатные особы. На четвертом — римская аристократия. Быть приглашенным на пятый считалось особой честью. Шестой был уже слишком. Еды было столько, что можно было бы прокормить две римские провинции. На этом раб не остановился. Он построил себе дом в три раза больше, чем у его бывшего господина… И на этом он тоже не остановился. Но он был рабом в душе, таким он и остался. Он умер не героем на поле боя, а всего лишь от переедания, полный глистов.
В гостиной Джорджа Малкофа не было телевизора. Мерзавец не мог видеть этого фильма. Неизвестно, сколько процентов населения Земли смотрели в этот момент телевизор. На этой планете нет рабства. На первый взгляд…
Джордж Малкоф вернулся с несколькими письмами.
— Это может выглядеть невероятным, но я знаком с вами, что доказывает тот факт, что мир тесен. Моя двоюродная сестра Венера Л. из-за вас покончила с собой. Вы ее подтолкнули к этому, чтобы получить ее квартиру… Я должен передать вас полиции. Я должен выдвинуть против вас обвинение…
— Но это неправда!
— Я уже позвонил своему адвокату. Вот письма моей сестры. В них она подробно описывает все ваши действия. Вы хотели стать ее биографом, она за это должна была оставить вам квартиру, чтобы вы могли издать ее книгу…
Пожилой человек выглядел совершенно спокойным.
— Это гнусные инсинуации!
— Венера писала мне, что нуждается в помощи и заботе…
— Она была не в себе…
— Не перебивайте меня! Я не знаю, как вы нашли меня, но если вы думаете, что сможете обмануть меня тем же способом, вы ошибаетесь. Вот комиссар полиции. А вот мой адвокат. Я обвиняю вас в убийстве моей двоюродной сестры Венеры Л.
Теперь в гостиной собралось много людей. Они появились бесшумно, хорошо воспитанные люди, в которых не было рабской сущности. Вошла служанка, она принесла портфель гостя, а потом протерла и отполировала все, к чему он прикоснулся.