Читать интересную книгу МИССИОНЕР - Евгений Кабанов

Света Алекс… плавными движениями тазом вперёд-назад сама определила наиболее подходящую ей амплитуду колебаний. Найдя их центр, она ещё раз проникла в Аполлона до самой глубины его сознания своим колдовским взглядом, в котором уже была видна и нежная благодарность, и, откинув назад голову, начала методично, уверенно и быстро делать толчки. У Аполлона появилось полное ощущение того, что это не он её ебёт, а она его. И это добавляло какой-то особый оттенок в это их совокупление. Глядя на то, как подёргивается и чувственно извивается на его крепком теле другое, большое женское, тело с раскатившимися в стороны огромными шарами грудей, постоянно находящимися в движении, чувствуя на себе всю его сладкую тяжесть, ощущая, как упирается и скользит в горячей пизде вывернутый назад хуй, Аполлон быстро приближался к пику, за которым следует пике. Возбуждение уже достигло предела, но он не хотел так быстро кончать. Он хотел наслаждаться этой великолепной в своей откровенности женщиной бесконечно долго. Чтобы задержать наступление своего оргазма, он закрыл глаза и стал пытаться думать о всякой ерунде, стараясь сбить эмоциональный подъём. И, кажется, ему это удалось. Тут на его стороне оказалось даже её проявление оргазма – тихое, без стонов и криков. Но когда с огромной силой она вдавилась всей пиздой в его лобок и мошонку, её экстаз пронзил и его, и он сделал свой последний рывок в блаженство.

На этом последнем движении Света Алекс… застыла, и Аполлон услышал слабый, почти безголосый, состоящий из одного лишь дыхания, счастливый смех. Давая ей в полной мере насладиться своим счастливым состоянием, он ещё некоторое время лежал, наслаждаясь и сам, пока её дыхание не стало размеренным. Тогда он сел и осторожно вынул из пизды свой мокрый расслабленный хуй. Света Алекс… опустилась на спину между его раздвинутых ног. Глаза её были закрыты, на прекрасном её лице – блаженство. Он взял её под колени и стал медленно поднимать её ноги. Он послушно повиновалась его движениям. Он задирал ноги до тех пор, пока её бёдра не легли ей на грудь, а огромная – особенно в таком ракурсе – попа не приподнялась с его бёдер. Пизда её при этом раскрылась и влекла к себе таинственной темнотой в глубине малинового, сочащегося прозрачным соком отверстия. При виде такой изумительной картины, Аполлон чуть не захлебнулся в нахлынувшей на него нежности и смешавшейся с ней похоти. Он привстал на коленях и с размаха с силой вонзил тут же вскочивший так, что защемили яйца, как никогда толстый, набухший сизо-багровыми венами, хуй в это пульсирующее розовыми складками чудо. Хуй вошёл в него легко и свободно. Пизда у Светы Алекс… была очень податливая и эластичная, а в сильном возбуждении, видимо, сильно расширялась, и, делая мощные размашистые толчки, Аполлон ощущал, что член его движется в пустоте. Тогда он опустил свою задницу пониже, так, что яйца его вмялись в сфинктер Светы Алекс…, а хуй, снова оттянутый как пружина, упёрся головкой в переднюю стенку влагалища. Снова низ живота Светы Алекс… приподнялся под напором хуя. Аполлон отпустил одну её ногу и накрыл ладонью её густую, тёмную, блестящую волосню, с наслаждением ощущая удары своего члена там, у неё внутри. Света Алекс… подсунула свою кисть под его ладонь и стала чувственно массировать свой трепещущий живот…

Они снова кончили почти одновременно. И в этот свой, уже третий за вечер, оргазм Света Алекс… уже сладко постанывала и почти звонко счастливо смеялась.

Тут напомнил о себе нечленораздельным бормотанием совсем позабытый-позаброшенный Михаил Иванович, когда во время оргастических подёргиваний его супруга зацепила его за нос, не умышленно, конечно, большим пальцем своей задранной вверх ноги. Погруженная в свои переживания, она, скорее всего, даже не заметила этого своего некрасивого поступка. Но Аполлону сверху-то всё было видней и слышней, несмотря на также возбуждённое состояние. И он даже испытал, наконец, вместе с оргазмом – что его ещё более усилило – чувство удовлетворения за свою поруганную в акации в присутствии девушки честь. Так вам и надо, Михаил Иванович, не будете ссать людям на головы в подобных пикантных ситуациях! Так и получилось, что месть получилась сама собой. Впрочем, Михаил Иванович ни сном, ни духом даже не подозревал, что он кого-то страшно унизил, и за это его в данный конкретный момент жестоким образом наказывают. Он блаженно улыбался во сне, сладко чмокая губами.

Аполлон застонал и всем телом опустился на Свету Алекс…, осыпая нежными поцелуями её лицо, шею, волосы. Затем опустился рядом с ней на ковёр, продолжая ласкать её лёгкими нежными движениями пальцев. Она отвечала взаимностью.

С дивана послышался стон Наполеона.

Любовники в тревоге приподняли головы.

Наполеон повернулся на бок лицом к наставлявшей ему рога супруге и её любовнику, и сладко засопел.

Света Алекс… посмотрела на него с грустью и сказала:

– У нас с ним уже несколько лет ничего не было… Иногда, правда, у него бывают приступы "столбняка" по утрам, но тут же проходят, едва он приподнимает задницу с постели…

Она перевела взгляд с мужа на любовника.

– А ты знаешь, у меня никогда ещё не было столько оргазмов подряд…

– Правда? – Аполлон нежно поцеловал её в глаза.

– Правда…

Её глаза лучились счастьем.

Аполлон наклонился над ней, коснулся своими губами её губ, спустился на шею, затем на грудь, на живот, ниже… Он снова задрал её широко раздвинутые ноги к самой её груди и, глядя полными любви глазами в её счастливые глаза, в которых уже сквозило лукавство, медленно и шаловливо зарылся в её красивую пышную пизду лицом. Сначала он с наслаждением вылизал ей внутреннюю сторону бёдер, затем мясистые сочные лепестки, и, раздвинув их пальцами в стороны, засунул язык в пизду до самого упора. А когда он в своих неспешных изысках добрался, наконец, до клитора, то познал ещё одну пикантную тонкость натуры Светы Алекс… Однако, к этому времени она была уже просто Света.

Лаская клитор губами и языком, он вдруг услышал её томный голос:

– Вкусно… вкусно… как вкусно… вку-сно…

Он увидел, как она положила свою красивую кисть себе на живот, и тонкие изящные пальчики заскользили по гладкой коже вниз, как бы нерешительно и робко. Они спустились до волос на лобке и задержались в нерешительном блуждании. Аполлон, не переставая ласкать клитор, накрыл её руку своей и ненавязчиво, осторожно стал стягивать её ниже, давая Свете понять, что ей не стСит сдерживаться в своих сокровенных желаниях. Через минуту он уже лизал не только налившийся тяжестью клитор, но и массирующие его её очаровательные пальчики.

– Как хорошо… как вкусно… вку-сно, – не переставала повторять Света, и вдруг, выгнувшись, напряглась, и звонко, как девчонка, засмеялась. По её телу пробежали конвульсии, и Аполлон почувствовал, как она сжала, ласково и нежно, его голову своими мягкими бёдрами.

Муж её опять что-то пробурчал во сне, и отвернулся лицом к спинке дивана.

Когда они расслабились и нежно дурачились у изголовья безмятежно посапывавшего Михаила Ивановича, Света вдруг озабоченно встрепенулась:

– Ой, сейчас же Леночка должна появиться!

Аполлон вопросительно посмотрел на неё.

– Я тебе совсем забыла сказать. Это дочка наша. Она только вчера из Москвы приехала – учится там в пединституте… Так сегодня целый день с подружками пропадает.

Она взглянула на стоявший на столе будильник. Стрелки показывали начало первого.

– Кино уже должно кончиться. Сейчас придёт.

Они вскочили.

Когда Аполлон вышел на крыльцо вместе со Светой, было совсем темно. Он чмокнул Свету в щёчку и, спустившись с крыльца и помахав ей рукой, пошёл по тёмной улице.

Заканчивался первый в его жизни День советской молодёжи.

Глава XXIX

Конец Дня молодёжи, или Что вкуснее бананов

Проходя неподалёку от клуба, Аполлон услышал в той стороне музыку, громкие голоса, смех. Он повернул к клубу, в надежде увидеть то мимолётное прелестное видение, которое мелькнуло сначала на Партизанской поляне в лесу, затем на стадионе, и снова исчезло.

На пятачке возле клубного крыльца, при свете лампочки, висящей над входом, в полном разгаре были танцы под музыку, льющуюся из колонок, выставленных у двери в кинобудку. Танцевало несколько пар, состоящих почему-то из одних девчонок. Вокруг танцующих Петя, как всегда, при полном параде, с громкими криками гонялся за несколькими хохотушками.

Аполлон приблизился к длинной скамейке, на которой сидело несколько человек, среди которых были Шаров, Колян и Колёк. Увидев его, двое пацанов уважительно встали, освобождая для него место. Он сел между Кольками. Все, сидящие на скамье сразу же повернулись к нему. Танцующие девчата тоже замедлили темп, поминутно бросая на него весьма заинтересованные взгляды.

Колян и Колек были заметно навеселе.