Песнь девятая
Третье небо — Венера (окончание) 1
Когда твой Карл, прекрасная Клеменца[1248],Мне пролил свет, он, вскрыв мне, как враждаОбманет некогда его младенца,[1249]
4
Сказал: «Молчи, и пусть кружат года!»И я могу сказать лишь, что рыданьяЖдут тех, кто пожелает вам вреда.
7
И жизнь святого этого сияньяОпять вернулась к Солнцу,[1250] им полна,Как, в мере, им доступной, все созданья.
10
Вы, чья душа греховна и темна,Как от него вас сердце отвратило,И голова к тщете обращена?
13
И вот ко мне еще одно светило[1251]Приблизилось и, озарясь вовне,Являло волю сделать, что мне мило.
16
Взор Беатриче, устремлен ко мне,В том, что она с просимым согласилась,Меня, как прежде, убедил вполне.
19
«Дай, чтобы то, чего хочу, свершилось,Блаженный дух, — сказал я, — мне явив,Что мысль моя в тебе отобразилась».
22
Свет, новый для меня, на мой призыв,Из недр своих, пред тем звучавших славой,Сказал, как тот, кто щедрым быть счастлив:
25
«В Италии, растленной и лукавой,Есть область от Риальто до вершин,Нистекших Брентой и нистекших Пьявой;[1252]
28
И там есть невысокий холм[1253] один,Откуда факел снизошел, грозоюКругом бушуя по лицу равнин.[1254]
31
Единого он корня был со мною;Куниццой я звалась и здесь горюКак этой побежденная звездою.
34
Но, в радости, себя я не корюТакой моей судьбой, хоть речи этиЯ не для вашей черни говорю.
37
Об этом драгоценном самоцвете,[1255]Всех ближе к нам, везде молва идет;И прежде чем умолкнуть ей на свете,
40
Упятерится этот сотый год:[1256]Тех, чьи дела величьем пресловуты,Вторая жизнь[1257] вослед за первой ждет.
43
В наш век о ней не думает замкнутыйМеж Адиче и Тальяменто[1258] людИ, хоть избит, не тужит ни минуты.
46
Но падуанцы вскорости нальютДругой воды в Виченцское болото,Затем что долг народы не блюдут.[1259]
49
А там, где в Силе впал Каньян, есть кто-то,Владычащий с подъятой головой,Кому уже готовятся тенета.[1260]
52
И Фельтро оросит еще слезойГрех мерзостного пастыря, столь черный,Что в Мальту[1261] не вступали за такой.
55
Под кровь феррарцев нужен чан просторный,И взвешивая, сколько унций в ней,Устал бы, верно, весовщик упорный,
58
Когда свой дар любезный иерейПреподнесет как честный враг крамолы;Но этим там не удивишь людей.[1262]
61
Вверху есть зеркала (для вас — Престолы),Откуда блещет нам судящий бог;И эти наши истины глаголы».[1263]
64
Она умолкла; и я видеть мог,Что мысль она к другому обратила,Затем что прежний круг ее увлек.
67
Другая радость,[1264] чье величье былоМне ведомо, всплыла, озарена,Как лал, в который солнце луч вонзило.
70
Вверху весельем яркость рождена,Как здесь — улыбка; а внизу мрачнеетТем больше тень, чем больше мысль грустна.[1265]
73
«Бог видит все, твое в нем зренье реет, —Я молвил, — дух блаженный, и ничьяМысль у тебя себя украсть не смеет.
76
Так что ж твой голос, небо напояСреди святых огней,[1266] чей хор кружится,В шести крылах обличия тая,
79
Не даст моим желаньям утолиться?Я упредить вопрос твой был бы рад,Когда б, как ты в меня, в тебя мог влиться».
82
«Крупнейший дол, где волны бег свой мчат, —Так отвечал он, — устремясь широкоИз моря, землю взявшего в обхват,
85
Меж розных берегов настоль глубокоУходит к солнцу, что, где прежде былКрай неба, там круг полдня видит око.[1267]
88
Я на прибрежье между Эбро жилИ Магрою, чей ток, уже у ската,От Генуи Тоскану отделил.[1268]
91
Близки часы восхода и закатаВ Буджее и в отечестве моем,[1269]Согревшем кровью свой залив когда-то.[1270]
94
Среди людей, кому я был знаком,Я звался Фолько; и как мной владелоВот это небо, так я властен в нем;
97
Затем что не страстней была дочь Бела,Сихея и Креусу оскорбив,[1271]Чем я, пока пора не отлетела,
100
Ни родопеянка, с которой лживБыл Демофонт,[1272] ни сам неодолимыйАлкид[1273], Иолу в сердце заключив.
103
Но здесь не скорбь, а радость обрели мыНе о грехе, который позабыт,А об Уме, чьей мыслью мы хранимы.
106
Здесь видят то искусство, что творитС такой любовью, и глядят в Начало,Чья благость к высям дольный мир стремит.
109
Но чтоб на все, что мысль твоя желалаЗнать в этой сфере, ты унес ответ,Последовать и дальше мне пристало.
112
Ты хочешь знать, кто в этот блеск одет,Которого близ нас сверкает слава,Как солнечный в прозрачных водах свет.
115
Так знай, что в нем покоится Раава[1274]И, с нашим сонмом соединена,Его увенчивает величаво.
118
И в это небо, где заостренаТень мира вашего,[1275] из душ всех ранеВ Христовой славе принята она.
121
Достойно, чтоб она среди сиянийОдной из твердей знаменьем былаПобеды, добытой поднятьем дланей,[1276]
124
Затем что Иисусу[1277] помоглаПрославиться в Земле Обетованной,Мысль о которой папе не мила.[1278]
127
Твоя отчизна, стебель окаянныйТого, кто первый богом пренебрег[1279]И завистью наполнил мир пространный,
130
Растит и множит проклятый цветок,[1280]Чьей прелестью с дороги овцы сбиты,А пастырь волком стал в короткий срок.
133
С ним слово божье и отцы забыты,И отдан Декреталиям весь пыл,[1281]Заметный в том, чем их поля покрыты.[1282]
136
Он папе мил и кардиналам мил;Их ум не озабочен Назаретом,Куда раскинул крылья Гавриил.[1283]
139
Но Ватикан и чтимые всем светомСвятыни Рима, где кладбище тех,Кто пал, Петровым следуя заветам,
142
Избудут вскоре любодейный грех».[1284]
Песнь десятая