Рядом уже приплясывал и улыбался Амурский. Стали появляться новые люди в белых халатах. Знакомились, жали руку. Число медиков у приемного отделения стремительно росло, каждый хотел пообщаться с новичком.
Но Владимир все не выпускал надолго из объятий своего заменщика, словно боялся, что кто-нибудь его отнимет. Снова кидался «на шею» Невскому. Наконец, они уселись рядышком на лавочке. Закурили. Владимир долго не мог прикурить от сигареты товарища – руки у того ходили ходуном. Рядом уселись офицеры и прапорщики медроты.
– Саша, ты не представляешь, как давно я тебя жду. Все сроки прошли. Мне ведь твою фамилию сообщили еще в начале мая, мол, из Чебаркуля приедет хирург из Медсанбата. Жду-жду. Каждое утро просыпаюсь и шепчу твою фамилию. Молюсь, чтобы не случилось ничего с тобой. А, главное, боюсь, что перехватят, направят в другое место, сам не захочешь сюда ехать. Всякое передумал. Больше месяца провел в таких мучениях. Заговариваться ведь начал, ей-ей! Ребята уже боялись за меня, мол, свихнулся. И вот ты приехал!
Он снова обнял товарища. Да-а-а. Только сейчас до Невского стал доходить весь ужас ситуации – а ведь его могли отправить в другое место! Не дождался бы точно его Бардин. Что стало бы с парнем?!
Невский вкратце поведал свою историю, начиная с выезда из Чебаркуля. Он десять дней назад только получил паспорт и документы на выезд. И понятия не имел, кого и где будет менять. Так что его вины в такой задержке нет.
– Вот видите, мужики, я же говорил вам, какие мерзости творятся в медслужбе Ташкента и на Пересылке в Кабуле, – подытожил его рассказ Закожурников Олег, капитан, ведущий хирург медроты. – Так что нам с Вадимом точно не дождаться своих заменщиков. А нам надо успеть выехать, иначе «пролетим» с поступлением в Военно-медицинскую академию. Так что, командир, пиши бумагу в медицинский отдел 40-й армии, чтобы нас без замены отпустили.
Он обратился к сидящему рядом усатому майору, командиру медроты. Невский успел уже представиться Базарбекову. Тот согласно закивал головой.
– Ладно, это мы все решим позже. – Майор поднялся. – Надо парня разместить, что он на лавочке так и будет сидеть? Пока положим в моей комнате. Кровать погибшего Володи свободна. Поживет на его месте, а там решим. Пошли, Саша.
…Вечером в медицинской роте был праздник – отмечали приезд заменщика. Невский выставил на стол свои разрешенные для вывоза через границу две бутылки водки (еще в Чебаркуле его предупредили «бывалые афганцы», что это строго обязательно, иначе сочтут тебя «жмотом»). Это вызвало радостные возгласы – многие уже стали забывать вкус «зелья» – пили все больше спирт и брагу. В предвкушении других радостных возгласов Невский достал из сумки две бутылки лимонада (купил еще в Ташкенте по совету Сергея Львовского, чтобы «побаловать» друзей в Афганистане). Но к своему изумлению он увидел, что в каждой бутылке осталось чуть-чуть на донышке густой темной жидкости – все остальное испарилось. Вылиться не могло, ведь пробки были исправно закрыты. Драгоценную сладкую жидкость чуть не по каплям добавляли в водку.
Начальник операционно-перевязочного отделения капитан Вадим Трегубов провозгласил первый тост – «За славный коллектив Кандагарской Отдельной медицинской роты, в котором большинство присутствующих прослужили два с половиной года, верой и правдой исполнив свой врачебный и интернациональный долг!».
Громко звякнули сдвинутые стаканы. Да, этим людям пришлось особенно тяжко – они были ПЕРВЫМИ, они начинали с ноля, на пустом месте. И они выстояли! Теперь пришло время уступить свое место, появляются ВТОРЫЕ, им продолжать начатое.
Многое услышал, узнал в этот вечер Невский, познакомился с офицерами и прапорщиками, с кем предстоит служить дальше, а кого в скором времени придется и провожать по замене в Союз. Комната была переполнена, но место нашлось всем. Познакомился с двумя сестричками, которые находятся тут чуть менее года и разделили все тяготы и лишения ПЕРВЫХ. Светлана Москаленко и Татьяна Хлыбова откровенно радовались за Володю – он дождался заменщика.
Невский тоже радовался, что прорвался на свою должность, стал заменщиком для такого славного парня, преодолел все преграды на пути к этому коллективу. Сомнений уже не было – здесь он найдет понимание и душевный комфорт. А трудности его не пугали.
3Все следующее утро и день прошли в беготне по кабинетам и складам: Невский получал всякие документы, бумаги, аттестаты, имущество, оружие. Володя Бардин неизменно его сопровождал. Каждый раз на вопрос его очередного знакомого он с гордостью говорил: «Это мой заменщик!» Лицо его при этом сияло радостью. Владимир уже успокоился, он не боялся, что Александр вдруг исчезнет, как мираж. Сам он использовал эти «походы» для заполнения «Обходного листа».
С оружием (автомат Калашникова и пистолет Макарова) поступили проще – его просто переписали с Бардина на Невского, впрочем, как и бронежилет с каской. Сильно удивило вновь прибывшего, что личное оружие хранится с боевыми патронами прямо в жилых комнатах (кое-кто держал его под матрасом или под кроватью).
Передавая свой АКСУ (автомат Калашникова укороченный), Владимир любовно погладил его по стволу:
– Калашников Михаил Тимофеевич! Поклон вам, русский гений-самородок! В XX веке нет равных вашему боевому детищу и уже не будет. Автомат Калашникова! О нем мужики, боевые офицеры, стоя в кружок, говорят, как о верном друге, как об одушевленном надежном спутнике. Его бьют, он не бьется, его топят, он не тонет. Бросают с пятнадцати метров на скалы с вертолета – даже не треснет.
Только самые зажиточные «духи» имеют этот автомат. Остальное оружие других стран ценится по принципу: на безрыбье и рак – рыба…
Мне рассказывали офицеры, как они отбили разом попытку командиров царандоя (это, Саня, так называют афганскую милицию) поспорить, чье оружие лучше: наш «калашников» или штатовская винтовка М-16. Сюда же в спор привлекли и «псевдо-калашниковых» болгарского и китайского производства.
Конкурс был открыт в 16.00 при жаре 60 градусов. Проверка шла очень просто: победит тот, кто расстреляет больше патронов при непрерывной смене магазинов. Итог был так же прост, как и замысел.
Китайский «калаш», бездарно сворованный по технологии, на седьмом рожке уныло провис стволом от перегрева.
Болгарский собрат заклинил на девятом магазине.
Винтовка М-16 едва дотянула до третьей сотни пуль и раздула ствол грушей.
Русский автомат, окутанный дрожащим маревом накала, стало просто сердечно жалко на пятнадцатом рожке. 450 патронов!
У него, перегретого, но не сдавшегося, наши офицеры сердечно просили прощения за проявленное недоверие со стороны местных вояк. Честно говоря, соревновательное напряжение было. Наши ребята поздравили героя и себя с первенством от души, с удовольствием чокаясь фронтовыми ста граммами о казенник «призера». Пили за очередную победу русского оружия. И офицеров царандоя великодушно пригласили на жареного барана, которого афганцы проиграли Калашникову Михаилу Тимофеевичу. Все время соревнований жалобно блеявший бедняга был призом в этом конкурсе.
– Вот, Саня, какой автомат я тебе вручаю, – Бардин широко улыбнулся.
– Володя, ты же доктор. Когда ты успел так хорошо «подружиться» с автоматом?
– Послужишь с мое в этой стране – станешь таким же. Короче, про оружие ты понял. Храни, как зеницу ока, не забывай регулярно чистить.
Потом была «экскурсия» в стационар. Каждый бывалый хирург, будь то Закожурников Олег, Трегубов Вадим или Бардин Владимир, с гордостью показывали свои наиболее излюбленные помещения. Невский с интересом побывал в двух перевязочных («чистая» и «грязная» – для перевязки гнойных ран), в процедурной, в комнате для рентгена (там стоял какой-то «суперсовременный» аппарат, типа сканера, который делал снимки не на рентгеновской пленке, а на обыкновенной белой бумаге, получались, точно рисунки карандашом). Он тут же предложил Невскому попробовать – сделал снимок его правой кисти. Картинка Александру понравилась, взял ее на память.
Подошли к «святая святых» – к операционному блоку. Невскому показали предоперационное помещение, всякие стерилизаторы – автоклавы и прочее. Капитан Закожурников, командир медицинского взвода (он же считался ведущим хирургом) даже открыл дверь в операционную, где операционная сестра Татьяна раскладывала на столике инструменты, но зайти Невскому туда не разрешил, мол, не надо нарушать правила стерильности. Тем более что завтра на плановой операции старший лейтенант сможет все увидеть сам. Капитан осторожно прикрыл дверь.
Осмотром Невский остался доволен. Все условия для работы были. Знай себе оперируй…
Вечером новичка ждал сюрприз. В Кандагарской бригаде был отработан механизм дежурства медиков – каждый вечер в 18 часов заступал на сутки врач (привлекались по графику все врачи медроты и врачи батальонов). Обязанностей было много: это и проверка наряда, заступающего в караул, и проверка кухни для приготовления пищи солдатам с последующей выдачей разрешения на завтрак, обед и ужин, и прием всех больных в вечернее время, поход по вызовам в жилые помещения старших офицеров Бригады.