Читать интересную книгу Приговорённые к счастью - Сергей Матвиенко

от всего. Растворитесь в нём целиком и просто сидите. Только не понарошку мечтайте, а по-настоящему. А потом откажитесь, чтобы нормальной жизнью жить.

– Ну ты сейчас научишь, – заворчал Дмитрий. – На жопе сидеть и кайфовать. И так бы отвык. Вина бы выпил нашего, и прошло бы… Альберт, зачем такие рискованные методы?

Тот отмахнулся:

– Зато быстро.

Михаил недоверчиво хмыкнул и закрыл глаза. На его лице появилась мечтательная улыбка.

– И вправду, как же легко… Как сладко, я будто… – он умолк.

Смотреть на расслабленного Михаила с полуоткрытым ртом и подтекающей струйкой слюны было не особо приятно.

В тишине послышалось бормотание Лёвы:

– А Бог – это не Бог… А я – это не я… Едины в отрицании…

– Дима, расскажи про аварию, – попросил Бальтазар, убедившись, что с зятем полный порядок.

– Вернер предполагает теракт. Происки конкурентов, как раз к торгам на поставку за Уран рудных транспортников. Обещал, что так это дело не оставит, снизит цену процентов на пять и выиграет всем назло.

– Ой, он и нам это втирал, – поморщился Альберт. – Подозрительный тип.

Бальтазар кивнул.

– Дима, скажу, как думаю, – продолжил Альберт. – Не нравится мне твой дружок. Ещё и секретарь его мерзотный, Адольф. Хорошо, что хоть сюда не притащил.

– Вернер был здесь? – удивился Бальтазар.

– Был, пока твоя ведьмочка его не спугнула, – улыбнулся Альберт. – До того всё потирал ладошки: «Сегодня мы вас переспорим…» А в самый разгар её разоблачений… – Альберт хихикнул. – Извини. В самый разгар её обличающих речей прошептал этак театрально: «Избавьте, я не могу это видеть» – и ушёл.

– Слишком он чувствительный, – покачал головой Дмитрий. – А ведь глава огромной ракетной корпорации!

– Так это Вернер, который ракетчик?.. – изумился Нильс. – Не признал!

– Тот, – буркнул Альберт. – И Адольф тот.

Нильс помрачнел. Схватил свой стакан, который Дмитрий до того сумел заполнить до краёв, и залпом выпил.

– Хорошо сидим, – нарушил тишину Дмитрий. – Нильс, будьте любезны, растолкайте Мишу! Не нравится мне его вид.

Но Нильс, задумчивый, промокал салфеткой глаза и не обратил на просьбу никакого внимания.

– Альберт, что ты наделал! Уйдёт в себя, а мы виноваты, – забеспокоился Бальтазар, посмотрев на отрешённого от всего Михаила.

– Это надо быть особенно просветлённым, – отмахнулся Альберт. – Чтобы совсем без тормозов. Как некоторые восточные монахи, которые за секунду в вечность уходят…

– Безвозвратно, – пробормотал Бальтазар, припомнив деревянного Фому.

– Видимо, им там неплохо живётся, – ухмыльнулся Дмитрий.

– Пока есть кому содержать, – фыркнул Бальтазар.

– Бесы смеются. Святые плачут. А ты их кочергой, – не поднимая головы, озабоченно бормотал беспокойно ворочающийся на стуле Лёва.

Нильс, всё утирая слёзы с лица, глядел с печальным непониманием на хихикавших весельчаков.

– Он ходит здесь, среди нас, а тебе, Альберт, будто и дела нет?! – не выдержал Нильс. – Может, ты с ним и за руку здороваешься?

– Нильс, привыкай, – нахмурился Альберт, оставив смешки. – Здесь кого только не встретишь.

– Кого угодно, кроме тех, кто на фиг никому не нужен, – добавил Дмитрий.

– Верно. Так чего ругаться из-за каждого подонка? – Альберт пожал плечами и вопросительно глянул на Нильса.

– Его завтра казнят. Если вы про Адольфа, – поделился Бальтазар и запнулся, поняв, что сболтнул лишнего.

– Вот и славно! – раздражённо бросил Альберт. – И нечего обсуждать эту вошь. Как тебе местное вино? Или что ты ему наливал, Дима?

– Вроде коньяка по крепости вкуса, – сказал тот. – Забыл, что намешал.

– Должно быть, виски. Но это не оно, – ответил обескураженный Нильс. – Да, пьянит, но по-иному… Такие воспоминания хлынули! Ошибки мои и чужие. Сколько возможностей было… Поправить бы, но упущено… Как грустно! Но и счастья было много. Хорошо! Но всё слишком личное… Не поделюсь. Я бы ещё выпил местного.

– Больше нечего, – развёл руками Дмитрий. – Aqua spiritualis, то бишь духовный напиток, а попросту «лунный спирт», кончилась.

– Нильс, растолкай соседа, – вдруг встревожился Альберт. – Как бы я не обмишулился…

Нильс потормошил Михаила за плечо, но тот не откликнулся. Нильс подёргал сильнее. К ним подскочил Дмитрий и принялся помогать.

– Альберт, из-за тебя! В моём доме в блаженный овощ превратиться? Не допущу! – яростно шипел Дмитрий и тряс обмякшие плечи.

Свесившаяся голова Михаила беспорядочно болталась. Отбросив нежности, Дмитрий влепил ему пару звонких оплеух.

– Господа офицеры, дуэлянтов на улицу, а то стены порохом пропахнут, – пролопотал Лёва, приоткрыв один глаз на возню рядом с собой.

Наконец Михаил зашевелился. Тяжело поднял перекошенное лицо с опустившимися уголками рта и обвёл всех мутным взглядом из-под тяжёлых век, словно никого не узнавая. Затем грубо растёр лицо ладонями. Его взор прояснился.

– Даже при жизни, когда я… Ни разу такого кайфа не испытывал. Пустота, прострация, блаженство. Свет и тьма стали неразличимы, и я сидел в темноте и балдел до полного изумления от сияющего вокруг света. Словами не описать! И что, я могу всё время так сидеть? – Михаил с удивлением уставился на пустой стакан рядом с Нильсом. – На миг же глаза прикрыл.

– Сможете, – уверил его Бальтазар. – Хоть миллион лет сидите. Можно в позе лотоса: ноги крендельком. Но проще в позе свиньи. Подведёте к себе источник питания…

– Источник питания?! – ахнул Нильс. – Мы что, как роботы?

– Нет, речь не об электричестве. Трубопровод для питательного раствора, – попытался успокоить его Альберт. – Сидят себе на подпитке и в ус не дуют, пока деньги не кончатся. Тогда им, отказникам, за долги краник перекрывают, они и очухиваются. Нет, у нас есть бесплатные столовки для неустроенных бедолаг, но не всё же время общество объедать? Так что миллион лет не высидите.

– Одна морока с ними, – вздохнул Бальтазар. – Если не уговорят отработать, привлекают родственников. Одним словом, ищут виноватых, с кого долг содрать. Кто-то же на невменяемого заработал…

– Или притащил, – буркнул Дмитрий. – Нехорошо таким быть, – отрезал он.

– Скажите, Миша, так уж вам было замечательно, как вы живописали? – спросил Альберт. – Только честно, копните поглубже!

Тот задумался, почесал подбородок.

– Сейчас уже и не знаю… Те слова казались правдою, когда я их произносил. Они как бы сами за себя свидетельствовали. Возможно, и выдумка… Ничего особенного, просто сидел… – Михаил потряс головой. – Но ведь и не тянет больше! Нильс, я гляжу, вы попробовали местного вина? Как оно вам?

– Это не вино! Нечто очень странное, – отозвался Нильс. – Я выпил, охмелел, и наружу выступили мои изъяны и мои совершенства. Одни торчали из других, словно острые иголки из мягкой подушечки. Я будто мял свою душу и выравнивал плохое и хорошее: «Ничего, пусть так. А это хорошо…» Трудно описать. Вам бы это вино попробовать, тогда поймёте.

– Господа, прошу, не надо, – забормотал Лёва, не подымая головы. – Пьяница офицер – позор всему армейскому корпусу.

– Судя по голосу, ему уже лучше. И речь более здравая, – обрадовался Дмитрий. – Скоро очнётся.

– И отправится на Марс, – улыбнулся Альберт.