У причала стояла толпа, встречающая корабль, на людях были длинные белые перчатки и большие шляпы, украшенные цветами и лентами. Оркестр исполнял «Правь, Британия». Редверс объяснил мне, что в австралийских портах английские корабли встречали и провожали, так как Англия считалась «домом» даже тем, кто ни разу не видел ее. Когда приходит огромный пассажирский корабль, пассажиров, конечно, встречают, но мы представляли из себя особый груз. Тем не менее, нам тоже была оказана почетная встреча, и оркестр играл патриотические мелодии.
Дети были сильно взбудоражены, а так как я обычно давала им уроки истории тех стран, мимо которых мы плыли, их интерес еще более возрос. Они никак не могли дождаться момента, когда увидят кенгуру и коал, поэтому миссис Блэйки и я сошли с ними на берег на несколько часов, пока судно стояло в порту. Было очень жарко, но мальчики будто и не замечали жару. Они криками выражали свой восторг; и надо сказать, что меня тоже охватило восхищение при виде ярких красок красных цветущих эвкалиптов и желтых мимоз близ Лебединой реки. Но нам надо было вскоре возвращаться, поэтому я не отрывала глаз от часов. Вдали в открытом экипаже промелькнули Чантел и Рекс. Я нервно надеялась, что мисс Рандл не заметила их.
Чантел, бедная. Скоро ей придется проститься с Рексом. Сумеет ли она сохранить присущее ей легкомыслие, кажущееся равнодушие?
А ведь нам еще предстоит – и очень скоро – расставание с кораблем. Скоро мы достигнем Коралла, и мы с ней, с Эдвардом и Моник останемся на берегу. При этой мысли меня охватывали дурные предчувствия. Я пыталась изгнать их из моей головы, но это было совсем не просто.
Когда мы поднялись на борт, я встретила Дика Каллума. Он шел из своего кабинета, занятый, как всегда, когда корабль стоял в порту.
– Как жаль, что я не смог погулять с вами, – сокрушался он.
– Мы с миссис Блэйки гуляли с мальчиками.
– Мне помешала безотлагательная работа… вероятно, придуманная.
– Что вы имеете в виду?
– Некто в высших кругах не пожелал, чтобы я оказался свободным.
– Звучит загадочно, – парировала я и оставила его. Мне было приятно, что капитан, по-видимому, не хотел, чтобы Дик Каллум составил мне компанию.
Только собрались поднять трап, как к кораблю подбежали Чантел и Рекс.
Увидев, что я стою у поручней, она подошла ко мне. Рекс не стал присоединяться к нам, а прошел мимо.
– Корабль чуть не отошел, – упрекнула ее я. – Ты могла опоздать.
– Поверь мне, я не опоздаю никогда, – многозначительно ответила она.
Я взглянула на ее раскрасневшееся прелестное лицо. Надо признать, что она не походила на девушку, которую ожидало прощание со своим возлюбленным навсегда.
В Мельбурне за своей семьей явился мистер Маллой, высокий загорелый человек, работающий на своей ферме в нескольких милях от города.
В семействе обозначились перемены. Поскучневший Джонни был одет в матросский костюмчик, на голове у него была круглая соломенная матросская шляпа, на которой было написано «Корабль Ее Величества «Успех». Большая соломенная шляпа миссис Маллой была разукрашена цветами и лентами, что более годилось Лондону, чем малонаселенной местности в Австралии. Правда, в сером плаще и юбке, в перчатках цвета жемчуга и серых ботинках она выглядела очаровательно. Миссис Блэйки тоже вырядилась в самое лучшее.
Они вели себя словно незнакомые, не интересующиеся более своими партнерами по путешествию, больше не являющимися составной частью одной компании.
Мистер Маллой забрал их, и они пригласили Эдварда как-нибудь навестить их в неопределенно-сердечной манере, которая свидетельствовала о том, что им прекрасно известно, что их приглашение никогда не будет принято. Затем они навсегда исчезли из нашей жизни.
Таким образом перемены коснулись и меня. Эдвард остался без товарища, а я без помощи миссис Блэйки. Рядом оказалась мисс Рандл.
– А где же первый помощник, а? – прошептала она. – Чувствует себя лишним, что и следовало ожидать.
К нам присоединилась Чантел.
– И мы вскоре распрощаемся, – счастливым голосом произнесла она, многозначительно улыбаясь мисс Рандл.
– Некоторым из нас будет сильно недоставать друг друга.
– Увы! – вздохнула Чантел.
– Уверена, что вам с мистером Кредитоном будет неприятно расставаться.
– С вами тоже, – заверила Чантел.
– Мисс Рандл, – вмешалась я, – изучает человеческую природу.
– Будем надеяться, что она найдет себе компанию, которая отдаст ей должное, как и наша, которая так печально разваливается, – мисс Рандл удивилась, а Чантел продолжала: – Не следует забывать, что мы… «на гребнях волн, качаясь корабли…» Закончи за меня, Анна.
– Приветствуют маяк во тьме ночной, И вновь без слов прощаясь с ним вдали.
– Восхитительно, как вы считаете? – проговорила Чантел. – «На гребнях волн, качаясь корабли…» И плывут и плывут… никогда не встречаясь вновь. Чудесно.
Мисс Рандл сопела. Она не наслаждалась беседой, поэтому она сообщила, что ее ждет в каюте миссис Гринолл и удалилась, оставив нас вдвоем.
Я сказала Чантел:
– Следующим портом захода будет Сидней.
– Да, а потом Коралл.
– Чантел, как ты к этому относишься?
– Чтобы ответить на твой вопрос, мне надо стать прорицательницей.
– Я говорю о твоем предстоящим расставании с Рексом Кредитоном в Сиднее. Не стоит притворяться. У вас особые отношения.
– А кто притворяется?
– Ты же влюблена в него, а он в тебя, что мешает вам пожениться?
– Ты спрашиваешь так, словно знаешь ответ.
– Знаю, – подтвердила я. – Ничего. Кроме того, что он слабый и боится своей матери.
– Дорогая Анна, – произнесла она. – Я вижу, ты очень любишь свою недостойную подругу. Но не беспокойся за нее. С ней все будет в порядке. С ней все всегда было в порядке и всегда будет. Разве я не говорила тебе, что не опоздаю никогда?
Она говорила уверенно.
Они, наверняка, договорились о чем-то.
По-видимому, мы все становились безрассудными. Я редко видела Чантел. Вероятно, Моник предоставила ей возможность как можно чаще видеться с Рексом до отплытия. Может быть, она втайне сочувствовала их роману. Создавалось впечатление, что они близко сошлись с Гленнингами. А, возможно, им просто были нужны сотоварищи. Во всяком случае, они часто находились вместе вчетвером.
В ночь перед отплытием в Сидней я встретилась с Редверсом на пустынной палубе. Ночь стояла теплая, ветерок, постоянно дующий днем, по ночам нередко исчезал.
Я и желала, и боялась оставаться с ним наедине.
– Анна, – сказал он, подходя ко мне. Нагнувшись над поручнями, я глядела на темную воду. Обернувшись, я взглянула в его лицо. – Вот мы плывем на одном корабле, – продолжал он, – а я так редко вижу вас.