— Какая экипировка? — Спросила Магда.
— О, я не знаю, — сказал он, махнув рукой в неопределенном жесте. — Высокотехнологичные штуки. Знаете, используемые сортом людей врывающихся в разные места. Детекторы и сканеры и штуки вроде этого. Вещи типа как имел Том Круз, если бы он собрался бы сделать работу.
Еще один, кто смотрит слишком много телевидения и кино. Кристофф вздохнул у меня в уме. Это все что вы смертные делаете? Никто из вас больше не читает?
Прекрати подслушивать. Я не радиоприемник. И для упоминания, у меня больше задержанных библиотечных книг, чем у любого в моем городе.
— Айда, сахарные штанишки. Пойдем назад в нашу комнату. Я буду напевать тему «Миссия невыполнима» для тебя, пока ты хитростью проложишь путь в постель.
Звук смеха Реймонда следовал за ними, когда они ушли.
Я закрыла дверь, прислонилась к ней, глядя на Кристоффа, выходящего из ванной.
— Догадываюсь, наконец-то одни.
Он не тратил времени впустую. Одно мгновение он стоял через комнату; в следующее прижал меня к двери.
— Ты теперь снимешь это нелепое снаряжение, — потребовал он, его глаза стали цвета ляпис-лазури.
Я ерзала напротив него, вдыхая удивительный аромат, вьющийся около него. Я еще раз попыталась определить, что это было, но решила — это был только Кристофф и ничего больше.
— Я не знаю быть ли польщенной, что ты думаешь, что другие мужчины намерены глазеть на мои объемы или удивляться, что ты ревнуешь. Я думаю, что оба. Но прежде чем я сниму свою одежду, и позволю тебе покормится — и не отрицай, что ты нуждаешься в крови, потому, что даже если бы я не могла ощутить голод, грызущий тебя изнутри, состояние пола Алека сделало вполне ясным, ты потерял много крови — прежде чем я сделаю это, у меня есть кое-что, что я хотела бы тебе сказать.
Его губы немного сжались.
— Ты хочешь выбранить меня, что я не сказал тебе о договоре.
— Нет. Хорошо, да, но я сдвину это на потом, — сказала я, целуя ямочку на его подбородке, прежде чем прижаться к его рту, шепча в его губы. — Я люблю тебя Кристофф. Я люблю тебя неистово, радостно, всецело, удивительно. Я люблю тебя, несмотря на факт, что ты не сказал мне о договоре или не делишься своими проблемами на счет Фредерика. Я люблю тебя, даже, несмотря на то, что ты не имел выбора со мной, быть ли твоей Возлюбленной.
Он начал протестовать. Я приложила палец к его губам.
— Я люблю тебя сейчас, я буду любить тебя и через полчаса и, полагая, что я действительно бессмертна, я буду любить тебя и через сотню лет. И ничто этого не изменит.
Он с минуту колебался, прежде чем его руки пошли вокруг меня, притягивая мои бедра ближе к его, в то время как его рот взялся собирать легкие покусывающие поцелуи, что я рассыпала вдоль его губ. Я дала подняться своему удовольствию, которое он взбаламутил во мне, но одна часть меня, одна крошечная часть моего сердца, плакала от его колебания.
Я могла ощущать в нем эмоции и знала, что это были сожаления, что он не может любить меня в ответ.
— Никогда не говори, что я не имел выбора с тобой, — пробормотал он в мою ключицу, его губы прожигали дорожку, что оставляла меня дрожать от предвкушения. — Ты все, чем должна быть Возлюбленная.
— Слишком много говоришь, — сказала я, касаясь его сладости и в тоже время возбуждаясь, ахнув, когда он нашел точку за моим ухом, из-за которой я всегда таяла. Я рванула зад его рубашки, скользнув руками под струящуюся материю гладя его одинаково шелковистую кожу.
Он остановился на мгновение помочь мне избавить его от рубашки, прежде чем его руки вернулись, чтобы сдернуть футболку, и тотчас же взять в горсть мои теперь весьма чувствительные груди. Я прикусила твердые мускулы его плеча, зализывая исчезающий укус. Я тоже не собираюсь жаловаться на тебя. Я же другая история, но ты прекрасен.
Я не нахожу тебя сколько-нибудь не восхитительной…начал он говорить.
Знаю, знаю. Я нравлюсь тебе. И ценю этот факт. Но ты так невероятно красив, Кристофф. Женщины останавливаются и глядят на тебя, когда ты идешь. Я знаю, я видела их. Я не могу передать, но чувствую, что ты заслуживаешь быть замеченным кем-то кто совсем не такой пухлый. Не то чтобы я собиралась бросить тебя, но все еще не могу удержаться и чувствую так.
Теперь ты разозлила меня, сказал он, и я смогла ощутить истину за его заявлением. Я заслуживаю тебя, женщина. Теперь прекрати быть неуверенной и скажи мне снова, что ты меня любишь.
Я люблю тебя — о, милый Боженька, да, прямо здесь. Я задрожала на мгновение в его руках, когда его рот спустился на теперь обнаженную грудь, ощущение его языка, зубов и губ на такой чувствительной плоти исходило наружу, пока я не стала одной гигантской эрогенной зоной. Я не неуверенная. Я просто реалистка. О и прекрати.
Он отступил, его глаза потемнели от страсти, но так же заключали определено дикий взгляд. Прекратить? Сейчас? Прямо сейчас? Или позже, после того как мы закончим? Я бы остановился позже если возможно. Лучше позже.
Я усмехнулась и указала на кровать.
— Остановись на мгновение, Бу. Сними штаны и ляг.
Он прищурил глаза.
— Ты же не собираешься снова попытаться взять верх надо мной[30], не так ли?
— О, эта рука определенно сверху, — ответила я, поднимая руку прежде чем снова указать на кровать. — И ты у меня в долгу. Ты воспользовался собственным способом в «Голубой Лагуне», а теперь я добралась до своей очереди.
— Тебе понравился мой способ, — подчеркнул он, но сбросил остатки своей одежды.
— Конечно, понравился. Разве ты не заметил мою забавную походку? Но теперь твоя очередь и я намерена вернуть комплимент. На кровать, пожалуйста. И закрой глаза.
Он лег на кровать, положив руки за голову, те прекрасные бирюзовые глаза его теперь сверкали богатым индиго. Он нахмурился, когда я, выскальзывая из штанов, приостановилась, поглядывая на него.
— Ты же не собираешься начать это снова, не так ли?
— Я не неуверенная, но у меня может быть одна совсем крохотная проблема с нахождением голой, — сказала я ему, быстро снимая штаны, но сжимая их перед собой, так чтобы он не смог увидеть все выпуклые места.
— Это преуменьшение.
— Тогда, хорошо. Это и приблизительно не будет таким очень забавным, если ты настоишь оставить глаза открытыми, но воспользоваться твоим способом. Выключи свет.
— Нет.
— Кристофф… — начала я говорить, но он прервал меня, сев на кровати.
— Я хочу видеть тебя.
— А я не хочу, чтобы ты видел меня. Тут чересчур много для обозрения и откровенно, я лучше не проведу оставшуюся часть вечности на диете, потому что ты хочешь стоять рядом и смотреть на мою толщину.