Песнь десятая
Четвертое небо — Солнце — Мудрецы — Первый хоровод 1
Взирая на божественного Сына,Дыша Любовью вечной, как и тот,Невыразимая Первопричина
4
Все, что в пространстве и в уме течет,Так стройно создала, что наслажденьеНевольно каждый, созерцая, пьет.
7
Так устреми со мной, читатель, зреньеК высоким дугам до узла того,Где то и это встретилось движенье;[1285]
10
И полюбуйся там на мастерствоХудожника, который, им плененный,Очей не отрывает от него.
13
Взгляни, как там отходит круг наклонный,[1286]Где движутся планеты и струятСвой дар земле на зов ее исконный:
16
Когда бы не был этот путь покат,Погибло бы небесных сил немалоИ чуть не все, чем дельный мир богат;[1287]
19
А если б их стезя положе сталаИль круче, то премногого опятьВнизу бы и вверху недоставало.
22
Итак, читатель, не спеши вставать,Продумай то, чего я здесь касался,И восхитишься, не успев устать.
25
Тебе я подал, чтоб ты сам питался,Затем что полностью владеет мнойПредмет, который описать я взялся.
28
Первослуга природы,[1288] мир земнойЗапечатлевший силою небеснойИ мерящий лучами час дневной, —
31
С узлом вышепомянутым совместный,По тем извоям совершал свой ход,Где он все раньше льет нам свет чудесный.[1289]
34
И я был с ним,[1290] но самый этот взлетЗаметил лишь, как всякий замечает,Что мысль пришла, когда она придет.
37
Так быстро Беатриче восхищаетОт блага к лучшему, что ей воследСтремленье времени не поспевает.
40
Каким сияньем каждый был одетТам, в недрах солнца, посещенных нами,Раз отличает их не цвет, а свет!
43
Умом, искусством, нужными словамиЯ беден, чтоб наглядный дать рассказ.Пусть верят мне и жаждут видеть сами.
46
А что воображенье низко в насДля тех высот, дивиться вряд ли надо,Затем что солнце есть предел для глаз.[1291]
49
Таков был блеск четвертого отрядаСемьи Отца, являющего ейТо, как он дышит и рождает чадо.[1292]
52
И Беатриче мне: «БлагоговейПред Солнцем ангелов,[1293] до недр плотскогоТебя вознесшим милостью своей!»
55
Ничья душа не ведала такогоСвятого рвенья и отдать свой пылСоздателю так не была готова,
58
Как я, внимая, это ощутил;И так моя любовь им поглощалась,Что я о Беатриче позабыл.
61
Она, без гнева, только, улыбалась,Но так сверкала радость глаз святых,Что целостная мысль моя распалась.[1294]
64
Я был средь блесков мощных и живых,[1295]Обвивших нас венцом, и песнь их слащеЕще была, чем светел облик их;
67
Так дочь Латоны[1296] иногда блестящийНаденет пояс, и, огнем сквозя,Он светится во мгле, его держащей.
70
В дворце небес, где шла моя стезя,Есть много столь прекрасных самоцветов,Что их из царства унести нельзя;
73
Таким вот было пенье этих светов;И кто туда подняться не крылат,Тот от немого должен ждать ответов.
76
Когда певучих солнц горящий ряд,Нас, неподвижных, обогнув трикраты,Как звезды, к остьям близкие, кружат,
79
Остановился, как среди баллаты[1297],Умолкнув, станет женщин чередаИ ждет, чтоб отзвучал запев начатый,
82
В одном из них послышалось[1298]: «КогдаЛуч милости, который возжигаетНеложную любовь, чтоб ей всегда
85
Расти с ним вместе, так в тебе сверкает,Что вверх тебя ведет по ступеням,С которых сшедший — вновь на них — ступает,
88
Тот, кто твоим бы отказал устамВ своем вине, не больше бы свободенБыл, чем поток, не льющийся к морям.
91
Ты хочешь знать, какими благороденЦветами наш венок, сплетенный тутВкруг той, кем ты введен в чертог господень.
94
Я был одним из агнцев, что идутЗа Домиником на пути богатом,[1299]Где все, кто не собьется, тук найдут.[1300]
97
Тот, справа, был мне пестуном и братом;Альбертом из Колоньи[1301] он звался,А я звался Фомою Аквинатом.
100
Чтоб наша вязь тебе предстала вся,Внимай, венец блаженный озираяИ взор вослед моим словам неся.
103
Вот этот пламень льет, не угасая,Улыбка Грациана, кем стоятИ тот, и этот суд, к отраде Рая.[1302]
106
Другой, чьи рядом с ним лучи горят,Был тем Петром, который, как однаждыВдовица, храму подарил свой клад.[1303]
109
Тот, пятый блеск, прекраснее, чем каждыйИз нас, любовью вдохновлен такой,Что мир о нем услышать полон жажды.
112
В нем — мощный ум, столь дивный глубиной,Что, если истина — не заблужденье,Такой мудрец не восставал второй.[1304]
115
За ним ты видишь светоча горенье,Который, во плоти, провидеть могПрироду ангелов и их служенье.[1305]
118
Соседний с ним счастливый огонек —Заступник христианских лет, которыйИ Августину некогда помог.[1306]
121
Теперь, вращая мысленные взорыОт света к свету вслед моим хвалам,Ты, чтоб узнать восьмого, ждешь опоры.
124
Узрев все благо, радуется тамБезгрешный дух, который лживость мираЯвляет внявшему его словам.
127
Плоть, из которой он был изгнан, сироЛежит в Чельдоро[1307]; сам же он из мукИ заточенья принят в царство мира.[1308]
130
За ним пылают, продолжая круг,Исидор, Беда и Рикард с ним рядом,Нечеловек в превысшей из наук.[1309]
133
Тот, вслед за кем ко мне вернешься взглядом,Был ясный дух, который смерти ждал,Отравленный раздумий горьким ядом:
136
То вечный свет Сигера, что читалВ Соломенном проулке в оны летаИ неугодным правдам поучал».[1310]
139
И как часы[1311] зовут нас в час рассвета,Когда невеста божья,[1312] встав, поетПеснь утра жениху и ждет привета,
142
И зубчик гонит зубчик и ведет,И нежный звон «тинь-тинь» — такой блаженный,Что дух наш полн любви, как спелый плод, —
145
Так предо мною хоровод священныйВновь двинулся, и каждый голос в ладЗвучал другим, такой неизреченный,
148
Как может быть лишь в вечности услад.
Песнь одиннадцатая