было не до разглядывания жены: он решительно сел на кровати и впился взглядом в Элиэн.
— Что он сделал?
— Ничего, — тут же ответила она, подбираясь. — Вадерион, не начинай.
— Не начинать что?
— Очередной скандал.
— Интересно ты рассуждаешь. По-твоему, я должен терпеть оскорбления собственной жены⁈
— Твой казначей не сделал ничего предосудительного! Я и так порядочно потратила золота из казны на платья. Это, кстати, еще один довод их не рвать! — голубые глаза зло блеснули, но им было далеко до багровых.
— Да? И сколько же ты потратила за пять лет? — с насмешкой поинтересовался Вадерион, а после полученного ответа и вовсе рассмеялся в голос. Элиэн опустила голову, недовольно нахохлившись, но этим могла только умилить мужа, но никак не разозлить.
— Я не знала, сколько ты готов тратить на мои «побрякушки», но…
Вадерион притянул ее себе, кладя спиной на грудь, и прикусив кончик острого ушка, прошептал:
— Котенок, Темная Империя — самое богатое государство мира, богаче даже Шарэта и Керианы. А на тебя я готов тратить много, очень много… Хочешь еще подарок?
Элиэн отстранилась и посмотрела на него тем самым строгим взглядом, который всегда напоминал Вадериону с кем он имеет дело: не только с миленьким котенком, но и с Императрицей. О да, именно так ее и хотелось назвать, даже ему. С ней он готов был разделить свою Империю.
— Думаешь, меня можно купить?
— Нет, — честно ответил он, целуя запястье. — Ты не продаешься.
Элиэн немного помедлила, но потом прильнула к его груди, обнимая и позволяя себя любить.
— Вот именно. К тому же я и так даю тебе все, что ты хочешь, — просто ответила она, и ему вновь нечего было возразить.
— О да, — бархатным баритоном произнес он, чувствуя, как реагирует она на каждое его слово. — Давай еще сына… и дочку. Или еще сына.
Элиэн отстранилась и со смешком ответила:
— Все зависит от твоей старательности.
— Начнем прямо сейчас? — предложил Вадерион, многозначительно гладя ее по бедру. Он готов был порвать очередной шедевр портного дела, а потом выслушивать ее крики, только чтобы сейчас ее голубой взгляд был таким же возбужденным. Не глядя он кинул ей комок золотых цепочек, до которых у Элиэн еще не дошли руки, и стал наблюдать за реакцией. Признаться, она превзошла все его ожидания.
— Это… что? — спросила Элиэн, распутывая звенящий клубок. Когда цепочки повисли более-менее понятным силуэтом, его неиспорченному котенку понадобилось еще некоторое время, чтобы осознать, что перед ней.
— Оденешь? — подстегнул он ее.
— Нет! — рявкнула красная, как алый полог, Элиэн, разглядывая это золотое одеяние, которое не прикрывало ничего, зато акцентировала внимание на всех, кхм, ключевых точках. Говорят, такое одевают танцовщицы в Шарэте, но Вадерион не отказался бы увидеть это на Элиэн.
— Что тебе не нравится?
От возмущения у нее даже не нашлось слов, и она молча швырнула в него творения шарэтских ювелиров.
— Нет.
— Ну котенок…
— Нет! Ты хочешь — ты и одевай!
— Мне не налезет, — расхохотался Вадерион, и тут же получил удар кулачком в грудь. — Котенок, бить надо так, чтобы было больно.
Нависающая над ним Элиэн кипела от злости, но тут ее внимание переключилось на другое.
— Почему ты постоянно меня так зовешь? Котенок?
— Ты такая слабая, — признался он, ожидая, что его вновь «изобьют», но Элиэн его опять удивила.
— Возможно, мне стоило бы перерезать тебе горло, пока ты мирно спишь в моей постели? Но тогда бы ты не оценил моей «слабости».
Вадерион мгновенно напрягся.
— А ты хотела это сделать?
Элиэн тут же стушевалась, превращаясь из грозной Императрицы в того самого смущенного котенка.
— Нет, — прошептала она.
«Потому что ты влюбилась в меня, и это так же явно, как смена дня и ночи», — подумал Вадерион, но не стал говорить очевидное. Вместо этого он сдернул с кровати покрывало с драгоценностями и подмял под себя Элиэн.
— Вадерион, ты все уронил!
— Слуги поднимут.
Поцелуй в место за ухом заставил ее поддаться ему навстречу, а руки ее уже стягивали с него рубашку, пока его ладони нагло забирались под подол черного, как ночь, платья.
— Слуги наворуют, — задыхаясь, ответила она, когда его пальцы нагло забрались под белье.
— Я их казню, не переживай, — промурлыкал он ей в самое ушко. — Ты так течешь, что невозможно устоять.
— И не нужно, — выдохнула она, расстегивая пряжку его штанов. И даже треск ткани не заставил ее вынырнуть из этого омута страсти.
* * *
Элиэн наколола на вилку кусочек помидора и закинула его в рот. Все же новый повар, которого посоветовала одна из ее знакомых-оборотней (очень милая девушка, хоть и великолепная воительница), оказался замечательным. Такого нежного запеченного гуся ей еще никогда не доводилось пробовать. Вадерион ел свое жесткое мясо и недобро поглядывал на тарелочку с шоколадным пирожным, но пока ничего не говорил. А Элиэн с видимой беззаботностью отправила в рот кусочек гусиного мяса с сыром и запила легким линийским вином. Пить, как она привыкла, с чаем этот шедевр кулинарного искусства было бы страшнейшим преступлением.
— Я слышала, ты был сегодня в архиве, — начала она разговор самым непринужденным тоном, хотя внутренне была максимально напряжена.
Вадерион поднял на нее удивленный взгляд.
— Откуда это ты слышала? — с недоверием поинтересовался он.
— Я тоже сегодня заглянула в библиотеку, и Гырызтарг мне рассказал о твоем визите.
— Ты и библиотекаря прикормила, — с усмешкой заметил Вадерион. — Да, я был сегодня в архиве. Захотелось посмотреть, что ты нарешала за пять лет.
Его слова прозвучали слишком неопределенно, и Элиэн все же решилась уточнить:
— Совсем плохо?
— Нет, средне. Что-то совсем ужасно, большинство — приемлемо. За Унара мне и вовсе стоит тебя отблагодарить.
— Это тот орк из клана Северных Ветров? — нахмурилась Элиэн. — Который убил ребенка из клана оборотней?
— Да. Но он никого там не убивал. Вернее, все намного сложнее, — поморщился Вадерион и очевидно перевел тему: — Ты молодец. Для неопытной эльфийки, конечно.
— Благодарю за честную оценку. — Покончив с гусем, она перешла к той самой сладкой шоколадной мечте, которая вызывала столько эмоций у Вадериона. — Зачем ты убил казначея?
— Он умер сам.
— Вадерион, ты можешь рассказать это знати Мелады, а я прекрасно все вижу и так. Он ведь умер из-за меня, да?
— Он умер из-за того, что посмел тебе перечить. И не надо на меня так смотреть. Искусство управление толпой таких отъявленных злодеев, как темные расы, как раз и заключается в балансе между жестокостью и справедливостью. Я не наказываю невиновных, но виновные должны бояться моего гнева. А теперь — и твоего.
Элиэн