воспоминании о том, что произошло, когда Кэмерон оставил заднюю дверь открытой, а Марцелл попытался сбежать. Но минуту спустя неторопливо выходит широко улыбающийся Терри и машет рукой.
– Что случилось? – спрашивает она, приближаясь к нему.
– Важное событие. И не только потому, что это ваш предпоследний день на работе.
Това заинтересованно слушает.
– Мы ждем посылку, – продолжает Терри. Он прямо-таки пребывает в эйфории. – Никогда не думал, что это случится до вашего ухода. И я позвонил вам, потому что решил, что вы захотите это видеть. – Он смеется. – Это. Нет, слушайте! Ее. Я подумал, вы захотите с ней познакомиться.
Кто такая она?
Прежде чем Това успевает спросить, на стоянку с грохотом въезжает грузовик-рефрижератор. Несколько раз громко посигналив, он сдает задом к дверям. Неприветливый на вид водитель выгружает на тележку большой деревянный ящик. Кажется, что сначала ему очень хочется оставить посылку прямо на улице, но Терри уговаривает его помочь занести ее внутрь. Сжимая в руке сумочку, Това следует за двумя мужчинами, которые вкатывают тележку с огромным ящиком через открытые двери и дальше, по круговому коридору, что, похоже, дается им нелегко.
Она проходит за ними в насосную. Они ставят ящик на пол, и внутри что-то тихонько хлюпает. Курьер вместе с тележкой исчезает в мгновение ока.
– Последите за ним минутку, хорошо, Това? – весело говорит Терри. – Мне нужно пойти подписать документы.
Он убегает за курьером.
Това внимательно разглядывает ящик. С одной стороны большими красными буквами по трафарету написано: ВЕРХ, НЕ КАНТОВАТЬ. С другой: ЖИВОЙ ОСЬМИНОГ.
– Последить за ним. Что это значит? – спрашивает Това Марцелла, заглядывая через стеклянную заднюю стенку его аквариума. Ящик безмолвно стоит в центре комнаты, настолько неподвижный, что Това сомневается, есть ли внутри вообще что-нибудь живое. Он вроде бы крепко заколочен, в крышку со всех четырех сторон вбиты гвозди с большими шляпками. За чем она должна следить?
Марцелл уклончиво отмахивается. Он тоже не знает.
– Ну, скоро увидим, да? – задумчиво произносит Това. – В любом случае, похоже, у тебя скоро появится новый сосед.
Через пару аквариумов от Марцелла стоит аквариум, из которого выселили обитателей. Раньше там жили тихоокеанские морские звезды. Куда они делись? Пустой аквариум выглядит слишком чистым, вода в нем слишком прозрачная. Това высовывает голову из насосной – Терри нигде не видно. Она быстро подтаскивает стремянку и поднимает крышку аквариума осьминога. Марцелл вытягивает кончик руки над поверхностью воды, и Това опускает ладонь. Он обхватывает ее запястье, движение щупальца уже более чем привычно, в этом есть что-то почти инстинктивное, как будто новорожденный ребенок цепляется за палец матери.
Но Марцелл не ребенок. В мире осьминогов он старик. И теперь прибыла его замена. Из коридора доносятся шаги, и Това выдергивает руку из воды, спускается вниз и засовывает стремянку под аквариум. Она вытирает руку о край рубашки, когда Терри возвращается с молотком в руках.
– Что думаете? Вскроем?
– Ваш новый осьминог, – говорит Това, подтверждая свои догадки.
– Да! Вообще-то даже немного раньше срока. Но она из спасенных, ее выходили на Аляске после того, как она угодила в ловушку для крабов и поранилась, пытаясь выбраться. Я не мог отказать. – Терри подцепляет один край ящика острым концом молотка.
Това скрещивает руки на груди.
– Раньше срока?
Терри вздыхает:
– Марцелл… ну, Това, я уверен, вы заметили, что он староват для гигантского осьминога. – Кряхтя, он поднимает крышку. – Хотя старичок с характером, да? Явно планирует прожить дольше среднего. Но мы с доктором Сантьяго не знаем, сколько ему осталось. Сегодня утром он был в таком плохом состоянии, что, возможно, протянет всего несколько недель или даже дней.
– Понимаю, – говорит Това. Она бросает взгляд на аквариум Марцелла, но тот, должно быть, спрятался в своем убежище, потому что его нигде не видно.
– Удивительно, как долго он прожил. – Терри бросает на Тову вопросительный взгляд. – Вы знали, что Марцелла тоже спасли?
Това удивленно приподнимает бровь.
– Я этого не знала.
– Он выглядел ужасно, когда мы привезли его сюда. Весь искусанный, не хватало половины руки. Я не думал, что он проживет даже год. И ты смотри, четыре года спустя… – Терри улыбается и качает головой. – Он хороший мальчик. За исключением тех случаев, когда бродит по океанариуму ночью.
Пульс Товы учащается. Спустя столько времени… теперь ее будут ругать за то, что она ему это позволяла. За то, что выбросила этот ужасный зажим.
Увидев выражение ее лица, Терри говорит:
– Все в порядке, Това. В конце концов, я не уверен, что какие-нибудь меры помогли бы. – Он снова качает головой. – У новенькой манеры будут получше. Надеюсь.
Внутри деревянного ящика стоит стальная бочка, крышка которой сделана из мелкой сетки. В бочке что-то хлюпает и шлепает.
– Что ж, посмотрим? Жаль, что мы не можем дать ей имя, потому что я обещал оставить право именования за Эдди, и она полночи не спала, придумывая варианты и составляя списки.
При упоминании о своей дочери Терри улыбается. Това знает, что Эдди было четыре года, когда она дала имя Марцеллу, так что сейчас ей восемь, а она все еще радуется возможности дать имя осьминогу. Это очень мило.
– Не сомневаюсь, что она придумает что-то замечательное, – говорит Това.
Крышка бочки легко открывается, и Това не может удержаться от смешка. Марцелл ни за что бы не доехал сюда в такой непрочной емкости. Он бы сбежал где-нибудь у берегов Британской Колумбии.
– Вот она, – тихо говорит Терри.
Това заглядывает внутрь. Самка осьминога забилась на дно бочки, что вполне логично, потому что спрятаться там негде. Тову удивляет ее лососево-розовый цвет, так отличающийся от ржаво-оранжевой окраски Марцелла.
– Вы собираетесь переселить ее в аквариум прямо сейчас?
– Не сегодня. Мне нужно дождаться доктора Сантьяго. Она приедет завтра рано утром.
Това наблюдает, как из комочка, в который свернулась новенькая самка осьминога, осторожно вытягивается щупальце, но через секунду прячется обратно. Она выглядит испуганной.
– Вы думаете, ей понравится ее новый дом?
– Честно говоря, не знаю, Това.
Брови Товы приподнимаются: она не ожидала такой откровенности. В конце концов, она всего лишь поддерживала разговор.
– Не поймите меня неправильно, мы стараемся изо всех сил, – продолжает Терри. – Но посмотрите на Марцелла. Мы спасли ему жизнь, когда взяли его к себе, но сидеть запертым в аквариуме ему не нравится.
– Ему скучно, – соглашается Това.
Терри смеется.
– Жизнь в океанариуме Соуэлл-Бэй никогда его не удовлетворяла.
Това опирается на ближайший стул, чтобы не так болела спина, и кивает в сторону ящика:
– Тогда я помою пол вокруг него?
– Вам необязательно мыть здесь, Това. Вы это знаете. – Терри