всему, значительно повышая привлекательность этого места для Терри, здесь имелся теннисный корт. Не то чтобы игра в теннис интересовала его больше, чем вступление в какой-нибудь местный гольф-клуб, но он с первого взгляда понял, что большое плоское пространство идеально подойдет для замечательной теплицы – самой большой в его жизни, с зимним садом, клумбами, перголами, прудами и фонтанами. И он был прав – так и вышло.
– На что тебе столько земли? – спросил Терри его друг, Бернард «Ловкий Мастер» Пирсон.
– Чтобы ходить по ней и говорить: «Все это мое, мое, мое…» – ответил он.
Они переехали как раз к Рождеству. В том году зима выдалась снежной, и Рианна – тогда ей было семнадцать и она приехала домой из школы – помнит, как они с отцом шли через деревню в гости к бабушке и пели их старую любимую песню Whose Pigs Are These? (слова – народные, музыка – Пратчеттов). Еще она помнит, как однажды вечером оказалась на улице без ключей, и ей пришлось метать снежки в окно родительской спальни, чтобы Терри и Лин проснулись и впустили ее. Этот дом, конечно, был намного больше Гейз-коттеджа, где, в отличие от особняка, в гостиной не было ни огромного каменного камина, ни кладовки рядом с ним, со временем ставшей хранилищем бутылок со спиртными напитками странных расцветок, которые Терри дарили в зарубежных поездках17. И места для гостей стало больше: в итоге на втором этаже даже появился Мемориальный Номер Крэйга Чарльза – после выходного, когда этот актер из «Красного карлика» (Red Dwarf) приезжал на ужин и остался переночевать. А со временем, как мы скоро увидим, дом обзаведется и своей обсерваторией. Но в главном атмосфера осталась той же: уютная обстановка, книги на всех горизонтальных поверхностях, припасы в виде домашних чатни, джемов и пирогов – и, конечно, кошки, которые – по крайней мере, Гарфилд – скоро научатся перескакивать речку одним поразительно атлетичным прыжком.
Не считая проверки, на месте ли кошки, подход Терри к переезду из Роуберроу нельзя было назвать особенно сентиментальным или даже аккуратным. Огромное количество его бумаг и даже кое-каких школьных тетрадей позже найдет новый владелец – в сундуке на чердаке. Но незадолго до отъезда Терри срубил дерево и подготовил на зиму прекрасную поленницу – и вот ее он никому оставлять не собирался. Он специально возвращался в Сомерсет, чтобы погрузить поленья в машину Лин. Во время этой важной операции Терри поскользнулся на тропинке – прямо как под снегопадом в ночь рождения Рианны. Но на сей раз он ударился головой о каменный порог и ненадолго получил слабую контузию.
Обошлось без серьезных последствий, но затем Терри обнаружил, что не может найти очень важный документ от Колина Смайта. Его прислали в Роуберроу перед самым переездом, и Терри знал, что положил его в какое-то надежное место, чтобы разобраться потом. Вот только он больше не помнил, где это «надежное место» находится. Повлияла на его память шишка на голове – или просто Терри был в своем репертуаре? Неважно. Пришлось звонить Колину и спрашивать, что тут можно сделать.
Тот документ был чеком роялти на 248 тысяч фунтов.
Очевидно, если так пойдет и дальше, Терри понадобится личный помощник.
СНОСКИ
1 В полночь Филиппа Дикинсон, редактор Терри, четко обозначила, что «полуночная сессия» займет только полуночный час и ни секундой больше. С этой логикой не поспоришь, но очереди ожидающих покупателей пришлось продвигаться с умопомрачительной скоростью.
2 Я говорю «знакомились с коктейльным меню», но на самом деле мы надолго остановились на том ярко-зеленом и липком, с арбузным вкусом.
3 В дальнейшем, после поездок в Австралию, федора сменилась акуброй. Обычно они цвета хаки, но на одном австралийском конвенте ему подарили черную, что его в высшей степени обрадовало[64]. «Бесспорно, день с новой шляпой – это очень хороший день», – однажды написал Терри. Его страсть к покупке шляп резко противоречила его же политике относительно других предметов одежды – которые он носил, пока они на нем не рассыпались. Однажды я вошел с Терри на Лондонскую книжную ярмарку и увидел на стене его гигантскую рекламную фотографию в рубашке с надписью «Австралия» на кармане. Эту фотографию сделали много лет назад. Посмотрев на настоящего Терри, я увидел, что на нем та же самая рубашка.
4 По одной оценке времен девяностых этот ряд протянулся бы от Лондона до Марокко. Сейчас, в 2021‐м, наверное, можно допустить, что книги Терри уже приближаются к мысу Доброй Надежды – возможно, с небольшим заходом в Малави. Так же, как Терри знал, что крушение поезда можно устраивать только на скорости 100 миль в час, знал он и то, что единственное достойное заголовков мерило количества проданных книг – достанут ли они до Луны. Однажды мы потратили ленивый вечерок, чтобы подсчитать, как далеко продвинулись его книги в этом направлении, но, когда стало понятно, что Терри еще даже на околоземную орбиту не вышел, его интерес к этой аналогии быстро угас.
5 История – и продажи – убедительно оправдывают это решение Нила, но, конечно, из-за его ответа мир теперь никогда не узнает, сколько Терри был готов заплатить за такую идею.
6 «Несмотря на тысячи лет искусственного отбора, любую собаку отделяют от волка всего лишь две кормежки»[65].
7 В Кембридже в 1998 году автограф-сессия Терри в «Хефферсе» совпала с сессией Арчера в «Уотерстоунсе» за углом. Тогда «Последний континент» занимал первую строчку, а арчеровская «Одиннадцатая заповедь» (The Eleventh Commandment) – вторую. Меня послали оценить длину очереди. Терри был доволен, узнав, что у Арчера она куда короче. Еще он был доволен вопросом Арчера его рекламщику, который я подслушал: «Да кто такой этот Пратчетт?»
8 Айлин героически не поддавалась чарам книг Терри – у них с Дэвидом хранилась огромная коллекция романов о Плоском мире в безупречном состоянии, ни разу не открытых. После того как из-за инсульта она лишилась возможности говорить, я помогал ей переехать из Уэльса, сдав книги на склад, а ее доставив на прокатном фургоне в дом престарелых, который Терри и Лин подыскали в Солсбери. Поездка предстояла долгая, мы ехали вдвоем, но у меня нашелся диск с аудиоверсией «Мора», и я подумал, что это неплохой саундтрек для путешествия. Не успели мы проехать и нескольких ярдов, как Айлин с удивительной силой хлопнула по кнопкам на приборной панели, чтобы выключить звук.
9 В отличие от киноверсии «Угонщиков», которую Dreamworks планировала десять лет, но в итоге так и не сняла. Хотя до этих мучений мы еще дойдем, когда будем говорить о том, что