вы понимали, щенки, из всей «Зимы», из почти что сотни тысяч закалённых бойцов (я не беру в расчёт вас, щенков), всего сотня способна в потенциале способна раскрыть Чертоги. Да и та рискует не выдержать их мощи…
Собственно говоря, одно условие влечёт другое. Вы не можете применить технику раскрытия без контракта с демоном или ангелом, что уже влечёт за собой необходимость быть первоклассным охотником. И да, если кто-то из вас, упаси Христос, захотят попробовать раскрыть Чертоги… Даже если вы, щенки, заключите контракт, демоны просто утопят вас в своих Владениях и пожрут вашу душу, — Соломон громко рассмеялся. — Пока вы не достигнете хотя бы должности святого аббата, а лучше — визитатора, даже мыслить не смейте о Чертогах и их раскрытии. Да, Зверев?
— Выходит, если людям требуются контракты с потусторонними силами, то демоны или ангелы, наоборот, могут раскрывать чертоги в любой момент?
Соломон взглянул на Виктора внимательным взглядом и кивнул. Вся аудитория из почти что ста человек, казалось, вымерла, оставив место для разговора только этим двум.
— Да, ты верно подметил, — Старик дёрнул свою поседевшую бороду и запустил в неё пальцы, — только оговорка в том, что демоны, лишь начиная со второго порядка, способны раскрывать чертоги. Начиная с кавалеров, потусторонние способны облекать вас в свой Чертог, но лишь в том случае, если вы слабее их. Что до первого порядка, то какой-нибудь виконт может раскрыть своё адское пространство даже если вы сильнее демона. Более того, — Соломон улыбнулся жёлтыми старческими зубами, — у демонов предпервого и первого порядка соответственно, открывается чудесная возможность применить Пакт Жертвы. Это способность демона раскрыть урезанную версию своего Княжества и завлечь всех в определённом радиусе в него. Согласно Пакту Жертвы, демон поглотит силы всех пойманных в чертог тварей (или призовёт своё сырьё) и получит необходимую мощь для сокрушения врага.
— Но… в таком случае, всякий демон первого порядка может просто применить пакт и тогда шансов нет…
— Пакт Жертвы, — повторил Соломон так, словно объяснял это маленькому дурачку. — Пусть он и позволяет уничтожить даже сильно превосходящего по силам соперника, в конце концов, Пакт забирает в качестве жертвы и само существо, что применило Пакт. Сам подумай, щенок, как может даже демон первого порядка выдержать постоянный приток душ? Демоническое ядро не выдерживает и, в конце концов, погибают все. Одни — от того, что их силы поглотили, другие — от мощи поглотившего, и сам применивший Пакт — от чудовищной силы, которую не может выдержать.
— Но если потенциальных жертв в округе будет немного? Что тогда?
— Идиот, Зверев! Ты задницей своей слушаешь или чем? — Голос старика рокотал по всей аудитории. — Предпервый и первый порядок демонов могут без труда призывать почти неограниченное количество парков, слуг, одержимых или войн, которых впоследствии и поглотят, применив Пакт. А в случае, если демон поглотит души, но не разрушится от поступившей энергии и выдержит, то, убив своего соперника, пожрёт его мощь, не в силах это проконтролировать. Это будет означать конец всем. Понимает ли твоя баранья голова такую простую логику?
«Верно, — понял тогда Виктор, — Пакт применяется в крайних случаях и смерть соперника, который априори был критически сильным, уничтожит применившего пакт в любом случае, — он сделал несколько коротких заметок. — Но вот что случится, если один из соперников раскроет Чертоги, а другой применит Жертвенный Пакт… Нет, такое вообще невозможно, слишком много факторов должно совпасть. Бред какой-то!»
Он так и не спросил у Скряги этот «глупый» вопрос, но теперь, этот невозможный «бред» случился и случился именно с ним, с Виктором.
Когнос раскрыл свои песчаные Чертоги, применив Пакт, и сейчас, вероятно, впитывал души на той башне. Но тот язычник, который лишил жизни почти двести солдат Святой Инквизиции одной лишь секирой, ещё жив…
«Они равны или тот язычник сильнее, — понял Виктор, — но Жертвенный Пакт все равно окажется сильнее, и мы сгинем. Он поглотит всё к чертям и нас за собой унесёт…»
Из сугроба песка торчала стальная рука, лениво перебирающая пальцами. Виктор бросился к песку, раскопал эту песчаную могилу и вынул Однорукого. Он, к счастью, дышал, пусть то и дело плевался песком. Волосы его были в песке, как и всё тело, жгучие кристаллики жгли всё тело, раздражая кожу.
— Я в Раю? Нет… — его вырвало песком, — скорее уж в Аду…
— Мы в чертогах Когноса, — проворчал Зверев и помог товарищу подняться, — и если мы не сбежим, то демон нас сожрёт и не подавится.
Однорукий пустил руки в песок и отыскал свой трофейный, инкрустированный серебром меч.
— Странно, что он тут оказался, — сказал Однорукий, отряхивая его от песка. — Или так и должно быть?
— Хрен его знает, — признался Виктор, — может из-за того, что им проливали и человеческую кровь, Когнос счёл его как то, что можно поглотить.
Однорукий в ответ кивнул и тряхнул сталью.
— Тебе не кажется, что его территория… слишком… в общем, охрененно огромная для Чертогов, не думаешь?
— Я не попадал ещё ни в чьи Чертоги, — ответил Виктор, осматривая песчаную пустыню, утыканную незаконченными пирамидами и башнями. Небо всё чае прорезали вспышки молний, озаряя жёлтый песок светло-синими красками, — но да, они что-то слишком огромны. Стоп! — «Демон применил Пакт и раскрыл Чертоги, но сделал упор не на качество, а на масштаб! Поэтому нас ещё не поглотило — этот сукин сын надеется, что большое пространство, пусть не такое сильное, но охрененно огромное, поможет ему выжить!» — Бежим! На север!
Они рванули в обратную от сражения сторону. Однорукий не задавал вопросов и топил, что было сил. Жгучий песок раскалял пятки, ел глаза и обжигал кожу, но они бежали. Тёмный горизонт пустыни обрастал новыми песчаными островами, перед товарищами возникали новые пирамиды и башни, высохшие реки, иссохшие тела древних воинов, закованных в бронзу, останки животных… но чем дальше парни бежали, тем меньше эти декорации были похожи на настоящие: черты их расплывались, башни больше походили на слепленные ребёнком в песочнице, пирамиды становились кучами наваленного песка, тела солдат размылись и стали похожи на белые камни.
— Дальше, — ворчал себе под нос Виктор, — дальше, дальше!
— Да, дальше, я слышал, — съязвил Однорукий и вдруг остановился. Виктор, едва поспевавший за товарищем, споткнулся и упал. Песчинки закусали лицо, но он слишком к этому привык. Он поднялся и перед ним расстелился чёрный горизонт. Песок просыпался в бездну, и линия тьмы стеной окружала эту пустыню.
— Это как конец мира в играх? — спросил Однорукий и выставил лезвие меча прямиком в бездну. Серебро задрожало, и тьма поглотила его.