Читать интересную книгу МИССИОНЕР - Евгений Кабанов

– Только вы не забудьте, что имя оч-чень редкое, – напомнила она, хитро улыбаясь.

– Вас зовут Леночка, – просто, вспомнив, как назвала её мама, сказал он.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых было безграничное удивление и ещё что-то, трудноопределимое, но очень хорошее. Это что-то появилось неожиданно, и было, скорее, ещё бессознательной реакцией на то, что он назвал её не Леной, не Еленой, не Ленкой, в конце концов, а Леночкой, ласково, и без всякой там наигранности.

– Ну, Ленка, проиграла, – констатировала сидевшая рядом с ней подруга, та самая, которая невзначай её и выдала.

Ленка, та самая Ленка, которая ещё минуту назад безжалостно над ним издевалась, вдруг засмущалась и, как ему показалось, даже покраснела. Впрочем, люксов или люменов, или свеч с канделами ночного светила было недостаточно, чтобы можно было утверждать это с уверенностью.

Аполлон, видя её растерянность, и подспудно поняв, что требовать немедленного поцелуя означало бы всё безнадёжно испортить, сказал с подбадривающей улыбкой:

– Ну, я чувствую, что потерял не так уж много энергии. Как видите, ещё стою на ногах. Наверное, потому, что имя оказалось очень даже известным и ценным – из-за его обладательницы даже Трою развалили.

Она посмотрела на него совсем новым взглядом. В нём уже был неподдельный интерес, выросший из простого детского любопытства.

– Ой, девчонки, а сколько сейчас времени? – спохватилась вдруг одна из подружек.

Аполлон посмотрел на часы.

– Без пяти минут час.

– Ой, – снова ойкнула та, – меня ж домой не пустят.

– И мне тоже пора,- озабоченно сказала другая.

– И мне…

– И меня мама ждёт, – сказала Леночка.

– Если не возражаете, я вас провожу? – сделал джентльменский шаг Аполлон.

– Не возражаем, – бойко ответила одна из подружек. – Меня в первую очередь.

Её в один голос поддержали две других:

– В Заречье. Мы все трое там живём. А Ленке в другой конец, её потом.

Подруги незаметно заговорщически подмигнули Леночке, отчего та смутилась, но промолчала.

Когда они уже возвращались из Заречья по плотине, освещённой фонарями на столбах, вдвоём, Леночка спросила:

– А вас, и правда, зовут Аполлон?

– Ну, вы же сами сказали, что я как раз подхожу для этого имени.

– Я думала, вы шутите. Я в своей жизни ещё не встречала ни одного человека с таким именем.

– Ну вот и встретили.

Он посмотрел на неё и, прочитав в её глазах некоторое недоверие, засмеялся:

– Да правда – Аполлон. Ну честное слово, – и добавил, передразнивая её: – Я в своей жизни ещё не встречал ни одного человека, который бы сразу поверил, что меня зовут Аполлоном, прямо как американскую ракету.

Они взглянули друг на друга и засмеялись.

– А правда, почему вас все Американцем зовут?

Аполлон, уже успев за месяц усвоить, что ему не поверили бы, что он настоящий американец, даже если бы он заговорил вдруг на чистом американском английском и предъявил свой американский паспорт, затеял новую игру.

– А вам разве не сказали? Я же из Америки сюда приехал.

– Правда? – притворно удивилась она, подхватывая его инициативу. – Ну и как там Америка?

– Обыкновенно. Как и весь этот проклятый капиталистический мир – уже почти совсем сгнила. Пришлось срочно собираться – и сюда. А то бы и я там сгнил. Вам бы не было меня жалко, Леночка?

Она, поначалу засмеявшись после первой его фразы, после прозвучавшего затем вопроса смутилась. Они миновали плотину, свернули на тропинку, которая позволяла срезать путь к центру, и некоторое время шли молча.

Леночка вдруг оступилась на одной из выбоин и, чтобы не упасть, вскрикнув "ой", ухватилась за руку Аполлона. Он подхватил её за тонкую талию и притянул к себе. Она доверчиво к нему прижалась.

– Леночка, я только теперь почувствовал, что всё-таки потратил кое-какую энергию на угадывание вашего имени, – сказал он, глядя в её огромные, почти ощутимо излучающие и свет, и тепло, глаза.

На мгновение в них мелькнуло некоторое смятение, но тут же сменилось доверчивостью, и Леночка медленно приблизила своё лицо к его лицу и коснулась своими губами его губ. Он почувствовал, как её маленький упругий язычок раздвигает его губы, и заключил его в их объятия…

Было удивительно, откуда взялось в этом тоненьком, хрупком создании столько напора, столько страсти, столько силы. Она, обняв его за талию, всё сильнее и сильнее прижимала его к себе. Рот её в постоянном движении жадно ловил и втягивал в себя то одну его губу, то другую, то сразу обе, то язык. Касаясь своими зубками его зубов, она начинала такую невообразимую игру, что слабое постукивание их зубов друг о друга заглушало все остальные звуки и отдавалось возбуждающей тяжестью в низу живота.

Она опустила руки ему на ягодицы и с силой вдавливала в свой лобок вертикально торчащее тело его члена. При этом она начала тереться о него сначала медленными круговыми движениями, а потом вверх-вниз. Аполлон слегка присел, чтобы ей удобнее было притереться самым чувствительным своим местом к его хую, и, заключив в каждую из своих ладоней по половинке её маленькой, аккуратной, точёной попочки, стал помогать ей в её стремлении слиться с ним.

Развязка наступила быстро. Они так глубоко проникали друг в друга в этом крепком удивительном объятии, и настолько чувственны были все её действия, воздействие которых усиливалось многократно её почти невесомой фигуркой и её умопомрачительно милым личиком, что, когда она перестала вдруг тереться, и вся вжалась в него последним конвульсивным движением, застонав при этом, он уже не мог сдержать переполнившую его эйфорию, и, сжав её напрягшиеся ягодички руками, выдавил все свои перехлестнувшие через край эмоции прямо себе в брюки.

А она, обмякнув всем телом, безвольно опустив руки и запрокинув головку, сползала по его торсу. Ему пришлось срочно мобилизовать все свои силы, чтобы не дать ей упасть. Он подхватил её на руки и опустился на скамейку возле ограды ближайшего дома. Он держал её у себя на коленях как сладко уснувшую маленькую девочку и не знал, что ему делать.

Она открыла глаза и улыбнулась. Обхватив его за шею руками, нежно поцеловала сначала в щеку, потом в губы.

– Чтобы не было больше никаких споров, – сказала она и положила свою головку ему на плечо.

Он улыбнулся, облегчённо вздохнув.

– Скажи, а как ты догадался, что меня зовут Лена? – спросила вдруг она.

Аполлон усмехнулся про себя, вспомнив, при каких обстоятельствах он впервые услышал её имя, а вслух сказал:

– А мне и не надо было догадываться. Единственную женщину, из-за которой разрушили целый город, звали Елена. А я, как только увидел тебя в первый раз, на поляне, сразу понял, что из-за тебя готов развалить саму Москву.

– А я тебя тоже там заметила. Ты мне тоже сразу понравился, – призналась она, и вдруг по-детски надула губки: – Ну правда, скажи, как ты догадался?

Он засмеялся:

– Я же тебе сказал: мне и догадываться не надо было. Когда вы о поцелуях Брежнева спорили, твоя подружка тебя по имени назвала.

– Ну, Ирка! – вскинулась Леночка. – А я и не заметила.

– Да никто не заметил. Даже сама Ирка.

Они рассмеялись.

Находясь где-то в районе его дома, они ещё раз начали с поцелуя, а кончили тем, что кончили, да так, что Аполлон подумал, что не помешало бы ему перед этим надеть детские подгузники.

И снова он подхватил её на руки, и на этот раз она очнулась у него на коленях уже на небольшой копне сена, которая находилась поблизости. На их счастье, кто-то уже начал подкашивать до начала основной сенокосной поры.

Они лежали рядом на свежем душистом сене и опять целовались. Он хотел снять с неё трусики – брюки у него уже приклеились к животу и ногам, – чтобы заняться, наконец, любовью как следует, но она вцепилась в них обеими руками, и даже, как ему показалось, испугалась. Тогда он решил действовать по-другому. Он стал осыпать поцелуями всё её лицо, волосы, руки, шею, и, расстегнув блузку, добрался до её маленькой, торчащей упругими бугорками груди. Она постепенно всё больше и больше распалялась. Но как только он пытался заняться её трусиками, она моментально приходила в себя.

– Не надо, ну пожалуйста, – сказала она после очередной его безуспешной попытки, – у меня ещё никогда не было мужчины.

Аполлон удивился такому признанию, и заколебался, но всё же сказал:

– Ну вот, как раз подходящий случай.

– Нет, не сейчас. В другой раз, хорошо?

В этом её "хорошо?" было столько детской непосредственности, что он без всякой обиды согласился. Она успокоилась, и он снова стал просто её целовать. Его переполняло желание зацеловать это прелестное милое создание, эту маленькую хрупкую фею всю-всю.

Постепенно перейдя с лежащей на бедре руки на само бедро, он незаметно, мало-помалу, добрался до её трусиков. Леночка позволила ему это сделать, положив свою руку ему на голову, и сжав в ладошке его вихор.