Песнь восьмая
Третье небо — Венера — Любвеобильные 1
В погибшем мире[1221] веровать привыкли,Что излученья буйной страсти льет —Киприда, движась в третьем эпицикле;[1222]
4
И воздавал не только ей почетОбетов, жертв и песенного звонаВ былом неведенье былой народ,
7
Но чтились вместе с ней, как мать — Диона,И Купидон — как сын; и басня шла,Что на руки его брала Дидона.[1223]
10
Той, кем я начал, названа былаЗвезда, которая взирает страстноНа солнце то вдогонку, то с чела.[1224]
13
Как мы туда взлетели, мне неясно;Но что мы — в ней, уверило меняЛицо вожатой, став вдвойне прекрасно.
16
Как различимы искры средь огняИль голос в голосе, когда в движеньеПридет второй, а первый ждет, звеня,
19
Так в этом свете видел я круженьеДругих светил, и разный бег их мчал,Как, верно, разно вечное их зренье.[1225]
22
От мерзлой тучи ветер не слеталНастолько быстрый, зримый иль незримый,Чтоб он не показался тих и вял
25
В сравненье с тем, как были к нам стремимыСвятые светы, покидая пляс,Возникший там, где реют серафимы.[1226]
28
Из глуби тех, кто был вблизи от нас,«Осанна» так звучала, что томилсяПо этим звукам я с тех пор не раз.
31
Потом один от прочих отделилсяИ начал так: «Мы все служить тебеСпешим, чтоб ты о нас возвеселился.
34
В одном кругу, круженье и алчбеНаш сонм с чредой Начал[1227] небесных мчится,Которым ты сказал, в земной судьбе:
37
«Вы, чьей заботой третья твердь кружится»;[1228]Мы так полны любви, что для тебяНам будет сладко и остановиться».
40
Мои глаза доверили себяГлазам владычицы и, их ответомСомнение и робость истребя,
43
Вновь утолились этим щедрым светом,И я: «Скажи мне, кто вы», — произнес,Замкнув большое чувство в слове этом.
46
Как в мощи и в объеме он возросОт радости, — чья сила умножалаБылую радость, — слыша мой вопрос!
49
И, став таким, он мне сказал: «Я малоЖил в дельном мире;[1229] будь мой век продлен,То многих бы грядущих зол не стало.
52
Я от тебя весельем утаен,В лучах его сиянья незаметный,Как червячок средь шелковых пелен.
55
Меня любил ты, с нежностью не тщетной:Будь я в том мире, ты бы увидалНе только лишь листву любви ответной.
58
Тот левый берег, где свой быстрый валПроносит, смешанная с Соргой, Рона,Господства моего в грядущем ждал;[1230]
61
Ждал рог авзонский, где стоят Катона,Гаэта, Бари, замкнуты в пределОт Верде к Тронто до морского лона.[1231]
64
И на челе моем уже блестелВенец земли, где льется ток Дуная,[1232]Когда в немецких долах отшумел;
67
Прекрасная Тринакрия, — вдоль края,Где от Пахина уперся в ПелорЗалив, под Эвром стонущий, мгляная
70
Не от Тифея, а от серных гор,[1233] —Ждала бы государей, мной рожденныхОт Карла и Рудольфа, до сих пор,
73
Когда бы произвол, для угнетенныхМучительный, Палермо не увлекВскричать: «Бей, бей!» — восстав на беззаконных.[1234]
76
И если бы мой брат предвидеть мог,Он с каталонской жадной нищетоюРасстался бы, чтоб избежать тревог;[1235]
79
Ему пора бы, к своему покою,Иль хоть другим, его груженый стругНе загружать поклажею двойною:
82
Раз он, сын щедрого, на щедрость туг,Ему хоть слуг иметь бы надлежало,Которые не жадны класть в сундук».
85
«То ликованье, что во мне взыгралоОт слов твоих, о господин мой, там,Где всяких благ скончанье и начало,
88
Ты видишь, верю, как я вижу сам;Оно мне тем милей; и тем дороже,Что зримо вникшим в божество глазам.
91
Ты дал мне радость, дай мне ясность тоже;Я тем смущен, услышав отзыв твой,Что сладкое зерно столь горьким всхоже».[1236]
94
Так я; и он: «Вняв истине одной,К тому, чем вызвано твое сомненье,Ты станешь грудью, как стоишь спиной.
97
Тот, кто приводит в счастье и вращеньеМир, где ты всходишь, в недрах этих телПреображает в силу провиденье.
100
Не только бытие предусмотрелДля всех природ всесовершенный Разум,Но вместе с ним и лучший их удел.
103
И этот лук,[1237] стреляя раз за разом,Бьет точно, как предвидено стрельцом,И как бы направляем метким глазом.
106
Будь иначе, твердь на пути твоемТакие действия произвела бы,Что был бы вместо творчества — разгром;
109
А это означало бы, что слабыУмы, вращающие сонм светил,И тот, чья мудрость их питать должна бы.
112
Ты хочешь, чтоб я ближе разъяснил?»И я: «Не надо. Мыслить безрассудно,Что б нужный труд природу утомил».
115
И он опять: «Скажи, мир жил бы скудно,Не будь согражданином человек?»«Да, — молвил я, — что доказать нетрудно».
118
«А им он был бы, если б не прибегДля разных дел к многоразличью званий?Нет, если правду ваш мудрец[1238] изрек».
121
И, в выводах дойдя до этой грани,Он заключил: «Отсюда — испоконРазличны корни ваших содеяний:[1239]
124
В одном родится Ксеркс, в другом — Солон,В ином — Мельхиседек, в ином — родительТого, кто пал, на крыльях вознесен.[1240]
127
Круговорот природы, впечатлительМирского воска, свой блюдет устав,Но он не поглядит, где чья обитель.[1241]
130
Вот почему еще в зерне ИсавНесходен с Яковом,[1242] отец КвиринаТак низок, что у Марса больше прав.[1243]
133
Рожденная природа заединоС рождающими шла бы их путем,Когда б не сила божьего почина.[1244]
136
Теперь ты к истине стоишь лицом.Но чтоб ты знал, как мне с тобой отрадно,Хочу, чтоб вывод был тебе плащом.[1245]
139
Природа, если к ней судьба нещадна,Всегда, как и любой другой посевНа чуждой почве, смотрит неприглядно;
142
И если б мир, основы обозрев,Внедренные природой, шел за нею,Он стал бы лучше, в людях преуспев.
145
Вы тащите к церковному елеюТакого, кто родился меч нести,[1246]А царство отдаете казнодею[1247];
148
И так ваш след сбивается с пути».
Песнь девятая