сами озвучивали легенды из книги о Белом Лисе.
Шеннет приопускает ресницы и отпускает погулять лёгкую мальчишескую усмешку. Можно было бы уже умолкать, но Гриз выдыхает последнее:
— И ещё — вы можете считать это первым из обещанных мне желаний.
Какое-то время они смотрят друг на друга. Первый министр Айлора и варг из питомника Вейгорда. А стены вокруг обращаются в лунный лес, серебрятся шёлковые стволы. А возле них — перекрёсток, где сошлась вся Кайетта, и диковинные звери разгуливают по дорогам, и воздвигся холм у перекрёстка — припорошённый ранним снегом бумаг.
— Девятеро и все их дети — как же приятно ощущать, что не ошибся в своём выборе. Значит, вы всё-таки решили подумать над моим предложением. А как с остальными желаниями? Я не ограничиваю вас во времени, но если вдруг…
На лунных перекрёстках вечно встречаются духи-искусители. С ясными глазами и открытыми улыбками.
— Вы услышите оба сейчас. Второе желание… мне нужно название цветка. Противоядия для Йеллта Нокторна.
Ты предвидел это, — думает Гриз. Предвидел и сделал ещё одним испытанием. И судьбу Хааты, и судьбу бедного Нокторна. Ты никогда не давал мне три желания, лукавый министр.
Потому что знал два из них.
— Вы любите «Балладу о васильковой деве»? Я обожал в детстве.
Шеннет слегка касается пальцами цветка в своём кармане. Полевой василёк. Свежий — они же наверняка есть в оранжереях…
Нужно сказать Аманде.
— Ещё что-то?
В голосе у него — настоящий интерес. Потому что этого он предвидеть не мог.
Гриз прикрывает глаза, делает вдох — ровный, будто вокруг неё сейчас — безумный смех кровавых нитей. Непременно нужно удержаться. Разжать ворота — нет, губы. Выпустить эти слова.
— Однажды… возможно… мне понадобится ваш Дар, Эвальд.
Котёнок спрыгивает с колен Хромца — и министр не ловит его. Он глядит на Гриз, приподняв брови.
— Мой Дар? Но ведь все в Кайетте сходятся на том, что вот тут, — он поворачивает затянутую в перчатку правую ладонь, — вир знает что! Кто-то говорит, что у меня и вовсе нет Дара. Некоторые уверены, что Печать у меня искалечена. Кто-то считает, что я при помощи Дара читаю мысли, кто-то — что перемещаюсь без Вира, а кто-то — что моя Печать содержит сотню других Печатей, и я могу пользоваться любой Магией Камня. Так что это вроде как одна из великих тайн Кайетты — и вы правда хотите купить такого кота в мешке?
Он даже нашаривает взглядом кота для сравнения, но под взгляд всё попадаются котята — слишком мелкие. Приходится остановиться на серьёзном лице Гриз Арделл.
— Мне кажется, понять, что у вас за Дар, не так сложно, — говорит она тихо. Берёт бумагу из залежей на столе. Добывает из причёски шпильку.
— Надо же, — удивляется Хромец, — и быстро вы это поняли?
— В первые пять минут нашего первого разговора.
Шпилька погружается в чернила, и Гриз вычерчивает на бумаге знак. Сворачивает свой рисунок и передаёт Шеннету.
Эвальд Шеннетский разворачивает бумагу и целых три мига рассматривает то, что на ней изображено.
Потом вскидывает глаза — и широкая улыбка делает его лицо совсем молодым.
— Приятно видеть — насколько я в вас не ошибся.
ГРИЗЕЛЬДА АРДЕЛЛ
Они уходят на закате, завершив последние дела.
Зимний день алеет стремительно — через прозрачный купол оранжереи кажется, что в небесах разом расцвели сорок тысяч роз.
Касильда Виверрент выходит проводить их в оранжерею. Рихард Нэйш хорошо справился со своей ролью — прогуляться в плаще до черного хода и обратно. И теперь все, кто следит за замком, будут знать: нашёлся тот, кто по-настоящему любит хозяйку Цветочного Дворца. Высокий и статный, таинственный знатный вельможа — и спящая дева. Всё как в сказке.
Даже награда в конце.
— Надеюсь, это сможет хоть немного окупить то, что вы для меня сделали.
Касильда учтиво распрощалась с остальными и теперь вручает Гриз чек. Подпись и печать Линешентов — чтобы можно было обналичить деньги в Вейгорде. Сумма заставляет Гриз приподнять брови.
— Вы очень щедры.
Питомник наконец-то может расплатиться с долгами. Может быть, нанять пару новых сотрудников. Расширение птичника и загонов для гидр, защитные артефакты…
— Малая часть моей благодарности, поверьте. И если вам когда-либо понадобятся средства или услуга — прошу, обращайтесь ко мне не стесняясь.
Поблагодарить выходит скомкано и рассеянно — она знает, что едва ли прибегнет к этой возможности. Это слишком уж будет похоже на ответ.
— Эв не смог прийти, — говорит Касильда тихо. — Он, кажется, готовится к какой-то важной встрече. И потом…
Согласно легенде, мы ведь расстроили планы Хромого Министра. Так что едва ли он стал бы прощаться с нами.
И потом, всё ведь уже сказано.
Касильда не просит её больше подумать, не даёт напутствий. Дружески пожимает руку: «Для меня было честью познакомиться с вами и вашей группой». И вот уже Гриз Арделл идёт к выходу из поместья, нагоняя остальных.
Небо наверху прорастает небесными маками и гиацинтами, и в кармане куртки, рядом с чеком — два прощальных наставления от Эвальда Шеннетского.
Бирюзовый сквозник — «Если вдруг захотите связаться со мной».
И запечатанное письмо, адресованное неведомо кому.
«Однажды к вам придут», — и лукавый, мальчишеский прищур говорит: не хочу портить сюрприза. «Не волнуйтесь о проблемах из-за того, что вы съездили в Айлор. Но однажды к вам придут — и тогда вы передадите это письмо. А потом решать уже вам».
Туман вокруг ограды закручивается причудливыми спиралями. Укутывает два герба на воротах. Мягкой лапкой прикрывает девиз «Любыми путями» над перечёркнутым клинком.
Янист пытается поймать её взгляд, когда она проносится мимо них с Гроски — но она уже впереди. Потом. Она всё скажет ему потом. Объяснит, извинится. Найдёт нужные слова.
Нэйш, Уна… Мел чуть ли не обгоняет невозмутимого господина Даллейна. И прореха — на том месте, где была Хаата. «Тело» лишилось одного из членов. Опять.
— Зачем спешить, когда сказка закончилась, ненаглядная? — окликает Аманда, когда Гриз равняется с ней.
Гриз замедляет шаг:
— Ты веришь, что она закончилась?
— Сказки это плохо умеют заканчиваться — за каждой следом тянется другая… Это сказал кто-то, не помню, кто. Наши хальмау — мастера сказок — могут рассказывать иные истории днями и ночами — словно куют цепи из лунного серебра. И продолжится сказка или оборвётся — решает лишь её сочинитель.
Всесильный сочинитель, кивает Гриз. Тот, что всегда знает, как распорядиться сюжетом… может ли он предсказать все действия персонажей?
Аманда идёт рядом, чуть пританцовывая. Мурлычет песню. Может быть, о противоядии,