Читать интересную книгу "Личный интерес - Ольга Вечная"

Многих верующих христиан эта идея пугает, меня же, напротив, успокаивает. Творя зло, можно спокойно радоваться, потому что радоваться осталось недолго.

Мы с Тархановым созвонились раз двести за последние четыре дня. Вкупе со всеми последними событиями я проморгал мелкую Адама, которая внезапно улетела с близнецами за границу на какой-то форум! Это настолько не похоже на мать моих крестников, что у меня взорвался мозг. Она трусиха, что и неудивительно с её-то бэкграундом. Девочка боится всего на свете, после смерти Адама — тем более. Она в горе.

Улетела с детьми в Испанию даже без няни.

Что. Блядь. За ерунда? Она меня за идиота держит?

Давным-давно мы с Радкой договорились, что будет спокойнее, если я начну следить за ее геолокацией. В любой момент смогу проконтролировать, где она находится. С тех пор я проверяю приложение несколько раз в день — это вошло в привычку. В основном Рада сидит в отеле со своим быстро растущим потомством. А тут вдруг умотала в Испанию и отключила геолокацию. Лжет, что решила построить карьеру. Почему именно сейчас? Зачем ей этот форум, если она продает отель?

Пришлось провести кое-какие дополнительные расследования. Тут же возникли новые вопросы по личности Северянина.

В его биографии все настолько просто, словно кто-то написал ее ручкой на бумаге. Сама собой возникла мысль углубленно изучить личность его невесты Венеры. А потом мир снова покачнулся.

Найти свой личный интерес в многомиллионном деле. Ошибка. Чертова. Ошибка.

Мобильник опять вибрирует, и я чертыхаюсь.

Для справки: собственная жизнь никогда не была интересна мне настолько, чтобы отложить чужие проблемы.

Сейчас единственное, чего я хочу, — чтобы телефон перестал трезвонить. Мне нужно, мать вашу, разобраться с тем, почему у меня стреляет в руку.

Но ответственность невозможно выключить щелчком пальцев, и я пишу несколько сообщений Раде. Попросил помощницу оформить мне шенген как можно быстрее. Мало ли что, вдруг придется лететь вытаскивать мелкую? Как не вовремя.

Едва успеваю закончить, как звонит Ирэна, жена Вешневецкого. Бросив взгляд на часы, я провожу пальцем по экрану.

— Ирэна, здравствуйте.

— Вы приедете? Всё в силе? — нервно шепчет она.

— Разумеется, я приеду. Мы же договорились.

— Как я люблю ваш голос, всегда спокойный и уверенный. Он действует на меня как массаж.

Да, Господи.

— Спасибо.

— Но уже час и все собрались.

— Еще без пяти. Я буду вовремя.

— Муж очень нервничает. Мы все ждем только вас. И если вы опоздаете, здесь начнется бойня.

— Он всегда нервничает. Попросите заварить чай с мятой.

Ирэна начинает тараторить:

— Здесь ОНА. Понимаете? А когда она здесь, Аркадий всегда на взводе! Да и я тоже!

— Продержитесь четыре минуты, пожалуйста.

— Мы держимся из последних сил! Скорее бы уже все началось и закончилось.

Я сбрасываю вызов. Закончится оно еще не скоро, моя хорошая.

Для вас все только начинается.

Глава 49

Александра

Я открываю глаза и смотрю в потолок. Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Как и с позавчерашнего.

По виску катится слеза, вытираю ее и морщусь — из-за соли кожа вокруг глаз стала припухшей и чувствительной.

Как уже говорила ранее, никогда я не считала себя самой умной на свете. Но и столь грандиозного падения тоже не ожидала. С каждым новым днем становится хуже. Рассвет не приносит облегчения, закат разрывает душу.

Время идет, а я как будто медленно угасаю.

Мне больно.

Ежеминутно больно.

Савелий не мог успеть стать таким важным! Мы не прожили вместе двадцать пять лет! Не родили детей! Даже не надевали друг другу кольца на безымянные пальцы! Я.... слишком многого с ним хотела.

Думаю о нём каждую минуту. Всё время больно. Я.... не знала, что так больно бывает.

Поднимаюсь и иду в душ.

Вокруг меня столько неравнодушных, что можно сделать вывод: я не самый плохой человек на свете, даже с учетом обстоятельств. Друзья родителей, мои институтские приятели, с которыми сто лет не общалась, соседи, коллеги... — все откуда-то узнали о Савенко и начали обрывать телефон. Оказывается, за время учебы и работы я многим помогала и сейчас получаю не презрение и злорадство, а добрые слова и позитивные примеры из жизни.

Гаянэ Юрьевна в СИЗО. Меня отстранили. Через день приходится ездить на допросы. Все вокруг понимают, как мне тяжело, муторно и страшно.

При этом правду не знает никто.

Им кажется, можно сойти с ума из-за потери работы. Логично: я ведь «жила» в суде. Разве у серой мыши Саши Яхонтовой могло быть что-то кроме?

А я, конечно, не рада незапланированному отпуску, но все же переживаю его довольно спокойно — и так ведь собиралась увольняться.

Душа болит за Савенко каждый день, но, если начистоту, если говорить совсем искренне — я не заставляла ее брать эту чертову взятку. Когда идешь на столь вопиющее преступление, стоит быть готовым к разным поворотам.

Более того, она брала и раньше. Редко, осторожно, но делала это. И, если уж на то пошло, с её стороны было совершенно некрасиво пускать слух, что можно договориться через меня. Таким образом, как я уже догадалась, она отказывала неугодным, потому что я давала отворот-поворот в первую же секунду. За мной не заржавеет.

У меня лицо протокольное, о него вдребезги разбивались любые намеки.

Вот только в Следственном комитете этот слух не оценили, и меня продолжают допрашивать уже по более старым делам. Такой позор.

Савенко светит от двенадцати лет. Каждый раз, когда я об этом думаю, ощущаю боль в груди. Если я выпутаюсь, то буду винить себя всю жизнь.

И мне так стыдно! Так невыносимо стыдно даже с мамой поделиться тем, как сильно я в этих чудовищных обстоятельствах тоскую.... по нему. А должна презирать, ненавидеть, желать зла.

Мудак, безжалостный предатель, обманщик. Адвокат дьявола. Ну зачем я с ним связалась?

Самой себе не принадлежу. Разве так бывает, что умом все понимаешь, а в груди дыра черная? Минуты идут, дни тянутся, а она все зияет.

Очевидно же, что с его стороны никакой любви не было.

Теперь все понятно: судя по всему, «ОливСтрой» тоже поймали слух, что поток денег идет через меня (моя гордая физиономия, наверное, смех вызывала). Поэтому Савелий ко мне и подкатил на том вечере, когда меня унизил знакомый Марго.

Я еще подумала: какая вопиющая наглость со стороны Исхакова! Списала на его происхождение. Он же из мелкого городка на юге,