тем, что ничего не может предложить им в награду. Впрочем, Гераклид выступил в ответ, сказав, что лучшая награда это счастливые жители. На этом компания откланялась и отправилась на Русалку.
И наконец, якорь был поднят, паруса отданы и корабль двинулся вперед — в небольшое плаванье. План был хитрым — как можно скорее добраться до берегов острова Эллинос, а там уже по суше добираться до Атенаполиса.
Снова они были в море. Снова знакомая каюта. Но сколько времени прошло с тех пор. Пусть это и не такой долгий срок, но у них было чувство, что они прожили тут целую жизнь. Полную событий, чудес и горестей. А еще с ними был их друг, которого они нашли на этих островах.
— Слушай, Гераклид, — проговорил Миртус, — а что за ваша демократия там? Ну, та, которой ты нас всё время пугаешь?
— Ох, это наша форма правления, — поморщившись, заявил тот, — понимаешь, в центре Атенополиса есть такое большое строение. Огромный круглый и ступенчатый зал с кучей лавок.
— А причем тут форма правления? — изумился Кигус, — разве у вас не правят цари?
— Сейчас объясню, — начал рассказывать здоровяк, — царь решает только определенные вопросы. Обычно это военные дела, всяческие споры и такие не серьезные вещи. И при этом его выбирают жители острова или территории где он правит.
— Ох, царя выбирают, — закатил глаза Миртус, — а если они выберут какого-нибудь проходимца?
— Ну, это уже проблемы горожан. Но, опять же, его могут сместить, если большинство жителей так решит.
— Ну и причем тут это большое строение?
— Оно называется Амфитеатр. В общем, — тут Гераклид слегка замялся, — когда наступает время решить какой-нибудь сложный вопрос…. Например, как заключить мир или объявить войну, то… Хотя, погодите, — замялся он, — в общем, еще жители выбирают людей, которые от их острова едут в Атенаполис. И там уже как бы объявляют их волю.
— А откуда они знают, какая у жителей острова воля? Вдруг сами жители думают иначе, чем человек, которого они отправили в Атенаполис? — поинтересовался молодой принц.
— Э, — смутился их спутник, — ну жители стараются выбирать тех, кому доверяют и кого считают достойным. Но это спорная тема. В общем, когда приходит время — эти люди собираются в амфитеатре, чтобы решить важный вопрос. И их решение и будет ответом на этот вопрос. Если они, допустим, решат объявить войну другому государству, то все острова будут воевать с ним.
— Ох, — поморщился Миртус, — как же все сложно. Куда лучше, когда решает один король!
— Хм, ну а откуда король знает волю своих подданных? — с улыбкой поинтересовался Гераклид.
— А зачем королю её знать? Он старается как лучше для государства и для его жителей. Может, эти жители с радостью бы разграбили королевскую казну и уплыли в другие края. А король бы остался с носом!
— Погоди, люди же понимают, что важно для всех, разве нет? — изумился здоровяк.
— Нет, — отмахнулся Миртус, — люди в Королевстве понимают лишь то, что важно для них самих. И ничего больше.
— Я вот чего не понимаю, — почесал затылок Кигус, — как ваши доверенные люди принимают решение?
— Ха, — печально усмехнулся Гераклид, — в этом-то и проблема. Они собираются в этом амфитеатре и начинают орать, да ругаться с друг другом. Жуткий гул стоит, никто никого не понимает. А потом рано или поздно это всем надоедает, и они всё-таки приходят к соглашению. Как сказал один из наших мыслителей — в спорах рождается истина.
— Ммм, — молодой маг закусил губу, — ты хочешь сказать, что пока они не придут к одному решению, они так и будут спорить?
— Ага. Если вопрос особо сложный, а мнений по нему много, то вопрос затягивается на долгие месяцы. Поэтому я и предупреждал вас о нашей демократии…
— Так-так, — вновь почесал голову Кигус, — значит, если они не сойдутся во мнениях, то мы будем еще несколько месяцев гулять по Атенаполису?
— К сожалению, — Гераклид печально улыбнулся, — это так. Если, конечно, не случится какое-нибудь чудо.
— Уф, — выдохнул Миртус, — надо было сразу плыть сюда, а потом отправляться странствовать по островам. Тогда бы и подвигов натворили, и мир бы заключили… Ладно, — он махнул рукой, — пойду, подышу воздухом.
И маг вышел наружу. В последнее время он был, словно немного не в себе. Весь подавленный и странный. Так что Кигус решил пойти и поговорить с ним. Принца он нашел на бушприте. Тот уселся на скамеечке и грустно смотрел в океан. Ветер трепал его волосы, которые уже успели вновь распрямиться.
Остров остался далеко позади, а полоска земли на горизонте становилась всё ближе и ближе.
— Что такое, ваше величество? — усмехнувшись, спросил Кигус, — упало настроение?
— Может быть, — отмахнулся тот, — слушай, а ты же не станешь болтать про то, что здесь случилось?
— Я-то да. А вот дух приключений, наверное, нет, — отшутился герой, — напишет про тебя целую книгу, а потом вся страна будет смеяться.
— Эх, а я думал, ты уже забыл про это! — возмутился невидимка, — не нравится ему мои книги!
— Я серьезно! — вдруг выпалил молодой маг.
— А что, что-то случилось? — прищурился Кигус, — давай делись!
— Эх, — Миртус заглянул ему за спину, словно желая убедиться, что их никто не подслушивает, но морякам было не до этого. Ветер был сильный и дергал паруса, так что они только и успевали, что лазить по вантам, — В общем как думаешь, если я поцеловал девушку под действием этого дурмана — это считается за измену?
— Чего? — выпалил дух приключений и тут же расхохотался, — значит, теперь катоблепас к тебе больше не подойдет?
— Вы куда пропали? — раздался громогласный голос. Это Гераклид вышел их искать.
— Мы тут измены обсуждаем, — фыркнул невидимка.
— Эй! — прикрикнул Миртус, — я ведь просил!
— Думаю, что в этом ничего такого нет, — задумчиво проговорил Кигус, — если ты был одурманен этим зельем, то совсем не контролировал себя. Так что вряд ли это можно считать изменой, если ты поцеловал девушку в таком состоянии.
— Вообще, по некоторым законам опьянение лишь усугубляет вину, — вдруг вклинился Гераклид, — но только если ты добровольно дошел до такого. Но то, что случилось в Эрополисе — здесь ничьей вины нет, кроме этих жутких культистов!
— Ну, успокоился? — поинтересовался герой.
— Даже не знаю, — еще сильнее покраснел маг, — а если я еще кого-нибудь поцеловал?
— Еще одну девушку? — насмешливо бросил дух приключений.
— Может парня… — едва слышно буркнул Миртус.
— Ого, — только и вылетело из Кигуса.
— В этом ничего такого нет. По крайней мере, в наших краях, — заявил Гераклид, — у нас можно целовать кого хочешь. Даже животных.
— Свободные у вас нравы! — рассмеялся дух