Мне было жаль Кирану, но не настолько, чтобы проявлять сочувствие, ведь она понимала возможные последствия своих поступков.
— Да уж, всё настроение испортила, — проворчала демоница, наблюдая, как я комкаю газеты Кираны, чтобы выбросить.
Но взгляд зацепился за знакомую фамилию.
— Помолвка Итана Вилдбэрна и Камиллы Моррис, — прочитала я шёпотом помертвевшими губами.
Окружающий мир покрылся трещинами и задребезжал, когда мне удалось осмыслить газетный заголовок. А в груди в этот момент что-то оборвалось, разбилось, оставляя после себя безмолвную пустоту.
— Джослин, что там? — уточнила обеспокоенно Мелисса.
— Ничего, — я спешно скомкала газету.
Бумага покрылась пушистым инеем и опала на стол ледяными хлопьями. Казалось, и сердце моё осыпается стеклянным крошевом. Я знала, что так будет, понимала, ждала, даже пыталась подготовиться, почему же тогда настолько больно?
— Джослин? — вновь позвала меня Мелисса, и я вздрогнула от её осторожного прикосновения. — Что ты увидела?
— Я пропущу следующие пары, скажи, что мне стало плохо, — попросила я подругу, с трудом заставляя голос звучать ровно, а не срываться.
— Хорошо, — пролепетала она, глядя на меня с тревогой.
От парней тоже не укрылись изменения во мне, даже Найджел затих и теперь присматривался к моему лицу, словно не зная, что сказать и стоит ли. Но мне не нужны были слова поддержки и сочувствующие взгляды, я хотела получить хоть немного времени наедине с собой, чтобы принять новость и свыкнуться с новой реальностью. И понять, когда потеря любимого стала пугать больше, чем угроза разоблачения.
Глаза щипали подступающие слёзы, но я не позволяла им пролиться. Молча собрала вещи и ушла. Парни сказали, что уберут за мной посуду. Здание покинула, почти не заметив этого. А на улице чуть очнулась, когда щёк коснулись снежинки. Территорию академии постепенно сковывала белоснежной бронёй подступающая зима. Кто-то даже играл в снежки на поле, хотя ещё не успело намести сугробы. Каждый шаг оставлял на дорожке бурые следы в тонком белоснежном покрове.
Я вскинула голову, подставляя лицо опускающимся с неба снежинкам и тут же зажмурилась от резких порывов ветра. Шапку сорвало с головы, но это прошло мимо сознания, потому что на поле перед академией один за другим начали опускаться драконы и тут же обращаться. Вернулись рекруты четвёртого курса. Я была знакома только с Римусом и Элизой, но всё равно поспешила к ним, чтобы поприветствовать. Их возвращение чуть отодвинуло грустные мысли, напомнив о радостных событиях.
— Джослин! — меня нагнала Виктория. Она выбежала на улицу без пальто, только в форме, настолько спешила. — Подожди.
— Нам не стоит общаться при посторонних, — напомнила ей я.
— Знаю, но и молчать не могу, — покачала она головой, отчего пепельные пряди рассыпались по плечам. — Я бы знала, если бы помолвку подтвердили. Итан бы сказал, и мне, и тебе. Думаю, это заказные статьи.
— Возможно, — постаралась я улыбнуться. — Не волнуйся, я всё понимаю. Он не отменит помолвку из-за меня.
Как же я врала, во мне не было понимания, только грусть и злость на Камиллу Моррис, только за то, что она может получить моего Итана. Проблема в том, что мой он лишь в мечтах. Конечно, он говорил, что любит. Только и отец любил маму.
— Джослин, не говори так, — расстроенно нахмурилась Виктория.
— Джослин, — позвал меня… Шейн.
Мы с подругой резко обернулись на звук его голоса. На приятном лице мужчины отпечаталось выражение решимости, голубые глаза смотрели в мои остро. Хвост тёмных волос трепал ветер.
— Нужно поговорить, — без приветствий и отступлений заявил он.
— Нужно, — хмыкнула я горько.
Интересно, он знает об этих статьях и хочет перейти к выставленным им условиям? Или желает обсудить нарушение нашего контракта? Как бы то ни было, я не собираюсь бегать от этого разговора. Мне плохо и тошно, но к общению с Шейном всё равно не подготовиться.
— Джослин плохо себя чувствует, — передо мной выступила Виктория. Её участие удивило не только меня, тёмные брови Гранта приподнялись в выражении изумления. — Она собиралась пропустить следующие занятия из-за плохого самочувствия. Придётся отложить разговор.
— Не лезь, Виктория. Это касается только нас, — припечатал он сердито. Ещё и обращался так, будто они старые знакомые, а не просто преподаватель и рекрут. — Джослин, жду тебя у себя в квартире академии.
Даже не в кабинете…
— Она не пойдёт, — Виктория схватила меня за руку и, наверное, потащила бы за собой.
— Не надо, — попросила я, прерывая гневную отповедь Шейна. — Нам действительно надо поговорить.
— Жду тебя, — повторил Грант.
Глянув с предупреждением на Викторию, он зашагал в сторону жилого здания преподавателей. Сердито выругавшись под нос, драконица вытянула из кармана артефакт связи.
— Ты что собралась делать? — уточнила я подозрительно.
— Пожалуюсь брату, конечно же, — фыркнула она.
— Зачем? — опешила я. — Не надо.
— Запрети мне, — вскинув упрямо подбородок, она развернулась и отправилась обратно в главное здание академии.
А я так и осталась стоять на дорожке, не зная, что предпринять: бежать ругаться с Викторией или нестись разбираться с Шейном.
— А! — схватившись за голову, я рванула к жилому зданию первого курса.
Появление Гранта окончательно выбило из колеи. Кажется, никогда прежде меня так не штормило. Хотелось и реветь, и хохотать в голос. Внутренне меня кидало от состояния крайнего отчаяния до злого веселья. А перед глазами ещё горели буквы злополучной статьи.
«Помолвка Итана Вилдбэрна и Камиллы Моррис».
А если это правда? Хотя какое «если»? Он чистокровный, и не может жениться на полукровке, даже если она дочь погибшего императора. Да и что теперь значит имя моего рода? Я никто, сирота, и значимого во мне только редкий дар. Только для меня это лишь проклятье, которое не позволяет мне жить спокойной жизнью. Но Итан признался мне в любви. Значит ли это хоть что-то? Или теперь наличие у меня дара будет основополагающим в наших дальнейших взаимоотношениях?
Я распахнула створки шкафа, раскопала на дне шкатулку с важной сердцу мелочью и открыла её. Внутри ждал своего часа брачный браслет Шейна. Я схватила его, бросила шкатулку обратно и уже готова была рвануть к двери, но остановила себя. Не глядя, вытянула рубашку Итана, почти привычным жестом сняла с неё заклинание стазиса и прижала к лицу мягкую ткань. Лёгкие наполнил морозный аромат моего дракона. Стало так хорошо, спокойно, но лишь на миг. Скоро запах совершенно выветрится, он уже слабеет. Мне нужно больше, намного больше, сам Итан. Горько усмехнувшись, я аккуратно сложила рубашку, вновь активировала заклинание стазиса, спрятала её и закрыла шкаф. Комнату покинула спокойным шагом.
Снегопад усилился, поле перед академией опустело. Похоже, все рванули в главное здание, слушать рассказы прилетевших из опасной зоны рекрутов четвёртого курса. Мой же путь лежал к жилому зданию преподавателей. Я не спешила, воскрешала в памяти аромат Итана и постепенно успокаивалась. Понимала, что выпады Гранта наверняка вновь меня напугают, но всё же намеревалась собраться и ответить на них достойно. Я не хотела трястись перед ним, а намеревалась обстоятельно поговорить. Но всё же успокоиться было нелегко. Брачный браслет обжигал ладонь.
Я вошла в тепло здания, неторопливо поднялась по лестнице и направилась к двери квартиры Шейна. В последний раз была здесь во время расследования с Картером, как оказалось, запомнила всё отлично. Правда, попаду сюда снова при нервных обстоятельствах.
— Соберись, — прошептала я, встряхнувшись, и поднесла руку к двери, чтобы постучаться.
— Джослин! — оклик Итана громом прошёлся по коридору и пронёсся ураганом в мыслях.
Я стремительно обернулась и обомлела от шока. Он спешно шёл ко мне.
— Итан...
Капли воды льдинками соскальзывали с форменного плаща, блестели в растрёпанных и значительно отросших пепельных волосах. Синий взгляд опалял решимостью. На щеках и повязке белел иней. Наверное, любой на моём месте испугался бы приближения ледяного клирика, настолько стремительным он сейчас был, серьёзным, даже суровым, но на моих губах играла улыбка. Все мои страхи, сомнения, даже та статья — забылись, и я просто радовалась появлению любимого.