Я сказала, что мне это представляется трагедией.
– Тебе не казалось бы это трагедией, если бы она была здоровой и сильной женщиной.
Мне тяжело было слушать Чантел. Иногда я думала, что лучше бы мы обе остались в Англии.
Вот я и сидела на палубе. Мячики стучали о стол, вскрикивали мальчики то радостно, то протестующе. Я смотрела на страницу, прочитывала абзац и, не понимая прочитанного, отрывала взгляд от книги и глядела на резвящихся дельфинов и летучих рыб, взлетавших из воды и падавших обратно.
Дул теплый мягкий ветер. Вероятно, он и донес до меня голоса, которые звучали так отчетливо.
Разговор шел за шахматным столом. Никогда раньше я не слышала, чтобы Рекс говорил с такой яростью.
– Ты… дьявол.
Он мог обращаться лишь к Гарету Гленнингу, но того меньше чем кого-либо можно было вообразить дьяволом.
«Наверное, тот обыграл его», – лениво думала я. Но какой злой у него голос, тут Гарет расхохотался. Очень неприятно.
По-видимому, я задремала, и мне что-то почудилось. Просто они играют в свои любимые шахматы, и Гарет выиграл.
Скоро мы прибудем в Сидней, и все изменится. Большинство пассажиров покинут корабль. Рекс, Гленнинги, миссис Маллой и остальные. Останемся лишь я, Эдвард, Чантел и Моник. А когда мы доплывем до Коралла, снова все изменится, но меня на корабле уже не будет, чтобы посмотреть, как он будет выглядеть без нас.
На горизонте появился корабль, он шел на полных парусах при сильном ветре. Мальчики побежали посмотреть на него.
– Клипер янки, – закричал Эдвард.
– Китайский клипер, – заключил Джонни.
Они начали спорить, забыв о настольном теннисе. Они следили за кораблем, и Эдвард хвастался своими знаниями, добытыми от капитана.
Мимо, прогуливаясь, шла мисс Рандл, поверх ее огромной шляпы был накинут шифоновый шарф, который она подвязала под подбородком, так она прятала от солнца свое лицо, которое, как однажды заметила Чантел, не стоит тех усилий, какие она прикладывает для ухода за ним.
– Здравствуйте, мисс Бретт, – мое имя в ее устах прозвучало как позорное. – Вы не возражаете, если я присяду рядом с вами?
Я возражала, но сказать об этом не могла.
– О, Боже, – ее взгляд остановился на миссис Маллой и на миссис Гринолл. – Ей-то не хочется прощаться со своим помощником.
– Обычное корабельное знакомство.
– Вы чересчур снисходительны, мисс Бретт.
О ней бы я такого сказать не могла.
– Но потом… – она хихикнула, слов было уже не надо. – А вы останетесь на корабле после того, как мы попрощаемся.
– Ненадолго, до Коралла.
– У вас будет и команда… и капитан. Но вам придется разделить их с остальными. Как поживает бедная миссис Стреттон?
– Она вынуждена оставаться в каюте. Мне сообщила об этом сестра Ломан.
– Бедняжка! Не представляю, как она может с ним мириться?
– Неужели? – насмешливо поинтересовалась я.
– О, Господи, с таким человеком. Он так улыбается мне, когда здоровается…
– Да ну?
– Он прирожденный волокита. Да, мне так ее жаль… да и любую, кого он стремится обворожить. Безусловно, людям не хватает здравого смысла и благопристойности. Не знаю, но люди поражают меня. Эта ваша подруга, медсестра Ломан… и… – она перевела взгляд на Рекса. – На что она надеется?
– Не думаю, что кто-то надеется извлечь что-либо из дружбы. В таком случае дружеских отношений вообще бы не существовало.
– Ах, вы так умно рассуждаете. По-видимому, гувернантка и должна быть такой. Эти мальчишки… Как они кричат! Разве не следует держать их в узде? Боже мой, когда я была маленькой…
– Старые порядки сменяются новыми, – высказалась я и подумала о Чантел, которая любит цитировать, часто ошибаясь при этом так же, как и я в данный момент.
– Хм, – буркнула она.
– Это клипер янки, – вопил Эдвард. – Пойду спрошу капитана. Он понесся по палубе, Джонни за ним.
– Эдвард, – позвала я его, – ты куда?
– К капитану. Я хочу посмотреть в ту вещь, она лежит у него наверху. Она потрясающая. В нее можно видеть далеко-далеко.
– Когда ты ее видел? – язвил Джонни.
– Я видел ее однажды… два раза. Я видел ее, правда, Анна? Когда мы были наверху. Помнишь, когда капитан держал тебя за руку и говорил, чтобы ты подождала. Тогда. Я еще увидел большой корабль и спросил о нем капитана. Он сказал, что это клипер янки.
Мисс Рандл не смогла сдержать возбуждения. Я воскликнула:
– Сейчас не ходи. А как же теннис? Вернитесь и доиграйте.
– Но…
– Потом опишешь корабль капитану. Он покажет тебе картинки, и ты найдешь его.
– У него много всяких картинок, правда, Анна?
Я ответила:
– Да, обещаю, что он покажет вам картинки обоим. Но вам необходимо помнить, что ему нужно смотреть за кораблем. Так что идите и играйте, повидаетесь с ним попозже.
Мы сидели на палубе. Корабль скрылся за горизонтом, веселые дельфины прыгали в воде. Рекс и Гарет продолжали сидеть за шахматной доской, миссис Маллой и миссис Гринолл дремали, мисс Рандл ушла. Наверняка, отправилась искать кого-нибудь, кому сможет шепотом сообщить последнюю новость.
Капитан держал меня за руку и просил подождать.
К счастью, мы должны были скоро дойти до Фримантла. Ажиотаж при подходе к любому порту, казалось, сглаживал все трения между пассажирами. Даже мисс Рандл переставали волновать скандалы.
Я не сомневаюсь, что она всем передала откровения Эдварда, но теперь они не представлялись столь важными, как три месяца назад. Миссис Маллой меньше стала обращать внимания на первого помощника, их дружба умерла естественной смертью. Она суетливо готовилась к прибытию в Мельбурн. Мистера и миссис Гринолл охватило лихорадочное возбуждение, они двадцать раз на дню спрашивали друг друга, приведут ли к причалу внуков их встречать.
– Самого младшего явно не приведут, – бесконечно повторяла она мне. – Естественно, он же такой маленький.
Чантел и Рекс проводили вместе каждую минуту, если им это удавалось, мне было страшно за них. Однажды я наткнулась на них, когда они стояли с серьезными лицами, склонившись над поручнями, и разговаривали. Я беспокоилась о Чантел. Ее безразличие было неестественным. Одни Эдвард с Джонни вели себя, как обычно. В Мельбурне им предстояло расстаться, но они считали, как они о том и сообщили, что это произойдет очень не скоро. День для них длился вечность.
И вот однажды утром, когда я проснулась, мы были на месте.
У причала стояла толпа, встречающая корабль, на людях были длинные белые перчатки и большие шляпы, украшенные цветами и лентами. Оркестр исполнял «Правь, Британия». Редверс объяснил мне, что в австралийских портах английские корабли встречали и провожали, так как Англия считалась «домом» даже тем, кто ни разу не видел ее. Когда приходит огромный пассажирский корабль, пассажиров, конечно, встречают, но мы представляли из себя особый груз. Тем не менее, нам тоже была оказана почетная встреча, и оркестр играл патриотические мелодии.