возможностей для работы. «Я не подозревал, что подготовка к защите докторской отнимет столько времени и сил — составление и печать текста, вписывание формул, размножение рисунков, издание автореферата, организация множества отзывов… — пожаловался Валерий и добавил: — Такое впечатление, что там наверху придумали столь утомительную антинаучную процедуру, чтобы лишить ученых времени на реальную научную работу». Я посоветовал Валерию не доводить до сведения ВАКа эту свою точку зрения.
Разговор с Валентиной Андреевной получился довольно странным. Я, конечно же, хотел выведать, что происходит у нее с Иваном Николаевичем. Дело было отнюдь не в простом любопытстве — все понимали, что крушение их семейных отношений вызовет непредсказуемые негативные последствия. Один зарвавшийся Ваня, забыв, кто его взрастил, похоже, не вполне отдавал себе отчет в этом. В ящике упорно циркулировали слухи о скандале в семье Коробовых и даже о близком разрыве. Говорили, что Ваня серьезно увлекся другой женщиной, значительно моложе своей жены, а Катя утверждала, что этой женщиной является Аделина. По ящику расползалось множество примитивных сплетен — то ли Генеральный купил своей любовнице квартиру, то ли только мебельный гарнитур… Я не верил всему этому, но тревога возрастала — мне было ясно, что Валентина Андреевна с ее взрывным темпераментом и обширными связями с власть имущими всего этого не потерпит. Было ясно также, что она знает много больше, чем все наши сплетники, вместе взятые. Воспользовавшись ее поздравлениями по поводу «кода Уварова-Саймона», я затеял разговор, надеясь издалека, незаметно выйти на интересующую меня тему. Спросил, как наш с Ваней проект цифровой мобильной связи смотрится и оценивается извне, так сказать, внешними нетехническими органами. Валентина Андреевна очень сдержанно сказала, что наш проект в целом поддерживается как «полезная инициатива в направлении интенсификации экономики», а потом вдруг добавила то, о чем нам с Ваней говорил замминистра: «Только не колите всем глаза своим проектом… Это мой личный совет». Я понял, что слухи о разногласиях в семье Коробовых не напрасны. Пытаясь направить разговор в желаемое русло, я спросил: «Вы не согласны с Иваном Николаевичем в этом вопросе?» Она ушла от ответа: «Мое мнение по вашим производственным делам теперь не имеет никакого значения». Потом Валентина Андреевна извинилась и вроде бы направилась в сторону, но внезапно развернулась и подошла ко мне вплотную. Я увидел ее искаженное лицо и понял, что сейчас будет сказано нечто ужасное. Она проскрипела мне в ухо: «Вы, Игорь Алексеевич, разумный человек… Предостерегите свою приятельницу от необдуманных поступков… Пусть прекратит играть с огнем…» Я тут же спросил, что имеется в виду. Но Валентина Андреевна мгновенно овладела собой, лицо ее разгладилось: «Она поймет, что имеется в виду, — не сомневайтесь».
Я, кажется, мгновенно протрезвел… Алиса подавала мне недвусмысленные знаки, одновременно танцуя с Артуром, но мне было не до знаков… Пошел в туалет, помыл руки, сполоснул лицо холодной водой. Неужели Катя права? Неужели Аделина пошла на близость с Ваней? Как иначе понимать явную угрозу Валентины Андреевны? Может быть, она имела в виду антисоветскую литературу, книги, которые Аделина приносит мне и другим? Этот утешительный вариант, однако, не слишком правдоподобен. Конечно, агенты докладывали Валентине Андреевне о такого рода занятиях сотрудников еще во время ее работы у нас, но, чтобы вызвать такую реакцию… с такой злобной гримасой, здесь нужно что-то личное… Надо предупредить Аделину об опасности. Только не сегодня — праздник как-никак.
Когда я вернулся в зал, Арон призывал всех к столу, все рассаживались, подавали горячее. Я тоже сел на свое место, что-то дрожало внутри и требовало выхода. Наклонившись к Аделине, прошептал: «Ты сегодня в плохом настроении, я беспокоюсь за тебя». Она ответила: «Спасибо, ничего особенного — просто меня раздражает этот пир во время чумы. Тебе кто-то что-то напел? Не мегера ли — наша доморощенная богиня мщения?» Я спросил снова: «Ты уверена, что у меня нет оснований беспокоиться за тебя?» Она, видимо, обратила внимание, что я произнес «за тебя», а не «за нас», промолчала, взяла в руки вилку и принялась за судака в кляре. Некоторое время все молча занимались отменными горячими блюдами под однообразные тосты виновников торжества за своих официальных оппонентов, которых в данном случае было шесть человек…
Наташа вдруг сказала: «Артура в ВАКе утвердят быстро, не сомневаюсь… Он, кстати, вполне это заслужил. А вот с Валерием могут быть осложнения, которых он отнюдь не заслужил. Что-то не припомню я последнее время новых докторов наук из гуревичей — времена сейчас неподходящие». Аделина перегнулась через меня и тихо сказала Наташе: «Между нами — у Валерия дядя с семьей уехал в Израиль, долго сидел в отказе… Вполне могут прицепиться». Я вмешался в разговор: «Милые дамы, не накаркайте… У Валерия блестящая работа, никто не посмеет бросить в нее камень».
Аделина переменила тему и спросила:
— Кто эта миленькая болоночка напротив, что всё время пялится на нас?
— Эта болоночка, между прочим, кандидат технических наук, моя бывшая аспирантка, — вступился я за Алису.
— Тогда ясно… Еще одна уваровская пассия, сексуальная страдалица…
— Страдалиц за этим столом не вижу, а уваровская пассия, позволь заметить, сидит рядом со мной.
— А еще две пассии, сидящие напротив, гипнотизируют тебя. Позволь мне не участвовать в этой конкурентной борьбе…
Я не успел ответить — Аделина поднялась и куда-то быстро ушла. Наташа наклонилась ко мне:
— Не пора ли тебе, Игорь, как-то отрегулировать отношения с Аделиной?
— Предлагаешь мне жениться на ней?
— Это было бы идеальным вариантом для вас обоих. Аделина любит тебя, но никогда не согласится быть картой в твоей общей колоде…
— Я, между прочим, согласен на эту козырную карту, но дело требует согласия обеих сторон, и я не уверен, что противоположная сторона согласится. Аделина считает меня патологически непригодным для семейной жизни.
— Вижу, что она обиделась на тебя. Что случилось?
— Наташа, у меня к тебе просьба: пожалуйста, сходи и посмотри, где Аделина. Я немножко беспокоюсь…
Наташа понимающе кивнула, сказала что-то тихо Арону и пошла к выходу. Арон придвинулся ко мне:
— Эта защита, я надеюсь, придаст ускоряющий импульс нашему проекту. В нем теперь еще два новых молодых доктора наук. Всем теперь будет понятно, как мощно прикрыты алгоритмические и системные вопросы этого проекта.
— Ты считаешь, что в ВАКе всё пройдет гладко? Не делим ли мы шкуру неубитого медведя?
— Я, Игорь, не помню ни одного срыва с нашими диссертантами.
— Насколько я знаю, у адмирала всё было схвачено в ВАКе.
— Это, может быть и так, но главное в другом: там знают, что от нас