– Не верю, – игриво заметила я.
– Вы хотели бы, чтобы я продолжал?
– Думаю, что не стоит, потому что я все равно вам не поверю.
– Но если я так считаю…
– У вас сложилось ложное впечатление обо мне.
– Не могу представить себе, как я буду существовать на «Безмятежной леди», когда вас там не будет. У моряков, понятно, есть друзья на берегу.
– Значит, будем друзьями.
– Приятно это слышать. Я хочу вас кое-что спросить. Выходите за меня замуж.
Я схватила павлиний веер. Мне вдруг стало жарко.
– Вы… вы шутите?
– Я говорю серьезно.
– Вы… но… вы едва со мной знакомы.
– Мы знакомы с момента отъезда из Англии.
– Не так уж давно.
– Но на корабле быстро узнаешь друг друга. Будто живешь в одном доме. Здесь не так, как на берегу. Да и в конце концов, разве это имеет значение?
– Огромное. Необходимо основательно узнать человека, на котором собираешься жениться.
– Неужели возможно основательно узнать человека? Во всяком случае, вас я знаю достаточно, чтобы решиться на это.
– Вы… слишком поспешны.
– Ничего подобного. Я подумал, Анна создана для меня. Она красивая, умная, добрая и хорошая. Она надежная. Для меня это качество наиболее ценное.
Я получила первое предложение в жизни, хотя мне уже было двадцать восемь лет. Я воображала, что это произойдет иначе, давным-давно, когда мечтала, что кто-то сделает мне предложение. Он просто перечислил мои достоинства, главным из которых оказалась надежность.
– Я слишком рано заговорил об этом, – признал он.
– Вероятно, вам вообще не стоило говорить.
– Значит, вы хотите сказать, что ваш ответ – «нет»?
– Нет, – подтвердила я.
– Пока. Я уверен. Потом вы измените свое решение.
– Вы очень нравитесь мне, – сказала я. – Вы так добры ко мне. Уверена, что вы так же… надежны, какой считаете меня, но я не думаю, что этого достаточно для крепкого брака.
– Есть и другие причины. Я люблю вас, конечно. Я не умею изъясняться, как некоторые. Я не похожу на нашего галантного капитана, который, несомненно, умеет произносить льстивые речи и соответственно себя вести… но при этом не подразумевать и половины того, что он говорит.
Я резко взглянула на него.
– Почему вы так не любите его? – спросила я.
– Может быть, потому что вы его любите. Анна, не думайте о нем. Не разрешайте ему обращаться с вами, как с остальными.
– Остальными? – хрипло проговорила я.
– Господи, не думаете же вы, что вы у него одна. Посмотрите на его жену. Как он обращается с нею.
– Он… он всегда внимателен к ней.
– Внимателен! Он родился внимательным. В этом часть его обаяния. Обаяние! Благодаря ему он в замке. В компании. Он обладает обаянием… как и его мать до него. Поэтому она стала любовницей сэра Эдварда. И наш капитан может жить беспечно. С ним может произойти скандал, который другому человеку разрушил бы жизнь, но его обаяние… его неизменное обаяние всегда выручает его.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Вы же слышали о «Загадочной женщине». А если не слышали, так слушайте. На том корабле было целое состояние. Сто тысяч фунтов, говорят… в бриллиантах. И что с ними случилось? Что случилось с торговцем? Он умер на борту корабля. Он похоронен в море. Я присутствовал, когда его тело опускали в воду. Капитан оказал ему эту услугу. Бедный Джон Филлимор умер так внезапно. А его бриллианты? Куда они делись? Никто не знает. А корабль был взорван в заливе Коралл.
Я встала.
– Я не желаю вас слушать.
– Сядьте, – приказал он, и я повиновалась. Перемена в нем оказала на меня гипнотическое воздействие. Он бешено ненавидел капитана, он действительно верил, что Редверс убил Джона Филлимора и украл бриллианты.
– Я обязан поговорить с вами, Анна, – продолжал он, – потому что люблю вас. Я должен вас спасти. Вы в опасности.
– В опасности?
– Все это мне уже знакомо. Я и раньше с ним плавал. Должен признать, что он умеет обращаться с женщинами, чего мне не дано. Он обманет вас, как и свою бедняжку жену, хотя ему не удалось улизнуть от нее. Он – пират, если таковые существовали. Двести лет назад он стал бы пиратом. Он бы плавал под «Веселым Роджером». Сейчас-то он не может грабить в открытом море, но близ него оказалось состояние в сто тысяч фунтов, и он не пожелал его упустить.
– Вы, что, не понимаете, что говорите о своем капитане?
– На борту я подчиняюсь его приказам, но в данный момент я не на борту. Я разговариваю с женщиной, на которой хочу жениться, и я желаю, чтобы она знала правду. Где бриллианты? Я-то знаю. Многие знают, но, понятно, доказать это невозможно. Они спрятаны в банковском сейфе в каком-нибудь иностранном порту. Его состояние спрятано в кубышку до той поры, когда он сможет безопасно его реализовать. Дело в том, что от бриллиантов трудно избавиться. Их легко узнать, поэтому ему придется быть осторожным. Но он все устроит. Его ждет состояние. Ведь оно же ему необходимо? Потому что состояние сэра Эдварда перейдет к Рексу, так как Рекс законный сын.
– Ваше предположение нелепо.
– У меня есть доказательства.
– Тогда предъявите их капитану.
– Милая, милая Анна, вы не знаете капитана. Он найдет, что ответить. У него всегда есть что ответить. Разве не удачно ли он избавился от корабля… места преступления? Капитан, потерявший свой корабль! Скольким капитанам простилось бы такое? Любой другой был бы уволен, разжалован и жил бы на далеком острове где-нибудь в Тихом океане, таком как Коралл. Но он, конечно, вскоре станет обладателем целого состояния в бриллиантах и таким образом разбогатеет.
– Вы дважды удивили меня сегодня, – вступила я. – Сначала, объявив о своей любви ко мне, а потом, заявив о своей ненависти к капитану. И я обратила внимание, что вы с большей страстью выражаете свою ненависть, чем любовь.
Он склонился ко мне, лицо у него покраснело от ярости, даже белки его глаз стали красными.
– Вы что не понимаете, – страстно проговорил он, – что двое – это одно? Я ненавижу его так сильно, потому что безумно влюблен в вас. Потому что он проявляет к вам жгучий интерес… а вы к нему.
– Вы неверно судите обо мне, – процедила я. – Меня это удивляет, ведь вы заявили, что прекрасно знаете меня.
– Я знаю, что вы никогда не… обесчестите себя.
– А, так я обладаю еще одним достоинством помимо надежности.
– Анна, простите. Я позволил своим чувствам взять над собой верх.
– Пора идти. Наше время истекло.
– Уйти вот так! И вам нечего сказать мне?
– Я не желаю слушать обвинения, которые вам нечем доказать.
– Я добуду доказательства, – пообещал он. – Клянусь, я докажу. Я встала.
– Вы измените свое мнение, – продолжал он. – Вы поймете, и, когда это произойдет, я снова поговорю с вами. По крайней мере, ответьте, что вы не станете противиться этому разговору.