останется с разбитым сердцем. Впрочем, Вадерион никогда не медлил с расправой неугодных, так что ей не стоит переживать о своем сердце. Скоро оно перестанет биться.
— Завтра прием, все готово?
Как она могла забыть, что завтра прием⁈
— Конечно. Я могу идти?
Он вновь одарил ее раздраженным и злым взглядом.
— Естественно.
Она вышла из кабинета, и дверь, захлопнувшаяся за ее спиной, напомнила ей крышку гроба, в котором люди хоронили своих покойников. Сейчас она была похожа на покойника. Только прием, на котором она была главным действующим лицом вместе с Вадерионом, заставил ее как-то пережить следующий день. Муж, ожидаемо, ночью не навестил ее, и Элиэн до самого рассвета пролежала без сна, хотела даже заплакать, но не смогла — забыла, разучилась, умерла. Сам прием прошел, как в тумане. Она что-то отвечала темным леди, холодно улыбалась, ходила под руку с Вадерионом, болтала с орками и обсуждала тонкости приготовления блюд с вампиром — Лериф оказался весьма обаятельным молодым (наверное) мужчиной. И Вадерион больше не утаскивал ее за колонны, чтобы отчитать. Все прошло чинно и мирно.
Очнулась Элиэн только в своих покоях, предсказуемо — одна. Прошла тенью по гостиной, разделась в спальне, оставляя за собой дорожку из одежды. Уронила шпильки на кафель в ванной и устало опустилась в горячую воду. Чувств не осталось, они сгорели вместе с ее сердцем, и теперь там был лишь пепел, который медленно остывал, превращаясь в лед. Холод и пустота — вот, что в ней осталось. Стоило так долго бороться, чтобы в итоге проиграть. Слабая, раздавленная, униженная — Ринер был бы рад, увидев ее такой. Интересно, встретятся ли они в Глубинах? Потому что Элиэн со своей окровавленной потемневшей душой в Чертоги Света точно не попадет…
— Элиэн!
Удар в грудь — и она выплюнула поток воды, мерзко смердящей на языке. Ей было слишком холодно и больно, чтобы что-то понять, но постепенно чувства возвращались. Она еще несколько минут отплевывала воду и долго дрожала — то ли от холода, то ли от страха. На плечи легло что-то теплое, и перед глазами возник Вадерион — в своем еще праздничном наряде, но мокрый, причем неравномерно. Только после этого Элиэн осознала, что сидит на кафеле в ванной, под ней растекается лужа ледяной воды, а сама она голая, кутается в полотенце. Разум лихорадочно искал объяснение. Похоже, она заснула и начала тонуть. А судя по тому, насколько сильно остыла вода, забылась она надолго. За спиной повеяло холодом, и Элиэн была уверенна, что это не сквозняк и не игра воображения — это было дуновение смерти.
— Что произошло? — потребовал ответа Вадерион.
— Ничего. Я задремала и случайно ушла под воду.
Он смерил ее подозрительным взглядом. Интересно, он тоже не верил в эту глупость?
— Давай помогу…
— Не нужно! — вскрикнула она, шарахаясь от него и быстро поднимаясь на подгибающихся ногах.
— Да сколько можно? — бросил ей раздраженно в спину Вадерион.
— Уже нисколько, — не оборачиваясь, ответила она, выходя из ванной и пытаясь обтереться промокшим полотенцем. Но руки и ноги у нее так дрожали, что ей хватило сил лишь доползти до кровати и упасть, забравшись под спасительное одеяло. Она молила Тьму и Забытых Богов, чтобы Вадерион не остался на ночь. Она не могла больше быть с ним.
Ее молитвы были услышаны: спустя пару минут дверь ванной распахнулась, несколько мгновений царила тишина, а потом хлопнула уже дверь спальни. Элиэн облегченно выдохнула и тут же потеряла сознание.
Следующий день прошел, как в тумане, но в отличие от предыдущего, из него Элиэн ничего не запомнила. Она проводила все время в своих покоях, Вадерион больше не заходил, и ей оставалось лишь гадать, когда все закончится. Элиэн чувствовала, что осталось совсем немного.
Вечером у нее начался жар, и она больше не приходила в сознание.
* * *
Как он и говорил, ничего не предвещало беды. Да, Вадерион готов был признать, что в последнее время стал меньше уделять времени Элиэн — не по своей воле, дела навалились. После казни Ринера пришлось менять всю систему документооборота, раскидывая обязанности Советника по всем остальным прислужникам. Это требовало много времени и сил, отрывая Вадериона от его котенка. Это бесило, но ничего изменить он не мог. А потом еще Линэлион подложил свинью — чего еще ожидать от светлого эльфа? Благо Вадерион, наученный горьким опытом еще в войну Света, знал, что король Рассветного Леса слово не сдержит. Так что эта новость была хоть и безрадостной, но вполне ожидаемой. В водовороте дел Вадерион ненадолго упустил из виду Элиэн — ну что могло с ней случиться в императорском замке, доверху набитом стражей и Тенями? Оказалось, могло.
Первым тревожным звоночком стал прием. Элиэн, как и всегда, вела себя безукоризненно. Вадерион с удовольствием наблюдал за тем, как она осадила какую-то особо говорливую темную эльфийку, а потом даже смогла вовлечь старого зануду Лерифа в настолько увлекательную беседу, что тот позабыл о разглядывании ее белой шейки. Но все же что-то не давало покоя Вадериону, и только к концу вечера он понял, что Элиэн ведет себя чуточку неестественно. Даже под маской Императрицы в ней оставалась ее природная живость, так пленявшая его, но сейчас она словно заперлась в панцирь. Решив, что у его супруги просто-напросто плохое настроение, он не стал навязывать свое общество, отправившись к себе в кабинет, поработать еще часок. Вот только беспокойство не давало нормально просмотреть отчеты, принесенные Шэдом, и спустя часа четыре после полуночи он все же отправился к Элиэн — хоть поспит с ней, против этого котенок никогда не выступал. Однако в спальне ее не оказалось. Он нашел ее в ванной и, сожри его Повелитель Глубин, едва успел спасти — она уже утонула. И даже слабая, она отказалась от его помощи — в ее глазах был застарелый страх, который вызывал у Вадерион вполне законное раздражение, потому что винить в этом он мог только себя. Он просидел у себя в кабинете до самого рассвета, размышляя о случившемся. Если поведение Элиэн он еще мог списать на обычные женские обиды непонятно на что, то ее «задремала» никак не шло у него из головы. Было что-то жуткое в этом, и — он с удивлением и даже оторопью признался себе — страшное, потому что он вдруг понял, что любая случайность — и он может ее потерять. Раньше он не думал об этом, привык к опасности и был уверен, что уж Темный