Он же хотел обо всём забыть? Время лечит. Должно лечить.
Но тревога не отпускала. И пусть Ликории было уже не четырнадцать, даже не восемнадцать, даже не двадцать — почти двадцать три, выросла девочка! — он, по старой памяти, считал её чуть ли не ребёнком. Сколько бы ей не было, он же всегда будет старше.
И всегда будет чувствовать вину за то, что не увёл её сразу. А теперь… теперь он приезжал в тринадцатый замок словно бы из-под палки, но и совсем не приезжать не мог. Проверял, как мог. Можно было бы обойтись письмами, но сам Ал отвечать бы ему не стал, да и Кори бы не дал — сохранность тайны её существования и пребывания в замке была одним из немногих «внешних» дел, которые Алариус не забросил и отслеживал самостоятельно, без необходимости в стороннем контроле. Никто не должен был узнать о том, что одна из уничтоженного рода Торико жива. Никто. И с этой задачей он справился превосходно.
Вот только по мнению Макилана, основной задачей Ала должно было быть не обеспечение безопасности Ликории, а её счастье. Только какое же счастье может быть у девушки, живущей затворницей в полупустом замке, как в тюрьме, не имеющей возможности даже родить ребёнка? По поводу детей Мак не задавал вопросов, не зная, что чувствовать по этому поводу и не желая даже задумываться. Алариус вряд ли смог бы стать хоть на сколько-нибудь хорошим отцом, да и он, Макилан, не был уверен, что смог бы справиться со своей бессмысленной уже, но не менее едкой и жгучей ревнивой болью, но… возможно, Кори было бы не так одиноко. Однако прошло уже пять лет со дня заключения этого абсурдного брака, а детей у них так и не появилось. И Кори сама никоим образом не давала понять, что она думает по этому поводу и в чём причина — в нежелании Ала возиться с наследниками или всё же в том, что у одной из Торико и человека-мага их в принципе быть не могло?
Всё чаще Макилан стал заезжать только к старому, но крепкому телом и разумом Акру, справляясь у него, как идут дела у господина и оставляя ему посылку «для молодой леди», отговариваясь делами, службой и прочим. Новостей, которые мог сообщить ему Акр, было мало, безумно мало, но даже эти крупицы он глотал жадно, словно жаждущий в пустыне — леди жива и здорова.
За несколько месяцев до восстания в Старнике, будь он проклят, Сартвен-таки сорвался и приехал. Знал, что Ала в замке нет, вот и приехал. Видя их по отдельности, ещё как-то можно было выносить это всё, а вот вместе — совершенно никаких сил не было.
В этот раз Кори почти выбежала ему навстречу. В одном из недавно привезённых им платьев, светло-серебристом, — эта немного согрело его, глупо, конечно. Несколько лет назад она, отчаянно смущаясь, попросила привозить не одежду, а ткани — слишком уж неловко, чтобы взрослый посторонний мужчина покупал ей, взрослой женщине, нижнее бельё, да и прочую одежду. Конечно, он привозил, надо же было ей в чём-то ходить! Ни разу не ошибся ни с размером, ни с цветом. Кто, если не он? Полагаться в этом на Ала, а тем более давать распоряжение его слугам в обход хозяина было бы просто немыслимо. Пожелание Кори Макилан, конечно, учёл, девочка старательно училась шить, но всё-таки он иногда продолжал покупать ей украшения и платья, а ещё книги, безделушки и городские сладости — просто потому, что не знал, что может для неё сделать.
- Как хорошо, что вы пришли! — выдыхает вбежавшая в аметистовую гостиную Кори, непривычно раскрасневшаяся и растрёпанная. Макилан окидывает её привычно-цепким взглядом. На первый взгляд, всё в порядке — кожа чистая, без синяков и ссадин — да у неё никогда не бывает ни синяков, ни ссадин, но всё равно ему почему-то важно в этом убедиться. Короткий взгляд на живот — плоский и ровный.
- Что вы так на меня всё время смотрите? — нервно, смутившись, и оттого с каким-то вызовом спрашивает вдруг Кори.
- Как? — огромным усилием воли Макилан делает лицо максимально равнодушным.
- Как на кобылу на ярмарке.
- Откуда ты знаешь, как смотрят на кобыл на ярмарке?
- В книге прочитала, — её минутная бравада проходит, и Кори опускает глаза.
- Хочешь, съездим с тобой… куда-нибудь? — почему бы и нет? Пусть Алариус носится со своей паранойей, а он вполне способен обеспечить безопасность девушки. В конце концов гуляли же они по ночному Митраку — и всё обошлось.
Кори ожидаемо качает головой.
- Макилан, позвольте мне… поговорить с вами.
- Конечно, — снова тревога, тошнотворная, пробирающая холодком изнутри. Что могло случиться? Она заболела? Ал плохо обращается с ней? Или…
- Алариус… он меня беспокоит.
В первый момент единственное, что он испытал — это раздражение. Всё, о чём она думает — это Ал и только он, да что с ним вообще может сделаться! Но многолетняя привычка скрывать раздражение внутри помогла справиться с собой — нельзя отпугивать Кори, она только-только доверять ему начала.
- Что произошло?
- Ничего конкретного… и всё-таки я чувствую, что что-то не так. Раньше он был другим и вёл себя иначе. Извините, я так хотела поговорить с вами, а теперь не могу толком сформулировать свои мысли.
Она присела напротив него, переплела пальцы. Всё-таки она менялась, и непохоже было, чтобы была так уж несчастна. Внезапно Макилану подумалось — может, он с самого начала всё понимал и трактовал неправильно, так, как ему хотелось? Может, он и не нужен никому здесь, и все его размышления о несчастной и одинокой Ликории — просто самообман, попытка убедить себя в собственной нужности? А на самом деле, никому он тут не нужен. И Ал с его проблемами — боги, да какие у него вообще могут быть проблемы! — единственный повод для того, чтобы поговорить с девушкой, которая с первого взгляда очаровала его, как никакая другая.
Но Кори выжидающе смотрела на него сейчас, и Сартвен ободряюще кивнул:
- Продолжайте.
- Вы же знаете, он всегда был… сам по себе. Если не находился в Академии, то тут, в замке, с утра до ночи пропадал в своих лабораториях. Почти никто и никогда не приезжал сюда, несколько раз были посыльные от короля, но это же… другое, верно. Я имею в виду, у господина нет родственников, нет никаких друзей, кроме вас. Не было.
- Но..?
- Но в последнее время посетители бывают довольно часто. И они… они мне не нравятся.
Кори испуганно посмотрела на мага, словно ожидая гневного отклика, что смеет негативно оценивать знакомых своего ненаглядного господина. Или ему опять просто так кажется, и он трактует ее волнение так, как ему привычно?
- Мужчина из знатных, тоже маг, тоже владелец замка, — торопливо заговорила девушка. — Я видела его, он меня — нет. Этот чаще всего, но есть и другие. Тоже маги. Приезжают по одному, иногда — по нескольку человек. Что-то обсуждают, я не знаю, что. Не в Академии, а здесь. Алариус становится потом таким нервным. Беспокойным… агрессивным. Наверное, ему не нравится, что они приезжают. Но он не прогоняет их, хотя — вы же знаете господина, он всегда делает только то, что хочет.
Макилан неопределённо кивнул.
- Помимо лаборатории стал закрываться в кабинете. Да его туда силой было не затащить! А сейчас… — Кори подняла на него глаза, тоскливые, горящие, чёрные. — Что-то ожидается, Макилан. Что-то будет, но это только мои предчувствия, ничем не подкреплённые… Мне почему-то так страшно.
- Поговорить с Алом? — неуверенно предположил Мак, но Кори протестующе замотала головой.
- Нет, не надо. Он посвятил бы вас сам, если бы счёл нужным, а раз вы ничего не знаете… На самом деле, — она глубоко вздохнула. — Я бы хотела попросить вас пройти в его кабинет и посмотреть… Не знаю, что. Документы. Письма. Вы понимаете, ему стали приходить письма, а раньше — никогда. Я знаю, что это ужасно, то о чём я прошу. Но… пусть это будет на моей совести. Если речь идёт просто о его научных исследованиях, например, этих родовых артефактах, о которых он может говорить часами, то… но если вдруг что-то серьёзное, что-то нехорошее, я прошу вас… о помощи. Кроме вас Алариусу никто не поможет. Пожалуйста.