Они приехали в город в блестящем черном экипаже и сначала остановились перед парадной дверью, чтобы высадить Чарити и Гарри. Затем карета покатила к двери, в которую должен был войти Август.
В вестибюле принцессу ждали Эмиль и две фрейлины. Стефани подошла, чтобы поправить зеленую бархатную шляпу Чарити.
— Вы прекрасно выглядите, ваше высочество, — сказала она.
Чарити улыбнулась:
— Спасибо, Стеффи. Мы можем войти?
Швейцар в белых чулках и длиннополом фраке открыл перед ней дверь. Когда она переступила порог, он громко объявил:
— Ее королевское высочество принцесса Чарити! Все тотчас же встали при ее появлении. «Интересно, привыкну ли я когда-нибудь к такому вниманию?» — думала Чарити, направляясь к лестнице, ведущей на галерею для зрителей. Остановившись, она окинула взглядом зал и с улыбкой кивнула в знак признательности. Затем стала подниматься по ступеням.
«Все не так плохо, когда я с Августом, — подумала она. — Тогда я знаю, что все смотрят на него, а не на меня».
Вдруг послышались аплодисменты, и через несколько секунд аплодировал уже весь зал, в том числе и члены палаты лордов.
Чарити повернулась к сопровождавшему ее Эмилю и в смущении пробормотала:
— Это приветствуют меня?
Эмиль улыбнулся:
— Конечно, ваше высочество.
Гарри усмехнулся и сказал:
— Очень сомневаюсь, что Лидию стали бы так приветствовать. Я горжусь тобой, Чар.
Чарити залилась краской.
— Это только потому, что я представляю Августа.
— Нет, ваше высочество, — твердо заявил Эмиль. — Аплодисменты предназначались именно вам. И это вполне заслуженно. Люди благодарны за все то доброе, что вы сделали.
— Непременно расскажу об этом отцу, — заявил Гарри. — Он будет очень доволен.
— Сюда, ваше высочество, — сказала шедшая впереди леди Стефани. — Вот ваше кресло.
Чарити приблизилась к креслу с высокой спинкой. Немного помедлив, села. Ее щеки по-прежнему горели: она не ожидала ничего подобного, не ожидала такой встречи.
Вскоре зал затих, и лорд Стюард объявил:
— Его королевское высочество принц Август!
В следующее мгновение двери распахнулись, и в зале появился лорд-распорядитель граф Марк Хелмер — он нес скипетр на подушке из красного бархата, украшенной золотой тесьмой. Следом шел лорд-констебль, который нес меч принца, а за ним — спикер палаты общин Виктор Беккер и главный министр лорд Стивен Уэйер. Внезапно все остановились и, расступившись, склонились в глубоком поклоне. И почти тотчас же в зал вошел принц Август с мантией на плечах и в сверкающей короне, украшенной огромными рубинами.
Августа не приветствовали овациями. Событие было слишком торжественным для столь необузданного проявления чувств. Все прекрасно понимали: в Юре едва не произошел переворот, в результате которого страна, возможно, утратила бы независимость.
Миновав переднюю часть зала, принц поднялся на возвышение и занял свое место на троне. Складки красной бархатной мантии аккуратно легли вокруг него. На плече принца блестела алмазная пряжка ордена Святого Михаила, высшей награды Юры. Спикер палаты общин стал по правую руку от трона, а главный министр — по левую. Вложив скипетр в руку принца, лорд-распорядитель занял место позади трона — как и лорд-констебль. — Его королевское высочество просит всех сесть! — прокричал лорд-распорядитель, и члены палаты общин и палаты лордов заняли свои места.
«Он так естественно выглядит, восседая на троне, — думала Чарити, глядя на мужа. — Меня не перестает удивлять, как раскованно он держится, находясь в центре внимания».
Существовала традиция, согласно которой принц выступал с речью перед парламентом, и сейчас все ждали именно этого. Чарити — она знала, что собирается сказать Август, — не терпелось увидеть, как будет воспринята его речь.
Тут принц наконец заговорил:
— Милорды и джентльмены, сегодня знаменательное событие в истории нашей страны. Благодаря вашей вере в меня нам удалось совместно избежать кризиса, который неизбежно нарушил бы нашу политическую и экономическую стабильность и мог привести к полной потере семисотлетней независимости.
Принц не читал текст речи — он смотрел прямо в зал, и каждый чувствовал, что Август обращался лично к нему.
— Я был рожден и воспитан как принц Юры, — говорил Август. — Мое образование и военное обучение было направлено именно на это. И я всегда гордился независимостью нашей страны. — Тут принц сделал паузу и обвел взглядом зал. — Когда Наполеон захватил Юру, я сражался с захватчиками. А когда французы наконец были разбиты, я приложил все силы в Вене, чтобы отстоять нашу семисотлетнюю независимость. И мне удалось добиться этого. Независимость Юры была признана всеми великими державами Европы в Заключительном акте Венского конгресса. .
Принц снова окинул взглядом зал.
— Милорды и джентльмены, — продолжал он, — сегодня я клянусь перед вами, что буду отстаивать эту независимость до последнего вздоха. Да, я горжусь нашей историей, но я хорошо понимаю: нам не выжить, если мы будем смотреть только в прошлое. Именно поэтому я решил расширить полномочия парламента. По моему мнению, Юре пора стать конституционным, а не только монархическим государством, и я готов сотрудничать с членами парламента для достижения этой цели.
Сердце Чарити наполнилось гордостью за мужа, по щекам ее текли слезы.
А принц между тем продолжал:
— Я был воспитан в вере, что мой священный долг — делать все возможное для блага моей страны. Я поступал так в прошлом и надеюсь поступать так и в будущем.
Август медленно встал, поднял перед собой скипетр и проговорил:
— Объявляю открытие парламента Юры и оставляю вас, лорды и джентльмены, чтобы вы могли все обдумать.
Принц спустился с возвышения, прошел между рядов и вышел из зала. И тотчас же раздались бурные овации. Безмерно счастливая, Чарити утирала слезы.
— Вы хотите уехать сейчас, ваше высочество? — услышала она голос Эмиля.
Немного раздраженная тем, что не смогла сдержать своих чувств, Чарити сложила носовой платок.
— Да, я готова, — кивнула она.
И они начали спускаться с галереи.
В зале же по-прежнему царил шум, но ни Стивен Уэйер, ни Виктор Беккер не сделали попытки успокоить парламентариев.
Повернувшись к Эмилю, она сказала:
— Я не хочу снова спускаться по этому проходу. Давайте выйдем через боковую дверь.
Эмиль покосился на Стефани, и та пояснила:
— Ваше высочество, та дверь предназначена только для принца.
— Август не будет возражать, если я воспользуюсь этой дверью, — возразила Чарити. — Мне очень не хочется снова здесь проходить.