Я испуганно подхватилась, чтобы бежать в ее комнату за лекарством. Женщина мягко махнула рукой, останавливая.
Миша обошел стол. Взял Кристину за руку, застыл. Пульс считал, ей-богу.
— Сыновьям я не хочу ничего отдавать. Пусть живут, как могут. Я сам еще в силе. До ста точно протяну. Вот внук — в самый раз, — он положил широкую ладонь на затылок женщины. Она откинулась назад с облегчением. Миша скривился на мгновение, как от зубной боли.
Я, застыв, глядела на все это. Никогда так близко я не попадала ни во что подобное. Чудеса!
— Нарожай себе еще пацанов! Твоей младшей жене, говорят, еще тридцатник не пробил, — засмеялась Криста. Лицо из пепельно-серого сделалось розовым. Легчало ей волшебно-быстро на моих изумленных глазах. Отвела руку цыгана от себя. Поправила волосы на голове изящным женским движением.
— Это — само-собой. Но мне Кирка нравится, чую, мы могли бы сговориться, — Миша взял со стола свой нож и аккуратно вытер его о полотенце. Уходить собрался.
— Ничего не знаю, над ним теперь Лола начальник, — Кристина уже мыла кофейник для новой порции.
Семь, проблямкал будильник в чьем-то телефоне. В недрах гостиницы просыпалась жизнь.
— Лола? Это ты что ли, зеленоглазая? Хорошее имя у тебя. Наше, — ухмыльнулся цыган мне через стол.
Я зачем-то встала. В его взгляде я не чуяла надоевшего мужского интереса. Он был просто очень теплым. Мало кто так умел смотреть в моей жизни. Хотелось медленно повернуться вокруг себя, чтобы согреться. Волшебник Миша продолжал усмехаться светлыми губами:
— Ладно. Жизнь длинная, земля круглая. Поглядим…
— Доброе утро! — в кухню вошел Егор. Умытый и слегка помятый. Влажные волосы он пригладил моей щеткой. Вот побриться ему не удалось. Улыбался.
— Доброго вам утречка, Егор Аркадьевич! Присаживайтесь. Я заезжал к вам сегодня, — ухмыльнулся цыган и плотно опустил кожаный зад на табурет. Уходить передумал. — Подлей мне горячего кофейку, девочка.
Я послушно подошла к плите. Егор, проходя мимо, обнял меня за плечи и поцеловал куда успел. Я следила за кофейником. Как за самым важным делом в моей жизни.
— Здравствуй, Мигель! Молоко привозил? — голос Егора за моей спиной усмехался.
— Да. В соседний дом, к генералу. К вам заодно стукнулся, поздороваться хотел, — цыган Мишка усмехался в ответ. — Как там ваша знакомая поживает?
Я обернулась к столу с готовым кофейником в руке.
Они сидели строго друг напротив друга. У обоих руки на столешнице в замке. Губы смеются. Светлые глаза глядят в черные.
— Спасибо, Мигель. С моей знакомой все хорошо. Я заеду к тебе перед отъездом, — Егор попытался взглядом удалить тяжелую фигуру прочь.
Щас. Молочник положил ногу на ногу. Один коричневый веллингтоновский сапог на другой. Вынул из кармана золотую папиросницу. Прозрачный листок, желто-черный табак. Потрясающе ловко скрутил грубыми пальцами тонкую сигарету. Улыбнулся мне на свежий кофе в стеклянной чашке.
Доктор взял из стопки чистую тарелку. Четыре пирожка, хорошая порция сливочного масла. Натуральный черный кофе в китайской кружке и белый сахар. Все правила сегодня явно отправились по известному адресу.
— Миша, расскажи еще про жен, — я присела на краешек стула рядом.
Егор ел, прикрыв глаза от удовольствия. Масло текло по небритому подбородку. Он едва успевал ловить его полотенцем, которое ему вовремя подсунула Кристина.
Я видела, что она не довольна продолжением разговора. Но интересно мне было.
— Христос с ними, — махнул легкой рукой цыган, поднимаясь на ноги. — Гляди веселей на жизнь, Лола! Если что, то мой дом вон на той горе. Приходи. Эй, доктор! Я прощаю тебе долг, не мучайся.
— Не надо! — тут же вскинулся Егор. Бросил полотенце на стол и встал.
Они были где-то равного роста. Только молочник вдвое шире в плечах.
— Ну как знаете, Георгий Аркадьевич, дело ваше. Не забудьте отдать деньги до отъезда. Будьте здоровы, — ответил равнодушно Миша. Кивнул Кристе и пошел к входным дверям. Вдруг оглянулся в дверном проеме, как в раме. Усмехнулся и громко цыкнул золотым зубом:
— Опоздал ты здесь, парень. Ничего не поделаешь. Судьба!
Пауза. Что-то мечтала спросить я. Для чего-то открыла рот Кристина. Но.
— Лола! Я в сад сегодня пойду? — звонко влетел в кухню знакомый голос.
Кир стоял готовый и недовольный проволочкой. Пепа громко сказала «гав».
Из-за его спины появился Давид. Следом пришли Айк и Гарик. Неожиданно притащилась Лариска. Все заговорили разом. Таскали еду пальцами прямо в рот, без вилок-тарелок. Выдули кофейник за пару минут. Кто-то из соседей окликнул Кристину с улицы. Нормальный день раздвинул занавес на привычной здешней сцене. От огромного цыгана не осталось ничего, даже запаха.
Це-це-це. Группа черноволосых мужчин расселась на корточках кругом раненного мерседеса. Блондин стоял в центре, скрестив руки на груди. Все здесь молча пялились на автомобиль, как будто оплакивали его.
— Так! Время не ждет, — объявил Егор.
Убрал покалеченную решетку радиатора в багажник, кивнул благодарно Гарику на протянутый кусок проволоки. Сообща они подвязали бампер, что бы не гремел по асфальту. Нашлась даже лампочка для угробленной фары.
— Повезло, крыло целое, — философски заметил Давид. Успел уже смотаться с Киром в детсад. Залез нахально за руль. Распоряжался: — Георгий Аркадьевич, вы с той стороны подойдите, иначе не получится.
— Иди в жопу! Вылезай, — прохрипел его брат. Пунцовые от натуги мужики пытались оторвать колеса мерса от земли. Нифига.
Мы с Кристиной наблюдали, как они стараются снять полуторатонную машину с какой-то железяки в асфальте. Бесполезно.
— Время не ждет! — повторил Егор. Выглядел раскрасневшимся, энергичным, уверенным в себе. Таким же, как всегда, только на уровень проще. Улыбался. — Сделаем так, ребята.
Доктор распорядился перегнать автомобиль на ремонт. Велел выдать ему в аренду знаменитый кабриолет. Сказал, что я должна одеться прилично и сесть за руль для того, чтобы возить его сегодня по делам и в аэропорт, потому что у него похмелье, голова болит, и он боится нашей красной зверь-машины до судорог. Шутил.
— Я не очень твердо помню вчерашнюю ночь, прости, — Егор снял мои руки с руля и поцеловал обе по очереди. Ворота виллы безупречного доктора медленно ползли вверх.
— Что же ты помнишь? — я высвободилась. — Загонять?
Имела ввиду кабриолет. Загонять машину во двор или нет?
— Я помню отлично, что закончилось все просто прекрасно. Не надо. Пойдем в дом, — доктор стал вылезать из низкой машины. — Все дело в том, что прекрасный конец в твоем варианте совсем не означает хэппи энд, золотце мое.
Он выкарабкался из плена кабриолета.
— Я иду в душ, потом… — он не смотрел на меня. Сосредотачивался.
— Хочешь я пойду с тобой? — я спросила быстрее, чем подумала.
— Нет. Мне надо столько успеть сделать до отъезда, — сразу отказался мужчина. Шел через пустое пространство холла быстрым шагом. Чаша бассейна синела пустотой. И окна задвинуты наглухо. Егор скрылся в своей спальне за лестничным маршем.
Я стояла забыто у входных дверей. Автомат дергал створки туда-сюда. Надо выйти из зоны датчика.
— На тебе нет кольца, — я едва не подскочила от неожиданности, не услышала, как он вернулся. Егор глядел мне в лицо с каким-то детским отчаянием. — Я не помню, что ты мне ответила.
— Ничего, — я провела пальцем по его губам. — Я не успела.
— Понятно. Ясно, — он облегченно расхохотался, — Конечно, ты не успела! Когда тебе было успеть? Пошли.
— Куда?
— В душ, ты же хотела.
— Но ты хотел…
— Обойдется. Это все не важно, по большому счету!
— Я люблю тебя, — сказал Егор. Наверное, в двадцатый раз. Мерял припухшими губами мое размазанное тело по простыням. Ему очевидно доставляло удовольствие звучание вечной формулы. Он словно заново каждый раз пробовал слова на вкус. Вкусно, интересно?