прямо на меня. — Нам нужно выяснить, что, блядь, все это значит для нас.
Марк кивает и просовывает свою руку в мою, а затем вытаскивает одинокий бриллиант из моей ладони.
— Что это? — спрашивает он, разглядывая его, пятна крови уже давно исчезли.
Я качаю головой, пожимая плечами.
— Не знаю, — бормочу я, пока он ведет меня через обломки. — Он просто искрился, и по какой-то причине я почувствовала необходимость взять его в руки. Не знаю, считай, что это первое, что появится на моей полке с трофеями.
У него отвисает челюсть, и он смотрит на меня так, словно только что увидел привидение.
— Не-а. Ты получаешь трофей только в том случае, если несешь ответственность за смерть, и, насколько я помню, именно мой нож застрял у нее в позвоночнике.
Я смотрю на него в ответ.
— Нет, — говорю я, выхватывая одинокий бриллиант из его руки. — Это чушь собачья, и ты это знаешь. Моя пуля сбросила люстру и раздавила ее. Все, что ты сделал, это парализовал эту сучку. Кроме того, если бы это было правилом, то, по этим правилам, я могла бы забрать язык твоего кузена с твоей полки.
Маркус наблюдает за мной, прищурившись.
— Я знал, что ты играешь грязно, но не знал, что ты настолько безжалостна, — говорит он мне. — Я честно заработал этот язык.
— Тебя там даже не было, — бормочу я себе под нос, пока он ведет меня на кухню, где агент Дэвидсон прислонился спиной к столешнице с кружкой дымящегося кофе в руках и аптечкой первой помощи, рассыпанной по дорогому граниту.
Роман нависает над Леви, чьи раны были очищены и перевязаны, и впивается пальцами в плечо Леви, ощупывая повреждения, в то время как лицо Леви искажается от боли.
— Черт, ладно, — выплевывает Леви, отстраняясь от Романа. — Это ни хрена не помогает.
— За то мне становится лучше, — бормочет Роман себе под нос, прежде чем замечает, что мы с Маркусом входим в комнату.
Все трое поднимают головы, в их глазах появляется странная нерешительность.
— Что? — Требую я, останавливаясь у входа. За последние несколько месяцев я видела этот взгляд более чем достаточно раз, чтобы понять, что он не означает ничего хорошего. — Выкладывайте. Я не спала, кажется, целую вечность. Давайте просто покончим с этим.
Роман собирается заговорить, когда агент Дэвидсон отталкивается от стойки и встает, между нами, привлекая внимание к себе.
— Поздравляю, — говорит он тоном, который наполняет меня тревогой. — Теперь ты самая могущественная женщина в стране.
Я смотрю на Романа и Леви, пока крепче сжимаю руку Маркуса.
— Подробнее.
Роман тяжело вздыхает и выглядит так, словно собирается окунуться в кислоту.
— Джиа мертва, императрица. Ты ее наследница.
Я качаю головой, понимая, на что они намекают, но мне это не нравится. Весь смысл этого был в том, что я не хотела иметь ничего общего с ней или ее империей, а теперь они пытаются сказать мне…
— Скажи эти слова, — умоляю я его, в груди поселилась непонятная тяжесть. — Мне нужно это услышать. Мне нужно точно знать, что ты мне говоришь.
— Шейн, — говорит Роман. — Ты наследница Джии. Ты глава семьи Моретти.
Маркус усмехается рядом со мной, качая головой.
— У каждой империи должна быть своя императрица.
— Нет, нет, нет, нет, — говорю я, качая головой, чувствуя, как к горлу подступает желчь. — Это дурацкая шутка, да? Я не могу править империей Моретти. Это… это чертовски смешно. Мне двадцать два, и у меня связь с вами, ребята. На моей голове будет красоваться огромная мишень.
Леви кивает, как будто уже миллион раз сталкивался с таким потрясением.
— Ага.
Я начинаю расхаживать по комнате.
Агент Дэвидсон подходит ко мне, его взгляд смягчается, чего я ни разу не видела за все время пребывания здесь, и я не могу не задаться вопросом, что он чувствует по поводу всего этого.
— Я могу заверить тебя, Шейн, — это определенно не шутка. Я работаю здесь под прикрытием более шести лет, и это настолько серьезно, насколько вообще возможно. Ты должна быть готова. Они заставят тебя выбирать — твоя семья или они.
— Они? — Спрашиваю я. — Кто это “они”?
— Семья Моретти, — говорит Дэвидсон. — Точно так же, как в семье ДеАнджелис есть все ее члены, такие же есть и в семье Моретти. Они настолько ужасны, насколько ты можешь себе представить, вероятно, очень похожи на остальных членов семьи ДеАнджелис. Они еще даже не знают о тебе, и в тот момент, когда им станет известно о смерти Джии, это превратится в гонку за ее место. Она слишком долго держала бразды правления этой семьей, и эти мужчины были в ужасе от нее, но ты… ты просто девушка, связавшаяся с семьей ДеАнджелис, у которой не было шанса проявить себя. Ты им не понравишься, и они сделают все возможное, чтобы сорвать корону с твоей головы.
Я заглядываю ему в глаза, отчаянно пытаясь найти какой-нибудь выход из сложившейся ситуации.
— Разве я не могу просто… отдать это им? Уйти?
Леви качает головой, его большие темные глаза встречаются с моими.
— Это так не работает, детка. Если бы наш отец пришел к нам и сказал: "Мне это больше не нужно". Мы бы отобрали это у него и пустили пулю ему в спину в ту же секунду, как он отвернулся, чтобы убедиться, что он никогда не вернется и не предъявит права на лидерство. Ты ничем не отличаешься.
— Итак, что я должна делать?
— Сделай то, что сделал бы любой из нас, — говорит мне Роман. — Возьми дело в свои руки и пристрели любого, кто осмелится задавать тебе вопросы.
— Им не понравится, что мы вместе.
— Да пошли они нахуй, — говорит Маркус. — Если им это не нравится, я позволю им выбрать пулю, которой будет заряжен мой пистолет.
Мои руки дрожат, и я выдвигаю стул, — мне нужно сесть. Черт возьми, беспорядок, который Маркус оставил у меня между ног, меня сейчас даже не беспокоит. Я пытаюсь все обдумать, пытаюсь вспомнить небольшие фрагменты информации, которой Джиа научила меня, пока я была здесь, но знание того, что у нее были намерения убить меня, делает всю эту информацию ненадежной. Я не могу доверять ничему, что уже знаю.
Я гребаная королева империи Моретти.
Я одна из самых богатых и влиятельных женщин на планете, и как только об этом узнают, у меня за спиной появится самая большая мишень, которая когда-либо существовала.
Черт.
Просто еще один день из жизни Шейн Мариано… Моретти… ДеАнджелис.
Пытаясь примириться со всем, я поворачиваюсь