Читать интересную книгу Льды уходят в океан - Пётр Лебеденко

Незаметно для самого себя Беседин подошел к проходной и, только когда увидел знакомого вахтера, круто повернул в сторону. Не хватало еще, чтобы его кто-нибудь здесь встретил! Пришел, скажут, проситься. Пришел кланяться.

По узкому переулку, обогнув контору доков, он снова вышел к реке, к причалам. Илья и сам не знал, что его сюда привело. Может быть, желание взглянуть на швартующиеся и уходящие в море корабли… А может, он просто решил потолкаться среди людей, это ведь куда веселее, чем копаться в самом себе: кем ты был да кем ты стал… Беседин ты теперь или обыкновенный Харитон…

Случайно взглянув в сторону, Илья заметил одиноко стоявшую у причала женщину, которая смотрела на разворачиваемый буксиром теплоход. Хотя вечерние сумерки быстро наползали на берег и все, что не освещалось фонарями, становилось расплывчатым и неясным, Беседин сразу узнал Марину. И удивился: чего это она тут не видала? Какие дела-делишки привели ее сюда, к причалам? Кого-нибудь поджидает?

Последняя мысль вызвала чувство не то досады, не то обиды. Оно не было острым, это чувство, и совсем не напоминало те неожиданные взрывы ярости, которые накатывались на него в былые времена. Но и сейчас он без гнева не мог представить, что Марина ушла от него к комуто другому. Чего ей не хватало? Или он хуже других?..

Отойдя подальше, чтобы Марина его не заметила, Беседин украдкой стал наблюдать. Интересно ведь узнать, кто этот тип, ради которого она сюда пришла. Не Марк же Талалин! Тот от Людки Хрисановой не отстает ни на шаг. Приварился навечно… А вдруг? Людка Людкой, но кто может поручиться, что Талалин не крутит на сторону?.. Старая дружба не ржавеет… Подзасечь бы их да Хрисановой доложить… Ах, и знатно бы получилось…

Но минута шла за минутой, а к Марине никто не подходил. И вообще она вела себя так, будто никого не ждала: спокойно стояла у реки и все глядела на уплывающие корабли, провожая их грустным взглядом. Даже когда мимо нее прошел какой-то морячок и что-то сказал ей, Марина не обернулась, будто ничего не слышала…

И тогда у Беседина возникло желание самому подойти к ней. Он не знал, о чем будет говорит с Мариной, не думал о том, как она его встретит. Не убежит же, в конце концов! Разве мало было между ними хорошего, о чем можно вспомнить?.. А вдруг она скажет: «Это ты, Илья? Почему так долго не приходил? А я ведь скучала…»

— Здравствуй, Марина…

Она вздрогнула, узнав его голос. Но не обернулась. Продолжала стойть в той же позе, глядя на реку. Однако Илья почувствовал, как она вся насторожилась. Испугалась? Только не обрадовалась — это угадать было нетрудно…

Так и не обернувшись, Марина ответила:

— Здравствуй, Илья.

И больше — ни слова. Так здороваются на ходу, проходя мимо друг друга.

— Я не помешаю?

— Берег велик, места всем хватит.

В ее голосе он, кажется, уловил легкий оттенок иронии, и этого было достаточно, чтобы в нем сразу же вскипело раздражение. Все же он постарался подавить его в себе.

— Ты никого не ждешь? — спросил он.

— Тебя я не ждала.

Только теперь Марина посмотрела на него. Глаза ее улыбались. Ни приветливо, ни зло. Наверное, она улыбалась своим мыслям.

Илья давно убеждал себя, что Марина теперь для него ничего не значит. Ушла — и скатертью дорога! Он не станет страдать из-за нее месяцами, не станет бессонными ночами тосковать по прошлому. Ему казалось, что те чувства, которые он когда-то питал к Марине, давно уже его не обременяют. Разве он не умел сбрасывать лишний груз?..

И вот сейчас, взглянув в ее улыбающиеся глаза, Беседин вдруг понял, чдо все это время обманывал самого себя. Ничего, оказывается, не забыто! Так же, как и прежде, ему хочется смотреть в ее лицо, неудержимо тянет потрогать ее волосы. Это открытие поразило Беседина, и он не сразу нашелся, что ответить на ее обидные слова: «Тебя я не ждала».

— Я не про себя говорю, — сказал он. — Ты могла ждать кого-то другого.

— И что тогда?

— Тогда я должен удалиться.

— Сделай одолжение. Буду тебе очень благодарна.

Илья продолжал стоять, не сводя с нее глаз. Черт, она еще больше похорошела! Он мог поклясться, что в жизни не видел таких красивых девушек. А ведь ей уже не двадцать, в ее возрасте многие начинают не то что увядать, но они утрачивают свежесть. Порода у нее, что ли, такая?

— Ты, кажется, собирался уходить? — напомнила Марина. — Или думаешь, что я очень рада встрече с тобой?

— Ничего такого я не думаю, — буркнул Илья. — А уходить неохота. Не могу. — И неожиданно признался: — Сто лет не видал тебя и решил, что все. Даже почти не вспоминал. А вот встретил, и опять нахлынуло. Ты это можешь понять? Можешь?

— Слушай, Илья, — мягко сказала Марина — я не хочу быть твоим врагом. Зачем? Я ведь не желаю тебе зла. Но очень прошу, оставь меня в покое. Никогда, слышишь, никогда я не соглашусь, чтобы все повторилось. Ты для меня чужой человек. И чем скорее ты это поймешь, тем будет лучше. Вот так, Илья… Нет, нет, провожать меня не надо, я не хочу!

Он взял Марину под руку, крепко прижал к себе ее локоть. Так крепко, что ей стало больно. Она легонько вскрикнула.

— Пусти! Пусти, слышишь!

И попыталась вырваться. С ее головы слетел и упал на землю шарфик. Она наклонилась, чтобы поднять его, и в это время Илья обхватил ее шею, силой привлек к себе и стал жадно целовать ее глаза и губы. Молча, яростно, забыв обо всем на свете…

Это было настолько неожиданно, что Марина не сразу пришла в себя. Наконец ей удалось оттолкнуть Илью, и тогда она ударила его по лицу. Раз, другой, третий…

Потом заплакала. Навзрыд, давясь слезами, вздрагивая всем телом. А Илья молча стоял перед ней и смотрел на нее так, словно перед ним находился укрощенный зверек. Сила ведь всегда укрощает. Даже самых строптивых — это Илья знает отлично. Он знает, чем обычно кончаются такие истерики. Сейчас Марина до конца выплачется и сразу размякнет, станет безвольной и податливой, как воск. Разве мало было случаев, когда она вот так же неистово рыдала от собственного бессилия и ненависти к нему, а потом он брал ее на руки и чувствовал, как все в ней стихает.

Илья сам поднял ее шарфик, протянул ей, сказал:

— Вытри лицо. И довольно плакать, слышишь? Слезы оставляют борозды, как нарты на снегу. Так говорит тундряк Ваненга… — Он засмеялся своей неуместной шутке.

Марина послушно взяла шарфик, сложила его и несколько раз провела по лицу. Она еще тихонько вздрагивала от затухающих рыданий, но слез уже не было. Ей просто необходимо было внутренне успокоиться. И Беседин терпеливо ждал, когда настанет это успокоение. Что он сделает потом, Илья уже твердо решил. Они пойдут к ней. По пути Илья забежит в магазин, возьмет бутылку хорошего вина и чего-нибудь закусить. Мир надо заключать в торжественной обстановке — это же элементарно. Тем более такой мир, каким будет сегодняшний, — прочный и вечный. Хватит им в конце концов цапаться по пустякам, пора начинать настоящую жизнь. Ведь они не могут друг без друга — разве они в этом не убедились оба?!

Марина набросила шарфик на голову, поправила выбившиеся пряди волос и вплотную подошла к Беседину. Взглянув на нее, Илья подумал: «Как она быстро может меняться! Только сейчас была похожа на раскисшую кисейную барышню, и вот уже… Чего это она так на меня смотрит? Опять, что ли, начинается?»

Марина сказала:

— Мне стыдно за всю эту комедию. Стыдно не перед тобой, а перед собой. Все-таки думала, что я сильнее… Ну, ладно. На досуге как-нибудь во всем этом разберусь… А сейчас… Сейчас я должна кое-что тебе сказать, Илья… Я говорила, что не хочу быть твоим врагом. У меня и вправду не было никакого желания враждовать с тобой. Хотелось, чтобы ты просто исчез из моей жизни — и все. Но вот сейчас… Если бы ты знал, как я сейчас тебя ненавижу! Ты даже не скотина, а настоящий гад. Такой же скользкий и мерзкий, как любая гадина. Были бы у меня силы — раздавила бы тебя…

Ее лицо было рядом с его лицом, Илья чувствовал горячее дыхание и ясно видел, с какой ненавистью она глядит на него. Когда минуту назад Марина хлестала его по щекам, он даже не защищался, посмеиваясь над ее вспышкой. Теперь же у него вдруг появился страх перед ее яростью…

Беседин отступил на полшага, а когда Марина снова приблизилась к нему, попятился еще дальше. И еле слышно проговорил:

— Не кричи. И не оскорбляй, если не хочешь получить в морду. Понятно?

Он думал, что его угроза отрезвит ее. Ничуть не бывало. Она подошла вплотную:

— В морду? — Марина криво усмехнулась. — В морду не так уж и больно. Этим меня не напугаешь… Эх ты, геро-ой!

Она взглянула на него с таким презрением, что его покоробило. И он, наверное, ударил бы ее, если бы в это время они не увидели двух людей, медленно приближавшихся. Вот один из них, сказав что-то своему спутнику, повернул влево. А второй размашистой твердой походкой направился к берегу, где стояли Илья и Марина.