— Мы никоим образом не причастны к убийствам тех стариков, — мягким голосом сказала Чандхари. — Они были героями. Мы никогда бы не сделали ничего подобного.
Чандхари, Может, и не сделала бы, подумал Росток. Но Шерман? Ухмылка молодого генерала приобретала все более зловещий вид.
— Наши люди узнали о реликвии от русского перебежчика в конце 60-х годов, — продолжала Чандхари. — Мы не знали, существует ли она на самом деле, и думали, что это просто дезинформация, попытка сбить нас с толку. Однако с тех пор наша команда вела поиски.
— Уинфилд сказал, что искать руку начали только в прошлом году, — заметил Росток.
— Мистер Уинфилд не всегда говорит всю правду, — объяснила Чандхари. — Он предупреждал вас, что реликвия смертельно опасна?
— Мы не говорили о тех людях, что умерли от кровотечений.
— Ему стоило предупредить вас. Предупредить об опасности еще до того, как реликвию нашли. Это предотвратило бы смерти.
— И посеяло бы панику, — вставил Шерман.
— Ваше состояние вызвано именно тем, что вы потревожили реликвию. Можете считать, что как только вы ее увидели, то уже наполовину умерли, — продолжала Чандхари. — Но не из-за какого-то сверхъестественного проклятия. Реликвия заражена редким, древним видом токсичного грибка, который когда-то образовывался на испортившихся колосьях русской пшеницы. Достаточно вдохнуть его споры или прикоснуться к ним, чтобы заразиться тяжелой формой АТА. Именно это вызывает кровотечения у людей, оказывающихся рядом с реликвией — смертельный токсин, вырабатываемый грибком.
«Это объясняло пшеничный запах, исходивший от реликвии», — подумал Росток. Однако у него возник новый вопрос:
— Если он настолько смертелен, то почему не умер Иван? Он привез мощи из Австрии более пятидесяти лет назад. Почему грибок не убил его?
— Потому что он родился в России.
— Ты заступаешь на опасную территорию, Чандхари, — предупредил Шерман. — Это информация особой степени секретности.
73
— Мне плевать, — сказала Чандхари. — Докладывай на меня, если хочешь, но я не позволю этому человеку умереть с мыслью о том, что мы убийцы. Если он унесет это убеждение с собой в следующую жизнь, это плохо скажется на его карме. И на моей тоже.
Она повернулась к Ростку, не обращая внимания на Шермана.
— Человек, известный нам как Иван Данилович, не умер от грибка потому, что родился в России. К данным спорам у него природный иммунитет.
— Как такое возможно? — спросил Росток. — Вы сказали, что грибок токсичен для всех.
— Однако Иван был русским. У него не просто были русские предки — он родился и вырос в России.
Последнее предупреждение, Чандхари, — сказал Шерман.
— Вы когда-нибудь слышали о фузарии? — спросила доктор Ростка.
— Нет.
— Эта информация касается национальной безопасности, — предупредил Шерман.
— Ее можно вычитать в любой книге по биологии, — возразила Чандхари. Она объяснила Ростку: фузария это грибковые образования. Существуют тысячи типов грибков. Плесень и съедобные — самые распространенные формы. Где-то в 30-х годах XX века русские ученые обнаружили два типа фузарии, обладающие уникальными свойствами. Они вырабатывают смертельные микротоксины — трихотецины. Сегодня они больше известны как токсины Т2.
— Здесь начинаются конфиденциальные сведения, — предостерег ее Шерман.
Чандхари проигнорировала замечание.
— Т2 — одни из самых сильных известных науке природных токсинов. Соприкосновение с ними вызывает тяжелую форму АТЛ с симптомами вроде тех, что вы видели у жертв в Миддл-Вэлли, и рядом других побочных эффектов. Все они ведут к мучительной и неизбежной смерти. Возможно, вам не захочется услышать подробности.
— Продолжайте, — слабым голосом сказал Росток.
— Кровотечения вы уже видели. Но вы даже не представляете, какого масштаба повреждения наносят эти токсины кровеносной системе. Внутреннее кровотечение затрагивает каждый орган тела, включая половые железы у мужчин и матку у женщин. Легкие наполняются кровью. В мозгу истончаются кровеносные сосуды. Повреждается костный мозг. Излишки крови могут вытекать из любого отверстия на теле, включая рот, нос, глаза, уши и анус. Если человек проживет достаточно долго, его конечности почернеют и лопнут, как при гангрене. Начнется омертвение. Наконец, пальцы рук и ног, а также яички просто отвалятся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она сделала паузу и повела плечами, как будто стряхивая неприятные воспоминания.
— Конечно, это случается только с теми, кто проживает больше двух суток. Большинство жертв умирает раньше.
У Ростка перехватило дыхание. Доктор описала нечто совсем иное, нежели мирная смерть Уэнделла Франклина или внезапные кончины остальных. Он пытался скрыть страх в голосе, говорить ровно и без эмоций.
— Значит, чем дольше я проживу, тем тяжелее будет смерть? — спросил он.
— Простите. Я не хотела сказать, что эти симптомы проявятся именно у вас. Я просто описывала обычное отравление Т2.
— Но мне вполне можно ожидать и такого?
Она печально кивнула.
— Если этот Т2 так смертелен, как получилось, что мы о нем никогда не слышали? — спросил Росток. — Все другие болезни получают широкую огласку. Почему не эта?
— Потому что до недавнего времени в США она не встречалась. Почти все умершие от токсинов Т2, а за последние сто лет их были сотни тысяч, жили в России.
— В России? — Росток был озадачен. — Но почему в России?
— Вспышки происходили в основном из-за особенностей русского сельского хозяйства. Вы, конечно же, знаете, какими примитивными всегда были процессы сбора и хранения урожая в России. Фузария — источник токсинов Т2 — растет преимущественно на зерновых: пшенице, просе и ржи. При небогатых урожаях русские всегда съедали запасы до последнего зерна. Зараженные зерна часто оказывались в одном мешке с чистыми и портили всю партию. А примитивные зернохранилища — идеальный рассадник для этого грибка. В результате самые опасные токсины Т2 обнаружены именно в России. Они распространялись по территории страны и веками заражали ее население. Очевидно, к некоторым видам у среднего русского человека выработался определенный иммунитет, однако остальные фузарии до сих продолжают убивать людей. Крупные эпидемии были зарегистрированы в 1916,1920, 30-х годах, во время Второй Мировой войны и даже в 1970 году. В этом году мы впервые зарегистрировали вспышку в Америке.
— К счастью, нам известен ее источник, — сказал Шерман.
— Вы уверены, что это реликвия? Но почему?
— Я думал, это очевидно даже для вас, — сказал Шерман. — Вы же сами сказали, что каждый, кто контактировал с кистью, умирал от кровотечения. Значит, она и есть разносчик.
— Но как рука вообще оказалась заражена?
— Все просто: токсины вырабатываются грибком на ней.
— Но она пролежала в сейфе почти полвека.
— Токсины Т2 очень стабильны. Их хранили годами, и после этого они не теряли своей убойной силы.
— Хранили? — в голосе Ростка появилось изумление. — Но зачем кому-то хранить настолько опасную вещь?
Шерман улыбнулся.
— Если бы вы потрудились прочитать статью о «Желтом дожде» полностью, то знали бы, что токсины Т2 применялись качестве биологического оружия У многих стран есть запасы Т2 наряду с нервными газами, фосгеном, адамситом, туляремией, спорами сибирской язвы, а также десятками других химических и биологических ядов.
— Я думал, они запрещены. Разве нет конвенций, ограничивающих их использование?
— В качестве оружия — да. Но в исследовательских лабораториях они не запрещены. И, конечно, нельзя забывать о нациях вроде Северной Кореи и Ирана, которые игнорируют конвенции. Мировой общественности известно, что русские увеличили производство биологического оружия, как только подписали соглашения. А пока хотя бы одна нация владеет таким оружием, остальным нужно уметь от него защищаться. По всему миру идут масштабные исследования в этой области. Большинство из них нацелены на разработку вакцин и противоядий, что не запрещено существующими конвенциями.