пару минут, так что можешь одним глазком взглянуть на бал.
– Только одним глазком – ничего ведь не случится.
Девушка скинула с себя фартук и пригладила волосы. Пар от стряпни сделал ее кудри еще более непослушными, чем обычно. Она открыла дверь кухни навстречу звукам сотен голосов вперемешку с нотами квартета. Звуки манили, обещали встречу со множеством роскошно одетых преуспевающих людей.
Ожидания Эми-Роуз оправдались. Она будто попала в ожившую картину. Красота и блеск увиденного вызвали у девушки восторженный вздох. Волосы женщин были тщательно уложены, украшены драгоценными камнями или свежими цветами. Фотографии в воскресных газетах не смогут в полной мере передать всего это великолепия. Эми-Роуз гордилась тем, какие прически она сделала сегодня сестрам Дэйвенпорт. Девочки сияли, точно два солнца. Хелен была так красива в бледно-зеленом облегающем платье, которое будто соскальзывало с ее плеч, собиралось вокруг груди, стягивалось на талии, а потом ниспадало, точно колонна, к ее ногам. Оно было более современного фасона, чем у Оливии. Старшая сестра была в платье цвета слоновой кости с высоким воротником. Хрустальные бусины вокруг шеи и трепещущие рукава придавали ей ангельский вид. Прически у них были очень лаконичные. Низкий пучок у Хелен и высокий французский узел у Оливии. Девушки были слишком заняты беседой, чтобы замечать, как они притягивали взгляды гостей.
Эми-Роуз заметила миссис Дэвис и направилась к ней:
– Добрый вечер, миссис Дэвис.
– Мисс Шепард, – отозвалась та. Женщина опустила усыпанную хрусталем маску. – Мне ужасно жаль, что у тебя не получилось арендовать парикмахерскую мистера Спенсера.
Эми-Роуз вспомнила, сколько боли принесла ей эта новость. Ее мечта воплощалась не так, как девушка планировала, но все равно полным ходом двигалась к осуществлению.
– Да, это было для меня страшным разочарованием, но я нашла другое место, которое мне подойдет.
Грудь Эми-Роуз раздулась от гордости. Она поискала глазами широкие плечи Джона, его улыбку с ямочками. И стайку девушек, которые обычно следовали за ним по пятам.
Удивительно, но его не было ни среди танцующих, ни рядом с напитками. И родителей его тоже было не видно.
– Это потрясающая новость! – сказала миссис Дэвис. – Я и сама, признаться, испытала долю разочарования.
Эми-Роуз вновь перевела внимание на вдову.
Миссис Дэвис рассмеялась:
– Дорогая моя, я богатая бездетная женщина с хорошим нюхом на перспективный бизнес. Я думала соблазнить тебя на партнерство, заманить в Нью-Йорк… Если подумать, сейчас, когда я это говорю, я могу со стороны показаться злодейкой.
Нью-Йорк? Эми-Роуз резко повернулась к трижды овдовевшей миссис Дэвис.
Та снова рассмеялась:
– Я искренне рада, что удача тебе улыбнулась. Держи меня в курсе своих успехов, ладно?
– Да, – прошептала девушка.
– Хорошо.
Миссис Дэвис снова надела маску и исчезла среди танцующих.
* * *
Налюбовавшись великолепием бала, Эми-Роуз вышла из дома и побрела к скамейке на краю сада. Здесь Джон впервые открыл ей свои чувства. Здесь они впервые поцеловались. Она не чувствовала такой душевной близости к другому человеку с тех пор, как умерла мать. Здесь Эми-Роуз ощутила надежду и поэтому подумала, что сегодня это место поможет ей вернуть решимость. Она представила, как будет приходить сюда, чтобы украдкой уединяться с Джоном и вновь освежать воспоминания, которые хранил этот уголок. Прикрыв глаза, она почти слышала его голос.
– Я пытался поступать так, как хотелось вам.
«Нет, это и правда он». Девушка открыла глаза и уставилась в темноту за пределами ярко освещенного двора. За живыми изгородями она увидела фигуры Джона и мистера Дэйвенпорта. Отец тяжело опирался на трость, а сын ходил вокруг него кругами. Волнение Джона встревожило Эми-Роуз. Его хладнокровие и сдержанность испарились. Отец и сын стояли у границы двора спиной к Эми-Роуз. Она подумала, что надо бы показаться им, выйти из-за деревьев, чтобы никто не подумал, будто она подслушивает. Это Гетти любит сплетни. Но девушка заметила, как Джон втянул голову в плечи, и помедлила.
– Мы с Руби знакомы с детства. У нас совсем другие отношения, – сказал Джон таким тоном, как будто произносил это уже не в первый раз. У Эми-Роуз в груди все затрепетало. – Она меня не любит. У нее чувства к Бартону.
– Твоя мать и миссис Тремейн были вполне уверены, что это просто сиюминутное увлечение.
Отец погладил Джона по щеке и улыбнулся.
От этого прикосновения Джон остановился, как будто ласка отца успокоила бурление эмоций в его душе. Эми-Роуз не могла видеть его лица, но плечи молодого человека обмякли, голова склонилась.
– Что ты сказал? – переспросил мистер Дэйвенпорт.
Эми-Роуз выскользнула из-под укромного полога листвы и пошла вдоль живой изгороди. Она переставляла ноги медленно, осторожно, пряталась в тенях.
– Я не люблю Руби. – Слова Джона прозвучали четко. Он выпрямился и посмотрел отцу в глаза: – Я выбираю Эми-Роуз. Я знаю, вы с мамой не ее прочили мне в жены, но мне все равно. Мы с Руби не сделаем друг друга счастливыми.
– А ты думаешь, что эта девочка принесет тебе счастье? – Мистер Дэйвенпорт покачал головой: – Думаешь, жены твоих друзей ее примут? Захотят общаться и сидеть за одним столом с женщиной, которая когда-то им прислуживала? А ваши дети? Она дочь рабовладельца. Достаточно один раз взглянуть на нее, чтобы у людей появились такие мысли. Нам и без того непросто забронировать столик в дальней части ресторана или в самом конце стойки. А так можно вызвать отторжение и у своих. Кто-то ее примет, кому-то она понравится, но куда больше людей будет вилять перед ней хвостом, а за глаза обвинять в том, что она много о себе возомнила. Все это принесет вам только страдания и разочарование.
Джон покачал головой:
– Я выбираю Эми-Роуз. И плевать, что думают другие.
– А как же мы с твоей мамой? На нас тоже плевать?
Эми-Роуз по-прежнему не видела лица Джона, но почувствовала, что, услышав этот вопрос, он весь напрягся. Он все молчал, и желудок у девушки сделал кульбит. Девушка почувствовала гадкий привкус на корне языка. Пусть ей не хотелось этого признавать, но мистер Дэйвенпорт был прав. Ей с Джоном придется нелегко. Мистер Дэйвенпорт всегда был к ней добр. А теперь Эми-Роуз гадала: может, она – живое напоминание о той жизни, от которой отец семейства некогда убежал? «Я живу в его доме». Колени у девушки подкосились, она опустилась на землю. Эми-Роуз знала, что надо уйти, но не чувствовала в себе сил держаться на ногах.
– Люди вроде того человека, который заделал ребенка ее матери, – они просто берут, что хотят. – Голос мистера Дэйвенпорта дрожал. – Она хорошая девушка. Никто не говорит про нее