а затем перевела взгляд на ящера и сказала:
– О чём ты?
– Нас ждут,– ответил Багарас.
Больше пангосса ничего не сказал, поправил висящий на плече мешок и прибавил шагу. Горен и Денизьям поспешили за ним.
Замеченный девушкой наблюдатель оказался не один. Ещё несколько человек стояли на разной высоте скальных выступов, следя за путниками. На расстоянии двух десятков метров от Вадурии, Багарас вдруг остановился и велел девушке и вурмеку стать рядом и молчать, когда к ним подойдут для разговора. Пангосса поднял вверх руку. Наблюдатели, стоящие всё это время без движения, начали стремительно спускаться вниз. Перескакивая с одного камня на другой, они двигались так уверенно и быстро, словно нисколько не опасались оступиться и сорваться вниз. Ни один такой прыжок не обошёлся бы без падения для любого из троих путников, но люди на скале совершали их с лёгкостью, сопровождая своё движение брызгами из сбитого снега и звонким цокотом.
Наблюдатели спустились на землю и направились к путникам. Их было пятеро: высокие, светловолосые, одетые в вязаные, землистых оттенков жакеты и брюки, укороченные до колен. Сенного цвета завитки кудрей на их головах скрывали в своей густоте удлинённые, причудливой формы уши. А их ноги, схожие своим строением с овечьими, не имели стоп и завершались копытами. Бесспорно, эти создания не были людьми. Но и животными назвать их было никак нельзя. Каждый имел человеческое лицо, торс, стоял и ходил на двух ногах. Это были иные существа, однако, как и многие другие разумные создания, населявшие Землю того времени, они были подобны людям.
Багарас поприветствовал пришедших кивком головы, после чего, снял с плеч мешок и отдал его в руки самого рослого из них. Осмотрев содержимое мешка, охранник вернул его обратно ящеру, а затем проделал то же самое с мешками вурмека и девушки.
– Намвана в городе?– спросил пангосса, когда пришедшие, встав позади путников, велели им следовать к скале.
– Да, он прибыл вчера ночью,– ответил ему рослый,– Со́ни оставила его в своём доме; его и двух лошадей, которых он привёл. Одна из них ранена и близка к смерти.
Ящер вдумчиво посмотрел перед собой.
– Намвана её вылечит,– произнёс он так тихо, что никто из присутствующих рядом не услышал его.
Подойдя к Вадурии, наблюдатели оставили путников у её подножия, а сами резво поднялись по прозрачным камням вверх и исчезли, скрывшись за заснеженной вершиной скалы. Не успели Денизьям и Горен удивиться их внезапному уходу, как каменная стена издала скрип и, осыпаясь снегом, пришла в движение. Она отворилась подобно двери, открывая перед путниками широкий коридор меж своих прозрачно голубых камней, а после, позволив им войти внутрь, снова закрылась. Пути назад не было, но впереди, в конце холодного скалистого коридора, ярко сияло пятно света- вход в город, что согласился стать прибежищем для чужаков. Мысли о возможности найти защиту в каменных стенах Стенаттена укрепляли решимость Денизьям и Горена идти дальше, а пангосса и вовсе выглядел так, будто бы ждал этого момента с нетерпением. Перекинув мешок через плечо, он зашагал вперёд, не оглядываясь на девушку и вурмека.
– Нири́нн уже знает о вашем прибытии. Вы можете посетить её завтра, к часу обеденной трапезы,– сказал один из охранников, встретив вышедших из коридора, и снова оставил их одних, поднявшись вверх по скалистым камням.
Холодная и безлюдная долина осталась за стенами Вадурии. Перед путниками стоял Стенаттен- Деревянный Город, окруженный многовершинной голубой скалой. Пангосса не лгал и не шутил, когда назвал его деревянным. Все дома в Стенаттене действительно были сделаны из дерева. И это были не просто постройки, похожие одна на другую, каких много. Каждый дом города являлся результатом кропотливого труда и высокого умения мастеров. Любое окно, дверь и даже крыши, здесь, украшали резные узоры и цветная роспись. Изображения трав птиц и цветов, нанесённые чьей-то искусной рукой, красовались на калитках и низких деревянных заборах ухоженных двориков. Укрытые белыми шапками снега треугольные крыши домов непременно имели ветреники, каждый из которых был не похож на другие и изображал собою самые разные предметы. Здесь были и кухонный чайник, и садовые грабли, ножницы, метла и даже хлебная булка. Входные двери домов также имели свою обязательную особенность- кованые дверные молотки, крупные и тяжелые, изготовленные в виде насекомых, ящериц, птиц, лягушек и прочей живности. Всё во внешнем убранстве этих домиков и дворов, говорило о том, что хозяева их являлись созданиями, чрезвычайно ценящими порядок и чистоту. Эта любовь к безукоризненности просматривалась в тщательно выметенных ступенях, в посверкивающих стёклах окон и висящих за ними белоснежных занавесях, в садовых тропинках, расчищенных от снега, и каждой мелочи, что украшала местные дворы. Стенаттен вызывал в душе чувство чего-то очень уютного и родного, как если бы он был домом бабушки, где всякая вещица близка сердцу и пропитана почти ощутимым теплом.
Очарование деревянного города было так велико, что ни Денизьям, ни Горен не могли ему сопротивляться. Не скрывая своего восторга, они глазели по сторонам и в голос обсуждали окружающую их красоту. Ящера же Стенаттен нисколько не удивил. По всему было видно, что ему город был хорошо знаком. С насмешкой посматривая на своих спутников, Багарас уверенно шагал по узкой, прибитой снегом дорожке между дворами, и то и дело приветственно взмахивал рукой, увидев кого-нибудь из горожан. Каждый встреченный местный житель вежливо отвечал ему, но не спешил уходить, а обязательно провожал путников долгим изучающим взглядом.
Утро было морозным, снег всё также сыпал, а местная ребятня беззаботно кружила между дворов, не замечая холода. В этот час, позавтракав и покончив с домашними заботами, дети спешили на улицу и, собираясь шумной гурьбой, шли к городской игровой площадке. Там их уже ждали качели, горки, маленькие детские домики с резными скамейками, деревянные фигуры животных и стоящий посреди всего этого, словно собранный из сотен глазированных расписных пряников сказочный замок. Увидев его, Горен не мог отвести глаз. Заснеженные башни замка, точно покрытые воздушным кремом, были так похожи на любимые вурмеком праздничные сладости, что во рту у него появился их, казалось бы, уже забытый, всегда несколько земляничный вкус. Юноша задумался. Отвлеченный воспоминаниями, он не заметил людей у калитки рядом стоящего дома и с ходу столкнулся с одним из них.
– Смотри под ноги,– хрипло буркнул вурмеку пангосса, помогая встать мальчугану, свалившемуся от столкновения.
Горен поправил шапку и поднял глаза. Над ним стоял крепкий мужчина средних лет и недовольно его осматривал.
– Парень первый раз в Стенаттене, – протягивая руку человеку, с улыбкой сказал ящер.
Не ответив, мужчина пожал её, снова бросил на вурмека едкий взгляд и, взяв мальчугана за руку, пошёл в